— Вот и я… — голосом того самого зверя-хищника сказал Морозов, — хочу всего лишь понюхать… — и медленно потянулся к девушке. Ёлкина замерла, глядя как приближается его голова, затем наклоняется и нос шефа утыкается ей в шею, — м-м-м… Ёлкина… — прошептал «зверь» на ушко, да так, что ее «самочка» вновь шевельнулась.
— Ч-что? — простонала Варька, не подозревавшая до этого момента, что может так томно стонать.
— Вы мне больше не студентка… — он поднялся носом выше, ткнулся за ушко.
— Да…
— И, уже часа три как, не подчиненная… — нос Морозова зарывается ей в волосы и Варька издает всхлип:
— Д-да?
— Ёлкина… Вы знаете, что это значит? — ГГ медленно поднимает голову и заглядывает девушке в глаза. Если бы взглядом можно было съесть, то от Варьки одни косточки бы остались. Она утонула в этом откровенно голодном взгляде и совершенно не узнала собственный голос:
— Н-нет… — взгляд Морозова изменился, сам он резко выпрямился в кресле, крепко сжал руки на руле, а затем сказал нейтральным тоном:
— Пойдемте, Ёлкина, я провожу Вас до квартиры!
— Ч-что Вы! Я сама…
— Ёлкина!
— Что?
— Замолчите! Я провожу Вас до квартиры! Идемте!
Он вышел, обошел машину, намереваясь помочь выйти Варьке, но та выскочила сама. ГГ нахмурил брови и ничего не сказал, лишь пошел в сторону нужного подъезда. Девушка жила на втором этаже старой пятиэтажки, лифта в их доме не имелось. В таком же молчании они преодолели весь лестничный проем.
— Вот моя квартира! — Варька остановилась у квартиры с номером 13 и пестрым ковриком у двери, — спасибо… что подвезли… и проводили… и вообще…
— Ёлкина!
— Варя… Меня зовут Варя… — возразила девушка, глядя на что угодно, но не на него.
— Ва-а-а-а-ря… — протянул Морозов, словно смакуя, — прекращайте благодарить, а лучше подумайте до завтра, о том, что я сказал!
— О чем? — Варя все-таки подняла на него взгляд и снова в нем утонула.
— Вы мне больше не студентка и не подчиненная, Варя Ёлкина… Подумайте, что это значит… — он развернулся и побежал вниз, даже не попрощавшись.
Глава 3
Варвара не могла заснуть до самого утра. Все прокручивала в мозгу события прошлого вечера. Их короткий танец, затем «обнюхивание» друг друга, взбудоражили женские инстинкты, которые, оказывается, только и ждали своего часа. Она вертелась в постели и фантазировала, что было бы, если бы объект ее обожания пошел дальше, например поцеловал?
«Почему он так действует на меня? Неужели только из-за внешности?» Варьке и раньше нравились мужчины, но так — никогда! Именно мужчины, не сверстники. Почему-то парни-одногодки всегда казались ей скучными, а их поведение глупым. Интересно ей было общаться с друзьями старшего на десять лет брата Васьки, а кумирами были не поп-певцы, а ведущий Сергей Доренко и актер Лиам Нисон. Мама шутила, говоря, что их Варька выйдет замуж только за генерала.
Она несколько раз сходила на свидания с парнями, но ничего из этого не вышло. Девушка по этому поводу сильно не печалилась, учиться было гораздо интереснее. До того момента, пока не встретила своего Аполлона в коридоре универа.
Да, он был привлекательным до безобразия самцом, но не это главное. ГГ был умен, обаятелен и серьезен. Когда он останавливал на секунду свой задумчивый взгляд на ней, ей казалось, что весь мир замер.
Весь прошлый год он она грезила о нем. Но эти грезы не заходили дальше прогулок под луной. В глубине души она конечно же понимала, что ничего у них быть не может. Но так хотелось верить, что взгляды не примерещились и она действительно ему интересна.
Реакция на прикосновения Морозова показала ей, что она пропала окончательно! Это уже не просто симпатия, это определенная химическая реакция, которую невозможно было контролировать. «Неужели и я ему понравилась? Иначе чего бы он меня нюхал? Отвез бы просто домой и уехал в ночь… Или он просто посчитал меня доступной? И что значат слова о том, что я больше не его студента и не подчиненная? Неужели то, о чем я думаю?»
В общем ни до чего определенного она не додумалась, заснув лишь на рассвете. А в 9 утра зазвонил мобильный. Девушка простонала, схватила телефон и невежливо рявкнула:
— Баева! Убью!
— Доброе утро, Ёлкина! — раздался в трубке голос Морозова.
— Ой! — мгновенно проснулась девушка и подскочила в кровати, — д-доброе утро…
— Вам удобно говорить, или я нарушил Ваш сон? — поинтересовались на той стороне провода.
— Да! То есть нет! В общем мне удобно говорить, Гордей Гордеич! — девушка откашлялась.
— Хорошо… Скажите, Ёлкина, а Вы были на выставке цветов, которая открылась недавно в ботаническом саду?
— Э-э-э… не была, — ответила девушка, недоумевая, к чему этот разговор.
— Тогда я приглашаю Вас… — ей показалось или его голос был не таким уж невозмутимым как обычно?
— Вы? Меня? — Варька не поверила ушам своим.
— Если у Вас нет других планов и Вы не против моей компании…
— Ох, нет! Конечно же нет! — «да что я блею, как коза!» — я пойду, с удовольствием пойду, Гордей Гордеич!
— Отлично, Ёлкина! — в его голосе послушалось неуловимое облегчение, — тогда я заеду за Вами… скажем через тридцать минут?
— Так быстро? — на Варьку паника напала, «да я же по утрам, как пугало огородное!»
— Может быть тогда через час? — смилостивился ГГ.
— А давайте через два? — обнаглела Варька, — мне только час волосами заниматься…
— Хм… ну если волосами, тогда это конечно же, аргумент… — согласился Морозов, — договорились, в 11–00 у подъезда! — и отключился.
***
Варька долго смотрела на телефон, а затем, издав победный клич вождя ирокезов, вскочила с койки и принялась визжать и прыгать на месте. От счастья естественно! Хорошо, хоть дома никого не было, иначе близкие крайне поразились бы столь нестандартному поведению исключительно собранной и серьезной Варвары.
Затем девушка помчалась набирать ванную, на ходу соображая, что же надеть. «Ой мамочки! Меня… Морозов! Сам Морозов позвал на… свидание? Или как это назвать?» Сердце пело и плясало, усталость бессонной ночи, как рукой сняло! Девушка наспех выкупалась, вымыла волосы, закрутила их в большущее полотенце и пошла выбирать наряд
.
— Джинсы? Да он весь год меня в них наблюдал… Юбка и блузка мне на работе надоели… Песочные брючки и черную кофточку? Они мне идут… — но для первого свидания хотелось чего-то романтичного, поэтому выбор пал на длинный цветастый сарафан в пол, — Баева бы высмеяла меня, посоветовав одеть что-то по-соблазнительнее… А из соблазнительного у меня… пожалуй аж ничего… кроме ночнушки, — хихикнула она, представив себя на выставке цветов в шелковой красной ночнушке, которую пару лет назад привез в подарок отец из Китая.
