Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
— Успокойтесь… Анна Алексеевна попросила меня кое-что лично вам передать… — как сквозь толщу воды услышала я голос Гурового.
На мгновение я затихла и упавшим голосом спросила:
— Что? Что она просила передала?
Мужчина посмотрел на меня с небольшой долей сочувствия. В основном, в его взгляде читалось одно единственное желание –быстрее бы я покинула его кабинет.
— Вот это. — Он протянул мне небольшой полиэтиленовый пакет траурного цвета, в котором находилось что-то небольшое прямоугольной формы. — Передаю вам лично в руки, как того и просила Анна Алексеевна.
Дрожащими руками взяла пакет и кивнула.
— Она… больше ничего не просила мне передать?
— Нет. Только это. А теперь, давайте я вас отведу к медсестре. Пусть вам измерят давление и сделают укол успокоительного…
— Не нужно, — отказалась я. — Мне не поможет никакое успокоительное.
Я покинула кабинет доктора, вышла из онкоцентра, села в машину такси. Все элементарные действия моё тело проделывало на автомате, когда как сама я словно онемела.
Когда вернулась в свою холодную и сиротливую квартиру, меня охватило такое отчаяние, что, казалось, мою грудь сковали стальным обручем, который сжимался всё сильнее и сильнее, норовя раздавить меня.
«Господи, смилуйся надо мной!» – взмолилась я про себя. – «За что ты шлёшь мне такие жестокие испытания? Неужели я заслужила эти пытки? Как мне теперь найти своего сына?!»
Мой мальчик. Мой Сашенька. Мой маленький Ангел, которого я баловала бы, учила бы ходить, говорить, рисовать… Я водила бы его в садик, устраивала самые яркие и запоминающиеся Дни Рождения… Надежда, которую дала мне эта змея, в один миг была растоптана и уничтожена.
Я не могу справиться с собой…
Не сдерживая слёз и рыданий, я перевернула чёрный пакет вверх дном, тряхнула его, и мне в ладонь упал длинный и узкий серебристый предмет.
Диктофон.
Прекратив лить слёзы, я уставилась на него как на самую бесценную и значимую вещь в мире.
— Боже мой… Боже мой… — произнесла вслух.
Подрагивающими пальцами нажала на «Play»…
* * *
— Здравствуй, Светлана. Если ты сейчас слушаешь эту запись, значит, я не успела встретиться с тобой… Уж прости меня за то, что я сотворила.
Дрожащий, бесконечно усталый и слабый голос Анны Алексеевны заполнил пространство моей комнаты.
— Полтора года назад в родильном доме, где я проработала всю свою жизнь, в ночь с восьмого на девятое число две женщины родили двух мальчиков. Один ребёнок родился крепким, здоровым и громкоголосым. Его крик, наверное, слышал весь роддом. У другой женщины родился ребёночек мёртвым…
Несколько секунд я слушала тишину, но потом, снова зазвучал её скрипучий голос.
— Света, это ты родила здорового малыша. Твой сын живой и он такой красивый мальчик. Тебе сделали кесарево, и у меня даже и мысли не было забирать… — вдруг раздался тяжкий и шумный вздох, больше похожий то ли на стон, то ли на плач. — У другой женщины… Света, я не знаю, что пошло не так. Ей тоже делали кесарево и её ребёнок уже был мёртвым!
— Она первая пришла в себя и когда узнала о его смерти… Она так кричала, но не от горя… Она кричала, что ей нужен ребёнок, чтобы не потерять мужа. Она кричала, что ей нужен сын, любой мальчик, иначе она… Иначе она скажет, что мы убили ребёнка и её муж всех нас засудит и уничтожит! Света, та женщина была не простой смертной. Они купили самую лучшую палату, её муж сделал серьёзное пожертвование нашему родильному дому и… И лично мне тоже… А мы… А я облажалась… Света, я одна принимала то решение – подменить детей, спасала себя и роддом. Люди, которым я заплатила за молчание – не виноваты. Я одна виновата во всём. Только я. Если сможешь простить – прости…
Я едва ли не до хруста сжала челюсть и прикрыла глаза. Ненависть разливалась по моим венам рекой, будь Анна Алексеевна жива, я бы собственными руками её задушила!
«Значит, мой сын стал спасением для горе акушеров! У меня отобрали сына, чтобы спасти свои гнилые шкуры! Ненавижу!»
— Прости меня, девочка… Прости… После того, что я натворила, дороги назад уже не было. Те люди… Я уже не могла признаться, потому что… — она снова вздохнула. — Но судьба сама наказала меня. Я знаю, что ты пережила, девочка. Ровно полгода спустя, мой сын, который только-только окончил университет, насмерть разбился на мотоцикле. Вскоре и я слегла. Онкологию у меня обнаружили на поздней стадии… Но не страшна мне смерть, с сыном скоро встречусь. Только на душе грех такой висит тяжким грузом, и не хочу я с ним умирать. Да и снился мне тот мёртвый ребёночек каждую ночь – плакал горько, что у меня сердце разрывалось. Никакие деньги не стоят душевного спокойствия… Только поздно я это поняла.
— Своего сына ты найдёшь в семье Северского Дмитрия Мстиславовича… Надеюсь, у тебя всё получится… Прости меня, Света. Прости за ту боль, что я причинила тебе…
На этом всё, запись закончилась…
— Пусть Бог тебя прощает, — сказала я с лютой ненавистью, до хруста сжимая в руке пластиковый диктофон.
Как же чудовищны люди…
А ведь когда-то я была юной и пылкой девчонкой, наивной и смотрела на этот огромный мир удивлёнными и широко распахнутыми глазами. Сейчас мне кажется, что это всё был сон, и той девчонки никогда не было…
Я любила и хотела любить весь мир, хотела становиться лучше день ото дня и дарить людям радость.
Человеческие пороки и страхи убивают всё самое прекрасное и доброе, что только есть: жадность, эгоизм, жажда власти, злость, зависть, жестокость… Как же их много…
Их разрушенные пороками души – это плесень, которая затрагивает других людей… И меня затронула, как самая настоящая зараза.
Я никогда не забуду тот день, когда мечтала, чтобы меня живой закопали вместе с холодным телом моего сыночка, потому что именно тогда моя жизнь закончилась…
Но теперь, я как птица Феникс обязана воскреснуть, обязана стать сильной и непобедимой. И вернуть своего ребёнка.
Глава 4
Светлана
Северский Дмитрий Мстиславович, сорок три года. Председатель арбитражного суда…
Великолепная репутация этого человека не подвергалась никакому сомнению.
Ещё бы.
По крайней мере, интернет ничего дурного о нём не выдавал.
«Наверное, специальные люди «чистят» ненужную информацию», — подумала устало и сжала виски. Потёрла их, стараясь унять внезапно возникшую головную боль.
«Раз Северский судья, то он должен будет понять, чем ему может грозить разглашение той ситуации, в которую он оказался втянут. Он должен будет отдать мне моего ребёнка. Другого варианта я не вижу».
Вздохнула и кликнула кнопкой мыши по фотографии.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
