Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Самое значительно изменение заключается в том, что раньше для французов быть красивым значило быть сверхутонченным и эффектным, часто в ущерб комфорту. В нынешнее время в угоду комфорту мы выбираем одежду и обувь, которые проще носить, и ритуалы ухода, которые проще поддерживать. Бьюти-тренды ориентированы на естественный образ, тот, который удобен для работающих женщин, ведущих активный образ жизни. Идея этого тренда заключается в том, чтобы от прически до макияжа за меньшее количество времени женщина могла выглядеть красивой как с утра, так и для вечерних выходов после работы. Женственность стала менее рафинированной.
И мама, и бабушка с удовольствием пользуются средствами с новыми текстурами и формулами, которые позволяют макияжу выглядеть менее броским и после вечернего очищения оставляют кожу свежей. Они по-прежнему выглядят утонченно, но теперь это легко! Вы поймете, что так было не всегда.
Режин: «Американский Vogue арендовал маленькую квартиру, которую нашел наш редактор для фотосъемки коллекций высокой моды Dior и Balenciaga осень-зима 1950 года. Фотографом был Ирвин Пенн. Студия была бывшим ателье художника и находилась на последнем этаже, поскольку Пенн предпочитал работать с дневным светом, используя искусственный по минимуму, а в квартире как раз был стеклянный потолок. В тот августовский день было невыносимо жарко, а мы были одеты в зимние платья и пальто. Нам было так жарко, что макияж начал плыть. К счастью, на мне было только немного туши, пудры и яркая красная помада. (Я зачесала волосы назад, потому что знала, что буду надевать шляпы.)
Я не особо волновалась в тот день, потому что позировала вместе с замечательной Лизой Фонсаграйвс, которая была замужем за Пенном. Она была очень милой, и мне нравилось с ней работать. Лиза многие годы занималась балетом, у нее была идеальная осанка, она легко владела телом, могла оставаться в одной позе целую вечность. У нас не было времени для долгой и обстоятельной сессии, поскольку курьеры и по совместительству ассистенты фотографов должны были сразу по окончании отвезти платья покупателям или редакторам других журналов. Курьеры также ездили на другой конец города, чтобы взять у дизайнеров аксессуары для фотосессий. Все должно было выглядеть идеально, но самое важное, съемку коллекций необходимо было успеть сделать до того, как ее заполучат другие журналы. Пенн обычно объяснял свое видение и требовал полной тишины на площадке. Я была предельно собранна, поскольку пиджак мне был слишком велик и, чтобы уменьшить его, со спины ткань собрали прищепками. Я почти не дышала, чтобы они не слетели. Перерывы мы делали только для того, чтобы подправить плывущий макияж.
Я многому научилась, пока сама себе делала макияж для фотосессий. И даже сегодня предпочитаю утонченный образ. В силу возраста я переключилась на более легкий макияж и тем не менее изо дня в день использую три главных элемента: тушь, румяна и помаду. Я научилась ухаживать за собой, чтобы не выглядеть неопрятно, потому что в те времена женщины всегда выглядели идеально.
Когда я смотрю на фотографии с той сессии, в глаза бросаются две вещи. Мне всегда нравилась поза, которую Клеманс когда-то сравнила с изображениями египетских принцесс. Четкая форма наряда с тонкой талией и подчеркнутой линией плеч сглаживается роскошным кашемировым шарфом; Пенн повязывал его сначала на один бок, потом на другой, пока не подобрал нужный образ. Маленькая красная шляпка из бархата украшена страусовым пером, которое своей легкостью прекрасно гармонирует со складками шарфа и делает образ завершенным.
Эта фотография показывает, насколько изменились понятия красоты. Я выросла с четкими представлениями об утонченности и роскоши, женщины в то время должны были выглядеть идеально, иначе косые взгляды обеспечены. Сегодня стиль стал более небрежным».
* * *
Какой удивительный опыт! А фото с жемчужным ожерельем, которое также сделал Ирвин Пенн, я нашла только несколько лет назад. Когда я работала в Dior в Париже, компания всегда устраивала собрания в конце года. В тот раз нас пригласили собраться в лаборатории Dior под Парижем, где создавались все кремы и духи бренда. Это был особенный день: мы сидели в большой аудитории, а разные отделы представляли нам новую продукцию, которая скоро должна была выйти на рынок. Когда парфюмерная команда начала презентацию, чудесное фото моей бабушки появилось на экране. На нем она в шикарном платье, а сверху жемчужное ожерелье, которое изящно тянется через левое плечо. Я была невероятно взволнована тем, что они использовали ее фотографию в качестве образа воплощенной элегантности Dior, но постеснялась признаться, что шикарная женщина на фотографии – моя любимая бабушка.
Через 50 лет бабушка приехала ко мне в Нью-Йорк и написала Пенну письмо, что проведет несколько дней на Манхэттене. Он тут же ответил, что будет рад повидаться. Теплая и эмоциональная встреча состоялась в его фотостудии на Пятой авеню. Пенн был очень счастлив ее видеть и попросил рассказать как можно больше историй о Лизе, которую он обожал и по которой бесконечно скучал – она умерла несколькими годами ранее. Было ощущение, что всех этих лет как не бывало, они снова работают в раскаленной парижской мансарде и смеются над плывущим макияжем бабушки.
Лоррен: «Во время работы в американском Vogue я была ассистентом на фотосъемках. К счастью, меня выбрали помогать с примеркой во время показов коллекции высокой моды в конце 60-х. Фотографом был Берт Штерн, более известный по последней фотосессии с Мерилин Монро. Какое-то время я увлекалась искусством фэшн-фотографии, но потом осознала, что в действительности меня привлекает индустрия красоты, и призналась в этом Сюзан Трен.
Она ответила, что мне нужно познакомиться с Дианой Вриланд, которая в тот момент по счастливой случайности была в городе и остановилась в Hôtel de Crillon. Сюзан отправила меня встретиться с ней.
Я очень нервничала, но, собравшись с духом, зашла в номер. Она сидела перед зеркалом и наносила крем на лицо. У нее были гладкие черные волосы, темные глаза и пронизывающий взгляд. Она определенно была харизматичным человеком и, несмотря на маленький рост, излучала внутреннюю силу. На фотографиях она обычно выглядела выше, чем в жизни.
Диана едва посмотрела на меня и произнесла: “Сюзан говорит, тебе интересна индустрия красоты. Видишь мой крем? Он тебе не подходит, ты еще слишком молода”.
Потом спросила меня, чем я хочу заниматься, я ответила, что мне интересен мир косметики и средств по уходу. “Хорошо, – сказала она, – помогу тебе. Приезжай в Нью-Йорк, я познакомлю тебя с нужными людьми”.
Она умела предугадывать будущие тренды, и не только в моде, но и в косметике. Она и ее редактор моды во Франции Сюзан Трен научили меня, что “невозможно” – неприемлемый ответ. Мы всегда должны были находить решения на поступающие из американского офиса запросы, к тому же никто не хотел подводить Диану.
Со временем тренд естественности стал очень популярен. Образ был менее утонченным, но требовал не меньших усилий и умений, чтобы сделать макияж, имитирующий отсутствие макияжа, а лицо при этом выглядело свежим и румяным. Искусный естественный образ сейчас стало возможным получить благодаря удивительным текстурам и новым поразительным цветам в косметике».
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
