– Это необязательно.
– Так-то оно так, но ведь это хороший способ улететь из родительского гнездышка. Кроме того, таких благовоспитанных молодых девиц, как ты, это привлекает больше, чем работа, – бесстрастно произнес он.
Кенди задохнулась от возмущения, а потом выдавила из себя смешок.
– К сожалению, нелегко влюбиться по приказу. Иначе я уже давно была бы замужем, – ледяным тоном ответила она.
Его рот скривился.
– Любовь – не самое главное.
Эти слова задели ее за живое. Она старалась, очень старалась пойти навстречу матери… И это было ужасно. Единственный человек, которого она не боялась, – Дэйв. Тот, кого она любила.
Она резко произнесла:
– Любовь – это и есть самое главное. Джастин, похоже, заинтересовался.
– Ты так думаешь? Почему?
– Ну… просто… – она была не готова к этому вопросу и запуталась. – Без любви все сплошной обман.
Джастина это позабавило.
– Не понимаю, почему. Какой же это обман, если все заранее ясно и оговорено с обеих сторон?
Она медленно покачала головой.
– Это… неправильно.
Взгляд карих глаз стал острым.
– Противоречит моральным устоям? – с недоверием спросил он.
Кенди кусала губы.
– Брак – это… Ну, я не знаю, должно быть, брак слишком важный, слишком значительный шаг, чтобы превращать его в фарс.
Он поставил локти на стол и обхватил обеими руками стакан. Вино похоже на кровь, подумала она. Разговор так увлек его, будто они обсуждали цены на акции.
– Поясни.
Она собралась с мыслями и осторожно сказала:
– У многих ничего не выходит с браком. А когда он разваливается, жизнь становится адом. Но они… многие люди… женятся по доброй воле и с благими намерениями. А если бы с нами… со мной… было по-другому, я бы чувствовала себя виноватой. Не обязательно перед кем-то, кого я знаю. Перед всеми, кто пытается сохранить свой брак, даже если это у них не получается. – Она расстроенно посмотрела на него. Опять моральная проповедь! – Понимаешь?
Последовала еще одна, долгая пауза. Кенди опустила глаза. Она чувствовала, что краснеет, хоть и упрямо уверяла себя, будто все говорит правильно. Раньше Кенди ни с кем не разговаривала об этом, но она в это верила. Вот почему ей были так неприятны поцелуи Тома и…
Она подняла глаза. Джастин смотрел на нее, не отрывая взгляда. Она неловко поежилась. Но как только их глаза встретились, его лицо стало бесстрастным.
– Так, значит, тебе это кажется обманом. Что ж, понимаю, – сказал он без всякого выражения и стал смотреть в свой бокал. – Это будет нелегко…
Кенди подумала, что ослышалась.
– Что-что?
– Ешь гамбургер, – сказал он, не отвечая. – Ну, а как насчет приятелей?
– Что?
Он усмехнулся.
– Почему у тебя их нет?
– Откуда ты знаешь, что нет?
– Потому что, если бы были, сегодня вечером ты бы не стояла там, в дверях, совсем одна и напуганная до смерти.
Она вздрогнула. Если бы Дэйв понимал то, что понимал этот человек! Если бы он пошел с ней! Джастин приподнялся над столом и накрыл ее пальцы своей теплой ладонью.
– Будь ты моей, – тихо сказал он, – ты бы не боялась. И не была бы одинокой.
Кенди сидела не шелохнувшись. Перед ней как будто разверзлась пропасть. Она выдернула у него свою руку.
– Не знаю, о чем ты говоришь.
Улыбаясь, он снова сел.
– Знаешь.
Она посмотрела на него. Хоть Джастин больше не дотрагивался до нее, он как будто неодолимо тянул ее к себе. Казалось, снова повторяется то, что было с Томом: немного вина, немного музыки и странная приподнятая атмосфера, которая, как предполагалось, должна была избавить Кенди от комплексов, а потом… потом… Только он больше и сильнее Тома. И, в отличие от него, Джастин Ричмонд не боялся, что она может пожаловаться отцу. Внутри у Кенди все похолодело.
О Дэйв, почему тебя нет, когда ты так мне нужен?
Вернувшись домой, Кенди пошла в свою комнату и позвонила в Центр.
Дэйв Трезилиан подошел сразу же. Он в этот вечер дежурил, отвечал на звонки из других служб и принимал бездомных.
– Благотворительный центр. Я вас слушаю.
Она сразу почувствовала облегчение.
– Дэйв? Это Кенди.
Его голос потеплел.
– Здравствуй, моя милая. Как вечеринка?
– Так себе. Я получила приказ нейтрализовать врага, так что мне пришлось его увести. Мы ели гамбургеры и танцевали.
Он рассмеялся. Ей от этого лучше не стало. Казалось, его абсолютно не заинтересовало, с кем она была.
– Не сладко тебе приходится.
– Да уж, – с жаром согласилась Кенди. – Дэйв…
– Да?
Но она не знала, что ему сказать. Разве что «помоги мне» – а это, как он наверняка подумал бы, он уже сделал, зачислив ее в персонал. Или «люби меня» – но об этом не могло быть и речи.
Он нежно пожелал ей спокойной ночи, и его слова звучали у нее в ушах, пока она не пошла спать.
Однако самым странным было то, что, когда она уже засыпала, ей вспомнился голос Джастина Ричмонда. Он говорил:
– Это будет нелегко.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Спускаясь на следующее утро из своей комнаты, Кенди все еще обдумывала это загадочное замечание. Но то, что она увидела в кухне, так поразило ее, что Джастин Ричмонд вылетел у нее из головы.
Все было заставлено уже вымытыми после вчерашнего приема тарелками и бокалами. Мария стояла перед кофеваркой. Она так смотрела на булькавший в ней кофе, будто вся ее жизнь зависела от него. А посреди кухни сидела Джудит и невидящими глазами глядела в пространство.
Она подняла взгляд, и Кенди показалось, будто мать смотрит сквозь нее.
Джудит сказала:
– Отец ушел. – Она говорила как будто из последних сил. – Как же он разозлился…
Кенди тихо сказала Марии:
– Не беспокойся. Я послежу за кофе.
Мария, облегченно вздохнув, ушла.
– Что случилось?
Мгновение Джудит разглядывала свои руки.
– Он узнал, что я играла в рулетку, – сказала она наконец.
Кенди изумленно посмотрела на нее.
– В рулетку?! Что… Когда?!
