После паузы, которая тянулась, как может тянуться только Вечность, преподаватель Максима стал мямлить какие-то слова, глотая буквы и запинаясь: «И что ты раньше… Как это… Откуда… Я не понимаю… Хорошо… Очень… Молодец».
Больше Максим на занятиях в этой студии не появлялся.
Преподавать танец нельзя, это противоестественно. Танец – это то, что у тебя внутри. Оно или есть, или его нет. Поэтому когда Максим набирал своих первых учеников, он смотрел не на их физические данные или подготовку, он смотрел им в душу.
Если человек был способен любить – этого было достаточно, остальное придет само. Техника – это то, что прилагается, но ее нужно прилагать к чему-то. А если душа слабая, простая, как арифметическая задачка, какой танец она может создать?
О балетных говорят: «Что с них возьмешь? Они ведь думают ногами!» Именно поэтому Максим не любил ни классического балета, ни тем более спортивных танцев, ни иных постановочных действ с участием «тела».
Среди балетных можно встретить замечательных людей, но подлинных танцоров Максим чаще встречал среди людей без какого-либо хореографического образования. Поэтому, когда в его жизни появилась Аня, он и не знал, что делать…
Аня окончила Вагановское училище и была лучшей на своем курсе. Педагоги были от нее в восторге – «лучшая девочка», «необыкновенно талантливая», «чудо». Театры делали ей потрясающие предложения, их директора буквально выстроились к ней в очередь.
Ане было достаточно сказать просто – «Да». И она бы стала звездой. Влюбленные поклонники усыпали бы ее путь цветами и бриллиантами. Балетоманы цедили бы приторным восхищением. Журналы печатали бы на своих обложках ее портреты.
Карьера начиналась так успешно, что в это даже трудно было поверить.
Но жизнь – странная штука. Иногда она делает виражи. Да, зачастую резкая перемена жизни выглядит как чистой воды безумие. Но вдруг крушение твоих планов имеет какой-то глубинный, скрытый смысл?
Возможно, ты не знаешь и даже не догадываешься, какой именно. Но если ты чего-то не знаешь, не можешь понять – что с того? Почему ты думаешь, что за случившимся не стоит нечто важное, от чего ты просто не имеешь права отказаться?
– Аня, слушай! Я просто, я просто слов не нахожу! Я такое видела, такое видела! – подружка Алена схватила Аню за руку перед входом в балетный класс и тараторила безумолку.
– Лена, ради всего святого, угомонись! – Аня ужасно не любила этих Лениных всегда абсолютно бессмысленных восторгов. – Что ты видела? Скажи нормально.
– Такой танец, такой танец! – Лена не унималась. – И этот танцовщик, этот танцовщик!
Не повторяй одно и то же по два раза! – Аня уже устала ее слушать. – Какой танцовщик? С тобой, вообще, все в порядке?
Все в порядке, все в п… – Лена осеклась на очередном повторе. – Ой, сорвалась. Прости, пожалуйста. Но тебе обязательно нужно это посмотреть! Обязательно…
… нужно это посмотреть, – протянула Аня.
Да! – воскликнула обрадованная Лена и стала скакать на одной ноге.
«С ней действительно не все в порядке, – обреченно подумала тогда Аня. – Придется идти смотреть на этого танцовщика, а то она мне покоя не даст».
Сходив на этот вынужденный «просмотр», все не в порядке стало с самой Аней. Вернувшись в училище, она немедленно пошла в репетиционный зал, встала у станка перед зеркалом и принялась делать разминку.
Она сделала несколько движений, поймала свой взгляд в зеркале, замерла и, уронив голову на брус, разрыдалась. Она чувствовала себя вероотступницей, которая, осознав свое преступление, бросилась в лоно прежнего бога. Но тщетно. Ее прежняя вера умерла. Безвозвратно.
Танец Максима – «альтернативный», «неклассический», «неправильный» – абсолютно перевернул все ее существо, все ее существование, все ее представление о себе самой. Еще вчера она ни за что бы не поверила, что «это» вообще может ей понравиться. Но сегодня…
Она рыдала, повиснув на станке, словно на распятье. Она рыдала, сгорая от стыда за свое желание, за эту свою неизъяснимую, необузданную, дикую, внезапно возникшую страсть. Она проклинала себя за свою слабость, за свое малодушие, искушение. Проклинала и в этот же момент сгорала от восторга.
Она мечтала… Нет, она даже не мечтала. Она грезила. Да – грезила! Во что бы то ни стало – чего бы ей это ни стоило, какими бы последствиями это для нее ни обернулось – бросить все, пасть этому человеку в ноги и просить его. Ей нужно научиться так танцевать.
Весь ее внутренний мир, с виду такой прочный, с таким трудом отстроенный, вдруг рухнул. Словно его и не было вовсе. Только сон, мираж, наваждение. Карточный домик рассыпался. Впереди пустыня. Она никогда не сможет так танцевать. Никогда.
* * *
Аня стала его поклонницей. Смешно. Она уже успела привыкнуть к поклонениям в свой адрес, а тут…
Она дарила ему цветы, не пропускала ни одного его выступления, смущенно околачивалась возле гримерок, подолгу сидела в закулисных кафе, где он мог, внезапно, появиться. Но Максим не обращал на нее никакого внимания.
Потом Аня узнала, что у него есть ученики. Ей рассказывали, что это настоящая закрытая секта. В балетной среде ходили странные и противоречивые слухи. Говорили, будто бы он не берет себе в ученики людей с классическим образованием и даже не учит никакому танцу.
–Я хочу быть вашей ученицей, – Аня преградила Максиму дорогу и смотрела на него пронзительным, почти безумным взглядом.
Сколько ужаса ей пришлось пережить, прежде чем она решилась, наконец, на этот поступок! Она настолько боялась отказа, что долго не находила в себе сил просто подойти к нему и сказать: «Я хочу быть вашей ученицей».
–Вы смеетесь?.. – Максим посмотрел на нее, как на умалишенную. – Об этом нельзя просить, стоя в третьей позиции!
А в какой позиции нужно стоять? – Аня растерялась, посмотрела себе под ноги и стала автоматически ими перебирать.
В том-то все и дело, что нельзя стоять ни в какой «позиции»! Нужно просто быть. Понимаете?.. Просто быть.
Сказав это, Максим обошел Аню и исчез в сумраке длинного коридора. Дали третий звонок. А она так и осталась стоять на месте, словно вкопанная, не имея возможности ни шелохнуться, ни дать волю своему безграничному отчаянию.
Третья позиция…
Аня привычно дежурила на служебном входе, надеясь хотя бы мельком, хотя бы издали увидеть Максима. Выступление закончено, дом культуры покинул последний зритель, вот-вот ее кумир должен был появиться на проходной. Он как обычно пройдет мимо вахтерши, бросит на Аню безразличный взгляд и исчезнет в темноте ночи. Это, конечно, не много, и это очень много…
Пойдем. – сказал вдруг Максим, по равнявшись с Аней.
Куда? – Аня была ошеломлена этим предложением. – Вы мне?
Тебе, тебе. Пойдем, – Максим кивнул головой, а его рука описала едва заметный круг в воздухе – «следуй за мной».
