— Они мне помогают при бракоразводных процессах, — пояснил он, перехватив ее взгляд. — Очень часто женщины приводят с собой детей. Игрушки позволяют занять ребенка.
Чего в его кабинете не было, так это полок с папками.
Может, спросить Маргарет Льюис или Джинни, секретаршу в приемной?
Общая дверь все еще оставалась открытой. Шарлотту так и подмывало закрыть ее и отгородиться от человека, работающего в смежном кабинете, который настолько не доверял ей, что даже поместил ее сюда, под свое неусыпное наблюдение. Но она даже дверь закрыть не может, кипела она. Она служит по найму и полностью зависит от причуд и приказаний начальства.
В половине одиннадцатого во входную дверь постучали. Она открыла; женщина, стоявшая на пороге, представилась как Маргарет Льюис.
Ей было за сорок — высокая, с густыми волосами и дружелюбной улыбкой.
Даже если она, как и Дэниел Джефферсон, не очень верила в профессиональные способности Шарлотты, она это никоим образом ей не показала, и, поднимаясь с ней по лестнице, Шарлотта наконец начала приходить в себя.
— Мы представляем собой небольшое, но очень дружное сообщество, — пояснила Маргарет. — Я считаю, что причина этого в том, что фирма была основана женщиной.
— Как — женщиной?! Шарлотта даже остановилась. Маргарет улыбнулась.
— Ну да. Контору открыла Лидия Джефферсон, когда, получив диплом адвоката, никак не могла найти работу. В те годы это было очень рискованным шагом для женщины.
— Лидия Джефферсон? — переспросила Шарлотта. — Значит, она была… Она случайно не родственница Дэниела Джефферсона?
— Это его двоюродная бабка, — подтвердила Маргарет. — Когда я начала здесь работать в качестве младшего помощника, она уже несколько лет не практиковала, но продолжала всем интересоваться. По сути дела, именно она и надоумила меня взяться за изучение кодексов и получить диплом и лицензию на адвокатскую практику. Они с Дэниелом очень любили друг друга. Когда он был еще совсем маленьким и ходил в начальную школу, она частенько приводила его сюда.
Она была убеждена, что женщина имеет право сама распоряжаться своей судьбой, и яростно отстаивала права обездоленных. В этом смысле Дэниел очень на нее похож. Даже больше, чем его отец, который, хотя и был человеком добрым, все же больше подходил под традиционный стереотип провинциального адвоката.
Дэниел прекрасно учился, и многие считали, что ему следовало бы избрать карьеру барристера, но он всегда хотел работать здесь, продолжая традицию бабки.
— Но ведь теперь, после всей этой шумихи вокруг «Витала», он может воспользоваться успехом и попробовать перебраться в Лондон.
Маргарет покачала головой.
— Нет, нет, Дэниел никогда этого не сделает, — спокойно заверила она Шарлотту.
Она произнесла это с такой уверенностью и с такой любовью, что Шарлотта почувствовала, как в ней вновь закипает неприязнь к Дэниелу Джефферсону. Он-то может себе это позволить. Ему все досталось на блюдечке с золотой каемочкой. Оставалось только получить диплом и вступить в поджидавший его приятный мир. Мир, созданный женщиной…
Женщиной, которая добилась того, что не удалось Шарлотте, а ведь Лидии было намного сложнее, горестно напомнила себе Шарлотта, когда они поднялись наверх и Маргарет Льюис открыла дверь.
В большой, залитой солнцем комнате за столами сидело восемь человек. В комнате стоял легкий шум от компьютеров и электронного оборудования. Вдоль одной из стен тянулись стеллажи со столь знакомыми ей папками и пачками перевязанных розовой тесемкой бумаг.
Было сразу видно, что люди здесь чрезвычайно заняты, однако атмосфера царила легкая, располагающая; девушка перегибалась через плечо своего коллеги, посмеиваясь над ним и помогая ему в каком-то вопросе.
По довольным лицам и энтузиазму обитателей этой комнаты Шарлотта догадалась, что работа им нравится; в то же время она почувствовала живость ума и рвение со стороны лучших в этой группе в остальном равных людей.
Она сразу поняла, что стажеры — люди умные, способные, работящие, такие же, какой когда-то была и она, но в них не было того, что так мешало ей: они свободны от тревоги, которая не давала ей покоя после приобретения собственной практики.
Даже если они знали о ее прошлом, они этого не показали. Маргарет представила их, и они приветствовали ее с искренним радушием.
Кое-кто из молодых людей с интересом, но без всякого недоброжелательства взглянули на ее короткую юбку.
— Да поможет им Бог, — прокомментировала Маргарет, когда они вышли на лестничную площадку. — Они много работают, но уж слишком временами бывают смелы. Дэниел предоставляет им самостоятельность, но и не перегружает их ею, и должна признать, что это их постоянно подстегивает. Мы предпочитаем давать каждому свое самостоятельное дело, так чтобы он, или она, вел его от начала до конца, а не был просто чернорабочим.
Когда начнете работать, внутри каждой папки вы увидите имя стажера, и если вам что-то понадобится, давайте задания непосредственно ему или через меня.
Боюсь, что несколько дней, пока не обвыкнетесь, вы не будете подниматься из-за стола, но, когда более или менее осмотритесь, я была бы рада пообедать с вами.
— Я тоже, — искренне сказала Шарлотта. — Кстати, вы не скажете, где хранятся дела?
Маргарет улыбнулась:
— Я вас провожу.
Спускаясь по лестнице, она поведала Шарлотте, что когда Лидия Джефферсон решила завести собственную практику, то купила это здание на небольшое наследство, и благодаря усилиям Дэниела оно сохранилось почти в прежнем виде; Дэниел не захотел переделывать его в современную контору с бездушным пространством за классическим фасадом.
— Но по мере того, как мы расширялись, нам становилось тесно, и потому папки, по крайней мере папки Дэниела, хранятся там, где когда-то был стенной шкаф с отдельным входом. Вот здесь, — сказала она Шарлотте, когда они спустились вниз и она открыла дверь в небольшую продолговатую комнату с папками на стеллажах вдоль стен. — Архив хранится в подвале. А здесь — только текущие дела.
Мы придерживаемся очень простого принципа. Дела стоят в алфавитном порядке, и если вы чего-то не найдете, то, скорее всего, эта папка либо у Дэниела, либо у кого-нибудь из стажеров. Я стараюсь приучить всех к тому, чтобы при изъятии папки они делали соответствующую запись в журнале, но пока, боюсь, мне это не удалось.
Если вам что-нибудь понадобится, то просто позвоните или поднимитесь ко мне. Мой добавочный 241, - сказала она Шарлотте.
Шарлотта поблагодарила и отправилась к себе в кабинет. Слава Богу, хоть Маргарет ничего против нее не имеет. Видимо, она просто еще не в курсе.
Как только она вошла к себе в кабинет, ее вызвал Дэниел.
— Не зайдете ко мне на минутку? Она с неудовольствием подчинилась. Он сидел за столом, а она стояла перед ним, кипя от негодования и остро чувствуя разницу между ними.
