— Продолжай смотреть на меня. — врывается в пелену моей ускользающей осознанности.
Твердый палец неглубоко проникает вглубь меня, заставляя меня всхлипнуть и с силой впиться зубами в губу. Так вот почему все эти актрисы так стонут во время секса — они просто не в силах держать распирающее наслаждение в себе.
Повинуясь зову телесных инстинктов, впервые нашедших выход, я неосознанно расставляю колени шире, успевая уловить языки пламени во взгляде Кейна.
— Ты уже трогала себя так? — палец проникает в меня глубже и к нему присоединяется второй, к моему смущению, вырывая из глубин моего тела звонкий чавкающий звук.
Я молчу, потому что не способна произнести ни слова. Ощущения внутри меня настолько острые, что мне становится страшно от того, что наслаждение переступит ограничительную черту, и мой мозг будет не в силах справиться с его последствиями.
— Отвечай.
— Нет, — выдыхаю полустоном и фокусируюсь глазами на Кейне, как на единственном, что может удержать меня в реальности.
И снова мучительно медленное движение пальцев, раздвигающее отяжелевшие складки и следующее за ним горячее прикосновение, сосредотачивающееся на той самой точке, от которой спазм в животе натягивается до финального предела.
— А этот влюбленный в тебя неудачник касался тебя здесь?
Я ловлю ртом воздух и успеваю мотнуть головой, перед тем как кровь отливает от лица и устремляет вниз, туда, где через мгновение происходит мощнейший взрыв, сметая за собой крупицы моего сознания. Я падаю вперед, обхватывая ладонями твердые плечи, жмусь ртом к гладкой ключице, выплескивая в нее бессвязные междометия и стоны.
В лоне все еще не стихает бешеная пульсация, когда две жесткие ладони подхватывают меня под ягодицы и, подняв вверх, относят в кровать.
Облизав пересохшие губы, разгоняю кратковременную слепоту и вижу как Кейн освобождает себя от штанов: прижатый тканью член, тяжело покачиваясь, опускается под прямым углом, давая недвусмысленный намек, что то, за чем я пришла, сейчас свершится.
— Ты предохраняешься? — Кейн скользит взглядом по моему распростертому на одеяле телу, неспеша начиная двигать ладонью по своей длине. — Потому что я не собираюсь использовать резинку.
— Да. — И пусть это не так, у меня всего пару дней назад закончились месячные, а из курса анатомии я знаю, что шансы забеременеть в этот период практически равны нулю.
Кейн упирается коленом в кровать, пружинящую под тяжестью опускающегося на меня тела, от чего из легких вырывается благоговейных вдох. Я в окружении тепла его кожи и пьянящего запаха мужской терпкости, как всегда и мечтала, и я ни о чем не жалею.
Темные глаза фокусируются на моих, и подбородок обжигает требовательный ультиматум:
— Будь тихой, поняла? Если Артур о чем-нибудь узнает, ты об этом пожалеешь.
Я утвердительно трясу головой, после чего Кейн слегка приподнимается, направляя эрекцию к моему входу. Прижимает ее к раскрытым складкам и, надавив сильнее, делает несколько вертикальных движений вверх и вниз, от чего мое едва получившее расслабление тело нагревается снова. Я инстинктивно раздвигаю ноги шире и в этот момент чувствую вторжение массивной плоти, от чего резко дергаюсь и сгребаю пальцами пододеяльник. Мне вдруг становится страшно, что я не смогу принять Кейна целиком и что боль будет настолько невыносимой, что я закричу и разбужу брата.
— Хватит зажиматься — слышится стальной голос. — Так ты сделаешь хуже себе.
Я снова киваю, давая понять, что я его поняла, и сделав несколько глубоких вдохов, пытаюсь заставить себя расслабиться. Это ведь то, чего я хотела, правда? Потерять невинность с любимым человеком, которого, скорее всего, больше не увижу.
Тугое проникновение, расширяющее меня изнутри, стопорится через пару секунд, словно уперевшись во что-то. Горячее тело Кейна накрывает меня, рассыпая идеальное блаженство по коже, и в это же мгновение промежность обжигает нестерпимая боль, от которой из глубины легких вырывается крик, а из глаз брызжут слезы.
— Тихо. — предупредительно рычит Кейн, и в то же мгновение его рот накрывает мой, когда он толкается в меня снова. Я ахаю, потому что держать эту боль в себе выше моих сил, но этот звук тонет в прижатых ко мне губах. И нет, он не целует меня, хотя я бы очень хотела свой первый поцелуй, лишь глушит мои стенания, продолжая терзать меня изнутри: выходит до конца и снова пробуривает мое лоно, от чего соленая влага сильнее струится по щекам.
Острой боли уже нет, что означает, что факт дефлорации состоялся, но об удовольствии речи идти не может. Все слишком туго, как будто размер Кейна для меня велик, слишком мучительно обжигающе.
Чувствую, как его ладонь вклинивается между нашими телами и ложится мне на клитор. Распахиваю глаза и испуганно смотрю на Кейна: он хочет выжать из моего тела это снова?
— Ты кончишь, — хрипло сообщает он, очевидно, прочитав мои мысли во взгляде. — Не пытайся сопротивляться.
Его пальцы так правильно касаются меня, что даже несмотря на ноющую боль внутри, тело не может противиться новой волне наслаждения. Всхлипнув, я впиваюсь пальцами во влажные от пота плечи и, непроизвольно подавшись бедрами вверх, насколько позволяет вбивающееся в меня тело Кейна, принимаю на себя неумолимый апокалипсис.
Кажется, я снова кричу, но по мои возгласы гасятся ладонью, сдавливающей мне скулы:
— Продолжай сжимать его, Эрика. — глухо шипит Кейн, приблизив ко мне лицо. - Сильнее.
Толчки внутри меня становятся еще суровее и когда мое тело готово распасться на атомы от изнуряющего испытаний болью и наслаждением, требовательный рот накрывает мой, жадно толкая язык мне навстречу. Мой первый поцелуй, от которого каждая клетка начинает звенеть счастьем. Я целую его в ответ, вкладывая всю свою страсть и будущую тоску, но Кейн почти сразу же разрывает наши рты и начинает так агрессивно вбивать меня в кровать, что та начинает ударяться изголовьем в стену.
Внезапно внутри становится так тесно, что, кажется, меня разорвет на части, слышится сдавленный хрип Кейна и в то же мгновение промежность обжигает расплавленной магмой. Движения во мне не прекращаются, но становятся более сбивчивыми и постепенно замедляются, и я ощущаю, как из меня вытекают горячие струи, орошая ягодицы.
Уперевшись локтями у кровать, чтобы удержать себя на весу, Кейн замирает, и сквозь собственное истеричное сердцебиение, я ловлю его прерывистое дыхание. Это случилось. Моим первым поцелуем и моим первым мужчиной стал Кейн Колдфилд, парень, которого я люблю до ломоты в грудной клетке.
Через несколько секунд влажный жар его тела покидает меня, и Кейн, ничуть не стесняясь своей наготы, направляется в сторону ванной. Я сажусь на кровать и, опустив глаза вниз, рассматриваю расплывшееся по хлопку красное пятно со следами вытекшей спермы.
— Собери свои тряпки и постельное белье и уходи из моей комнаты. - несется из приоткрытой двери ванной металлический голос. — Мы с тобой закончили.
