Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
Тихая беседа за столом текла своим чередом.После седла барашка подали блюдо с сырами. Запивали все это великолепным,совершенно потрясающим вином, название которого я не знала, а этикетку неувидела. Официант держал бутылки, обернув их салфеткой. Разговор перекинулся наискусство. Сначала обсудили достоинства и недостатки Лувра, потом Британскогомузея, добрались до галереи Уффици.
– А ваш любимый художник? –обратился ко мне Алан.
– Люблю всех импрессионистов, –призналась я, – а вот Пикассо, Малевич не для меня.
– О, – засмеялся Жан, – тогдавам надо ходить только по второму этажу. Не зря Натали настаивала, чтобы вашакомната была именно там, можно не спускаться на первый этаж. Он у нас весьпосвящен современному искусству.
– Да, – восторженно закивалая, – на втором этаже такие чудные репродукции.
Повисла тишина, потом все опять разомзаговорили – на этот раз о китайском фарфоре эпохи Мин.
Кофе подали в соседней комнате, скорее всегоэто была библиотека: стены плотно заставлены томами разных форматов, кожаные ибумажные корешки, подарочные и карманные издания – все стояли вперемешку.
Неся в руках две маленькие чашечки с кофе,Наталья подошла ко мне.
– Ну что, нравится? – спросила она.
– Очень, но вот только…
– Что-то не так? – озабоченноспросила Наташка.
– Да нет, все в порядке. Но не могла быты поселить меня в другую комнату?
– Не нравится? А я так старалась всесделать для тебя как можно лучше…
– Да все прекрасно, вот только менясмущают чужие вещи в шкафу. Я кого-то выселила из комнаты?
Наташка захохотала во весь голос:
– Ну, ты даешь! Это все твои вещи.
– Мои?
– Твои, твои. У тебя что, памяти нет?Помнишь, как мы с тобой под Новый год мечтали? Ты говорила, что хотела бы шкаф,который можно открыть, не вставая с кровати, и там должны лежать куча новогобелья и нераспечатанные пачки с колготками, и по паре разных туфель к каждомукостюму. Можешь быть уверена, я все сделала точь-в-точь, как ты хотела. Знаешь,этот чертов шкаф отказались делать три фирмы.
– Прости, – в полном ошеломлениипробормотала я.
– Да ладно, чего уж там, –снисходительно бросила Наташка. – Я-то знаю, как съезжает крыша, когдамечты вдруг воплощаются в жизнь.
Я лишилась дара речи.
– Натали, – позвал Жан.
– Иду, – заулыбалась Наташка, –да, вот еще что, имей в виду – так, на всякий случай, на стенах у нас нетрепродукций, все только подлинники…
Хорошо, что я не могла увидеть себя в этуминуту со стороны – отвисшая челюсть не красит. Подлинники! Все эти прекрасныекартины, густо развешанные по стенам, подлинники. Значит, и этот Гальс,украшающий библиотеку, тоже. А рядом маленький этюд – о нет! Это набросок ДаВинчи.
– Не завидуйте, – раздался голоспозади меня. – Жизнь так изменчива… Вдруг вы станете богаче своей сестры!
– Ну, это маловероятно, – ответилая, поворачиваясь. – Не думала, что на моем лице написана откровеннаязависть!
Мой бывший сосед по столу расхохотался:
– Я хорошо знаю женщин – вы завидуетедаже новой шляпке. А при виде такой коллекции, да еще у сестры, да еще если выбедны…
– Кто вам сказал, что Натали моясестра? – перебила я Аллана.
– Она сама. Вы, русские, так ценитеродственные связи, так держитесь друг за друга…
Я посмотрела на Аллана и вздохнула. Объяснитьэтому самовлюбленному болвану ничего невозможно. Неужели он не понимает, чторусские такие же разные, как и французы, а большое число родственниководинаково угнетающе действует на людей любой национальности. Интересно другое:с чего это Наташа выдает меня за свою сестру?
Но вслух я произнесла совсем другое:
– Богатому человеку трудно понятьбедного.
– Боже, да вы философ! – восхищеннопроговорил Аллан. – Но вот в отношении меня вы ошиблись. Я долго, слишкомдолго был беден. Затем удачно женился. Мартина была богата. Злые языкисудачили, что наш брак держится на голом расчете. Не спорю, сначала так и было,но потом я искренне полюбил ее. И сейчас я вдовец, и мне ее не хватает. Онабыла некрасива, но умна, и в этом вы чем-то на нее похожи!
Наш разговор прервала Маша.
– Мамочка, мамочка, мне нужно сказатьтебе что-то по секрету, – театрально зашептала она.
– Дитя мое, – сказал Аллан, –смело говори по-русски. Ничего, кроме слов «Ельцин» и «Горбачев», я не пойму!
– Мамулечка, – затараторилаМаша, – поди скажи Аркадию, он не разрешает взять мне десерт, скажи ему –это нечестно.
– Ябеда-корябеда, – отреагировалАркадий. – Мать, она выдала тебе только часть информации. Я не разрешил ейв четвертый раз взять взбитые сливки. И не подумай, что я забочусь о ее фигуре,здесь уже ничего не поделать. Но ведь ее прошибет поносус вульгарис. Будетстонать и охать.
– О, как приятно видеть стольтрогательную заботу брата о младшей сестре, – произнес тонкий голос.
– Они ухитрялись спорить даже тогда,когда Машка еще не умела говорить, – вздохнула я и вдруг поняла, что что-тоздесь не так.
– Как вы здорово говоритепо-русски! – заорала, как всегда, во весь голос Маша. – Мамулечка,она говорит по-русски ну прямо как мы!
– Что же здесь удивительного? –сказала Жаклин. – Я ведь русская, девичья фамилия моей матери Коновалова. Сейчасвсе эмигранты прикидываются князьями, а я признаюсь честно – моя мама былапростой девчонкой из деревни, просто Галька Коновалова.
– А как же вы оказались в Париже? –заинтересованно спросила Маша.
– Во время войны моя мать попала воккупацию, – охотно ответила Жаклин, – а после побоялась вернуться вРоссию. Скиталась сначала без денег, жилья и работы, потом устроиласьсудомойкой в один богатый дом. Ну а дальше все пошло, как в сказке. Богатыйхозяин увидел бедную служанку, полюбил ее и взял в жены. Так что я – дитялюбви!
– Вы великолепно владеете русскимязыком, – сказала я, – практически без акцента.
– Мать настояла на том, чтобы в доме былодва языка, – пояснила Жаклин. – Она говорит, что, чем больше знаешь,тем лучше.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
