Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Опомнившись, стряхнув наваждение, я резко вскочил, рывком задернул занавеску на окне, метнулся к двери – проверить крепость запора, хоть в этом не было необходимости, потом принялся судорожно разжигать очаг, стараясь не смотреть на завешенные окна, сквозь тряпки которых то в одном, то в другом месте появлялись две горящие желтые точки. Именно огонь казался мне тогда самым верным оружием, средством спасения, огонь, а не ружье, которое даже в голову мне не пришло использовать по назначению, хотя, мечась по сторожке, я постоянно спотыкался о него. И только много позже я понял, что не только из-за огня очаг казался мне наиболее безопасным местом, – серебряное распятие охраняло меня…
В голову лезли разные странные мысли, но особенно ярким было воспоминание об одном происшествии, что случилось со мной зимой, когда я так же охотился и пошел как-то проверять капканы. Утром шел сильный снег, все следы оказались заметены, так что не представлялось никакой возможности проверить, побывал ли кто у ловушек, даже если в них и не попался. И вот раскапываю я один из капканов и обнаруживаю его захлопнувшимся, причем приманка так и осталась в целости и сохранности. Это нисколько меня не смутило, необычным же было другое – капкан своими челюстями крепко сжимал… окровавленный, словно вырванный с корнем, голый человеческий палец, большой палец левой ноги, судя по всему – мужской. Хотя, повторюсь, ночью был снегопад и стояли крепкие морозы, этот обрубок, пусть и основательно промерзший, был явно свежим, о чем говорили и пятна крови на капкане. Сначала я удивился: что за странная идея разгуливать в такой страшный холод босиком по лесу пришла кому-то в голову, что, интересно, подтолкнуло его к этому необычному поступку? Потом, вообразив, что надо мной удачно подшутили, я долго смеялся, оценив розыгрыш по достоинству.
Теперь же, летней лунной ночью в сторожке, мне было совсем не до смеха. Снаружи молча бесновался, колотясь плечами о дверь (закрытые окна, очевидно, сразу перестали интересовать его) волк, разгуливающий на задних лапах, не издавая при этом ни звука. И мне уже пришло в голову, что палец в капкане был тогда вовсе не шуткой приятелей-охотников…
Я даже не заметил, как под утро забылся тревожным сном, больше похожим на беспамятство, сидя на полу рядом с очагом и сжимая в руках какую-то палку, чтобы в случае чего использовать ее как факел, и проснулся, как от внутреннего толчка, когда солнце поднялось над деревьями и птицы вовсю щебетали, стараясь перекричать друг друга.
Разумеется, прежде чем выйти наружу, я выглянул в каждое окно, приподнимая всякий раз занавеску, но не обнаружил ничего подозрительного и стал даже сомневаться – не привиделось ли мне это.
Но следы, обильно рассыпанные по земле вокруг сторожки, и, наконец, необычные вмятины со следами волчьей шерсти с наружной стороны крепкой деревянной двери не дали мне успокоиться на этой спасительной мысли. Это были действительно следы волчьих лап – матерого волка. Но этот волк ни разу не становился на все свои четыре лапы, предпочитая передвигаться на двух задних. Он топтался вокруг охотничьего домика и ушел в лес все так же на своих двоих.
Я внимательно осмотрел эти следы. Все пальцы на них были на своем месте… Вы представляете себе строение волчьей или собачьей лапы? Всего четыре пальца, не так ли? Я сказал, что все пальцы были на своем месте, и не ошибся. Только вот на левой лапе было четыре пальца, как положено, как предусмотрено природой, а на правой лапе их было пять, пять пальцев, совсем как у человека…
Эксперт по вервольфам со смехотворным именем, в которое я даже не стала вчитываться, на полном серьезе с высоты своего положения попенял рассказчику, что тот ходил на охоту без серебряной пули. Так же надо было не пальцы считать и не всматриваться в зубы, а первым делом проверять колени существа. У оборотней они, в отличие от настоящих животных, повернуты вперед, как у всех людей. Если бы коленки были повернуты назад, то, скорее всего, на незадачливого охотника напал дрессированный зверь, сбежавший из ближайшего цирка. Иначе же это характерный случай ликантропии, и в таком случае надо было сразу узнать у оборотня его человеческое имя, чтобы обезвредить его. В общем, охотник все делал неправильно, и лишь чудо позволило ему встретить рассвет живым и невредимым. И остается с сожалением констатировать, что такие решающие для науки встречи происходят с простецами, не способными их ни оценить, ни как следует зафиксировать.
Мнение эксперта-коленками-назад меня развеселило, но почему-то над самим охотничьим рассказом я продолжала некоторое время раздумывать. Как бы поступила я, окажись на месте этого охотника? Как вообще можно успеть сообразить и все сделать по правилам, даже если их знаешь?
Глава 4
Я все страдала оттого, что тут такая дикая скучища, а мама будто ничего не замечала. Будто все нормально, как обычно. Взрослые иногда такие странные. Казалось, маму интересует исключительно, чтобы я была здорова и сыта, причем чтобы пища была «нормальная», то есть не одни бутерброды.
То, что я изнываю от скуки без общения с друзьями, это маме ничего, а как я хлебом перекусила, так она сразу заметила.
– Ты что, весь хлеб слопала? – Мама шарила по полкам на кухне.
– Не весь! – соврала я. – Горбушку тебе оставила.
– Ну тогда пойдем в цивилизацию, за продуктами. В центр, как говорят местные. – Мама радостно рассмеялась. – Центр мира!
– Но туда же чапать полчаса и обратно столько же. Итого целый час! – попыталась уклониться я.
Папа терпеть не мог ходить пешком, а мама могла идти без устали целый день. Я же пока не решила, что мне больше по душе, и всякий раз колебалась, принимая то одну сторону, то другую, в зависимости от ситуации.
– Минут сорок, не больше. В одну сторону. Семь верст не крюк для бешеной собаки, – отрезала она. – И папе позвоним заодно.
По правде сказать, я не сильно сопротивлялась. Погода стояла отличная, самое оно погулять. Хоть какое-то разнообразие.
На выезде из Анцыбаловки валялась знакомая псина. Мы с мамой попытались привлечь ее внимание свистом, но не добились никакой реакции. Даже хвостом не шевельнула.
Терпеть не могу таких собак, про которых не поймешь, что у них на уме. Вроде не трогает тебя, но где гарантия, что она просто равнодушная, а не ждет удобного случая, когда ты потеряешь бдительность? Эта рыжая псина, правда, даже глаз не открывала, но могла ведь слышать и чуять. К тому же она не какая-то мелкая шавка, а здоровенная собака.
Мы с мамой шли не спеша, наслаждаясь природой. Дорога извивалась, петляя между деревьями, то спускаясь в овраг, то пробиваясь через чащу, и быстро по ней идти все равно не получилось бы. Дорога была не сильно разбитая, скорее всего, папина машина была единственным автомобилем, проехавшим здесь за долгое время. Когда-то здесь водились и грузовики, и тракторы, но все это осталось в далеком прошлом.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
