По периметру края видимости мигнул виртуальный сигнал опасности, в накрытых шлемом ушах раздалось:
— Срочная эвакуация. Немедленно покинуть зону живых домов на расстояние пятьдесят километров. В дома не входить. Красный уровень опасности.
Красный уровень? Такого не бывало уже пару поколений.
Птерик тоже получил сигнал и удивленно косился на седока: «Разворачиваться? Жду подтверждения».
Если эвакуация объявлена из-за змей, то это смешно. Накожная защита не даст яду проникнуть внутрь, а если произойдет невозможное, и яд подействует, с такой незначительной проблемкой организм справится самостоятельно, даже визит в восстановитель не потребуется. Главное — не наступать на гадюк и не провоцировать их. Они сами боятся, человек для них — опасность номер один.
Вслед за общим оповещением раздалось личное:
— Андрей Сигал, вы находитесь в зоне эвакуации. Ввиду особых обстоятельств Отдел Чрезвычайных Ситуаций просит разрешения подключиться к вашему чипу.
Чипами с некоторых пор называлась вся компьютерная техника — все, что помогало взаимодействовать с мировым потоком информации. Чипы были у людей, у модифицированных и, по возможности, у обычных животных, почти у всех вещей, которые окружали, и, само собой, у техники. Человеческий чип вживлялся вскоре после рождения, и растущий ребенок сразу учился жить с умными вещами и техникой в мире и гармонии.
— Даю согласие, — ответил Андрей.
Возникло ощущение, что в его очки втиснулся еще кто-то. Голова захотела повернуться и осмотреться. Этого захотел тот, кто подключился. Андрей вновь согласился, а чтобы помочь, заставил птерика сделать круг.
— Не приближаться к поселку! — вновь загремело в ушах.
Андрей огляделся. Внимание чрезвычайщиков привлекла купальщица, перед глазами замелькали данные: Милица Дрогович, девятнадцать лет, нейропсихолог, сотрудник Центра Перспективных Разработок, не замужем, интересы разнообразные, классификация по двоичной системе — единица, выбранный статус: «Через тернии — к звездам».
Своих данных девушка не скрывала, даже статус для любопытных вписала, чтобы как-то себя охарактеризовать. Понятно: молодая и незамужняя.
Ее анкету мысленным приказом вызвал Андрей, чрезвычайщикам этого не требовалось, они, наверняка, уже просканировали местность и знали, кто есть кто и где находится.
— Вызывать птерика или технику из поселка опасно, — продолжил голос в шлеме. — Ваш птерик первой модификации, но двоих выдержит. Необходимо как можно скорее вывезти всех из закрытой зоны. Просим передачи управления.
— Разрешаю, — подтвердил Андрей и крепче вцепился в седло.
Послушный чужой воле птерик завалился на левое крыло и с чудовищным креном по дуге настиг купальщицу. Ее чип принял сигнал тревоги, но нательных средств связи у девушки не было, и пока она доставала трансформированные в браслет очки, птерик Андрея уже завис над ней, как дракон над добычей.
— Эвакуация? — крикнула она из воды.
Очки, наконец, заняли место на ее переносице, и отвечать не потребовалось — все высветилось у нее перед глазами.
Птерик с шумом плюхнулся в реку, крылья сложились, шея послушно опустилась. Андрей протянул руку:
— Хватайся.
В полоске очков на лице и сине-черных полосках купальника, похожего на рисунок, девушка выглядела хрупко и мило, скорее, по-домашнему, и, в любом случае, никак не для полетов. Если бы не приказ чрезвычайщиков…
Андрей помог ей перебраться себе за спину и скомандовал взлет. Кожистые крылья ударили по воде. Набор высоты вышел долгим и трудным, в какой-то миг даже пришлось поволноваться. Птерик рассчитан на одного, об этом сказано в самом названии: ВИЭСТМП-1, где буквы И, С и Т означают «индивидуальное средство транспорта». Девушка была легкой, около сорока пяти килограммов, и вместе с пятидесятишестикилограммовым Андреем они не превысили предельно допустимой нагрузки, но птерик к такому режиму не привык. Крылья молотили воздух, как у птицы, при каждом взмахе тело подбрасывало, за этим следовал резкий провал. Пассажирка по всем правилам безопасности прижалась к спине Андрея, тонкие руки крепко обхватили его шею, а ноги скрестились и переплелись ступнями в замок у него на животе — теперь при падении или жесткой посадке защита сработает для двоих.
— Милица, — донеслось сзади. — Но ты в шлеме, значит, уже знаешь.
— Андрей, — проявил он ответную любезность.
Знаешь или не знаешь, а представиться при первой встрече — обычная норма вежливости.
Кстати, выяснилось, что ударение делается на первом слоге. В написанном виде это непонятно, и Андрей сказал бы по-другому, в более привычном варианте.
— В анкете указано «Эндрю».
Вечный вопрос.
— Это старые данные, после переезда родителей мое имя для удобства сменили на местное.
Набравший высоту птерик стал разгоняться, крылья загудели от ветра, и Андрей снизил скорость до минимальной. На пассажирке нет ни шлема, ни костюма, и при ста с лишним километров в час полет вряд ли доставит ей удовольствие.
Против небольшой задержки чрезвычайщики не возражали. Навстречу от ближайшей горы уже летел транспортный дискоид, его круглая крыша раскрылась и при выравнивании скоростей впустила птерика в тесное нутро. Дискоид сразу лег на обратный курс.
Внутри пахло пластиком и, от гудевших электродвигателей, жженым графитом. Уже несколько лет такие аппараты почти не использовались из-за большого потребления энергии, и после свободы полета на живом птерике оказаться замурованным в вонючую консервную банку…
Андрей поморщился. Милица, судя по всему, чувствовала то же самое — перед тем, как жесткая сцепка ее ног и рук разорвалась, у девушки передернулись плечи и она зябко поежилась — никак не от холода, потому что в грузовом отсеке, где они оказались, не сквозило и уж тем более не морозило. Птерик сложил крылья и опустился на четыре конечности.
После закрытия секторной крыши распахнулась дверь, спешившихся Андрея с Милицей встретили отделенные прозрачной перегородкой люди в форме и с оружием. Такого не бывало давненько. На памяти Андрея — никогда. Униформа — предмет гордости космонавтов и представителей других героических профессий, а также курсантов — бывало, что некоторые выбирали профессию исключительно из-за формы. Чрезвычайщики в обычной жизни форму не носили; кроме близких и тех, с кем пересекались по делам, никто не знал, где они работают. Сейчас на них были серые бронированные костюмы со шлемами, непроницаемые даже для ядерного взрыва. В руках — настоящее оружие, лучевое, то есть рассчитанное на уничтожение противника вплоть до последнего занесенного микроба. Чувствовалось, что оружие могут применить.
По телу прокатился озноб, коленки задрожали. В том, что случилось в зоне эвакуации, виноваты не змеи. А если змеи, то виноваты очень-очень, настолько, что Андрей представить себе не мог.
