– Откуда вы знаете, как с Мари-Анж будут тамобращаться? – с тревогой поинтересовалась экономка. – Может, ей будет не оченьхорошо?
– У нее нет выбора, мадам, – ответил адвокат. – Кэрол Коллинз– ее единственная родственница, и Мари-Анж придется жить у нее. Это счастье,что миссис Коллинз согласилась ее принять.
– У нее есть дети? – спросила Софи, надеясь, чтодевочка обретет любящих и заботливых родственников.
– Насчет детей не знаю. Кажется, она довольно пожилая,но производит впечатление умной и рассудительной женщины, во всяком случае потелефону. Она удивилась моему звонку, но охотно согласилась взять ребенка,только сказала, что девочку нужно обеспечить теплой одеждой, у них там холодныезимы.
Мари-Анж улетает в Айову... Для Софи это было все равно чтона Луну. Мысль о разлуке с любимицей была для нее невыносима. Она пообещала,что соберет в дорогу все теплые вещи девочки и вообще все еелюбимые вещи,кукол, фотографии Робера и родителей, чтобы на чужбине ее окружали знакомыепредметы.
Софи упаковала все вещи в три больших чемодана. Поверенный,приехавший за Мари-Анж через два дня, ничего не сказал по поводу большогобагажа. Он и сам не мог смотреть на девочку без боли в сердце. Мари-Анжвыглядела как человек, которому нанесли смертельный удар, она не могла ниперенести его, ни даже в полной мере осознать смысл случившегося. В ее глазахзастыло выражение потрясения и боли, старая экономка выглядела такой жеразбитой. Прощаясь, Мари-Анж обняла Софи и заплакала. Поверенный с чувствомнеловкости стоял рядом с ними добрых десять минут, беспомощно наблюдая, какплачут маленькая девочка и пожилая женщина. Наконец он тронул девочку за плечо.
– Мари-Анж, нам пора ехать, иначе мы опоздаем на самолет.
– Ну и пусть опоздаем. – Она всхлипнула. – Пустьсамолет улетит без нас. Я не хочу ехать в эту Айову, я хочу остаться здесь.
Поверенный не стал напоминать, что дом будет продан вместесо всем имуществом. Оставлять имение за Мари-Анж, когда она еще так мала и ктому же улетает за океан, не имело смысла. Период ее жизни, связанный с замкомМармутон, закончен, и девочка, видимо, это понимала, хотя и не говорила об этомвслух. Перед тем как сесть в машину, она испуганно огляделась по сторонам,словно желая запечатлеть на всю жизнь то, что видит. Софи, все еще всхлипывая,пообещала писать ей каждый день. Она стояла во дворе до тех пор, пока машина нескрылась из виду, а потом рухнула на колени и зарыдала во весь голос, уже несдерживаясь.
Позже, выплакавшись, Софи зашла на кухню, потом ушла в свойдомик собирать вещи. Потом она тщательно прибралась в доме. Оглядевшись впоследний раз, Софи заперла дверь и вышла на дорогу. Стоял солнечныйсентябрьский день. Она собиралась некоторое время пожить у друзей на ферме, апотом поехать в Нормандию к дочери.
Во время долгого пути до Парижа Мари-Анж не произнесла нислова. Сначала поверенный несколько раз пытался завязать разговор, но девочкаупорно молчала, и он оставил эти попытки, понимая, что ему нечего сказать ей в утешение.Мари-Анж придется научиться жить со своим горем. В Айове девочку ждала другаяжизнь, и он надеялся, что она поладит с родственницей и, возможно, даже обрететсвое счастье. Не может же она всю жизнь оплакивать родителей и брата.
По пути они сделали остановку, чтобы перекусить, но Мари-Анжни к чему не прикоснулась. Даже когда поверенный предложил ей мороженое, онамолча отрицательно покачала головой. Голубые глаза на осунувшемся личикеказались огромными, волосы слегка растрепались. Но в нарядном голубом платьицес оборками, голубом свитере, поверх которого висела золотая цепочка смедальоном – последний подарок брата, – она походила на юную принцессу, толькоочень грустную. Это платье ее мама привезла ей изПарижа. В дорогу она наделасамые лучшие туфельки. Глядя на эту нарядную девочку, невозможно было дажепредставить, что обычно она целыми днями бегала босиком и лазила по деревьям.
Поверенный проводил Мари-Анж до самого трапа и подождал,пока она поднимется на борт самолета, но девочка ни разу не оглянулась, непомахала ему рукой. Лишь пожимая ему руку на прощание, она вежливо сказала:«Aurevoir, monsieur, – и стюардесса повела ее к трапу самолета, который летел вЧикаго.
Старшая стюардесса смотрела на девочку с сочувствием.Поверенный объяснил ей, что Мари-Анж потеряла всю семью и теперь летит кдальней родственнице в Чикаго. С первого взгляда становилось ясно, что девочкаглубоко несчастна. Стюардесса обещала присматривать за ней во время полета ипересадить ее в Чикаго на самолет в Айову. Поверенный вежливо поблагодарил ее.Теперь он был спокоен за безопасность Мари-Анж во время полета, но дальнейшаясудьба девочки не могла его не волновать. Его немного утешало лишь то, что унее по крайней мере осталась двоюродная бабушка, которая о ней позаботится.
Дождавшись, когда самолет поднялся в воздух, он сел в машинуи двинулся в обратный путь. По дороге он думал не только об осиротевшейМари-Анж, но и о делах, которые ждали его в Мармутоне. Ему предстоялораспорядиться домом, распродать все имущество и фирму Джона Хокинса. К счастью,Джон оставил свои дела в полном порядке.
В полете Мари-Анж почти не спала ночью и отказывалась отеды. Стюардесса с трудом уговорила ее хоть немножко поесть, но и тогда девочкасъела лишь небольшой кусочек цыпленка и полкусочка хлеба. Большую часть времениона сидела, отвернувшись к окну, за которым ничего не было видно. В одиннадцатьлет Мари-Анж казалось, что вся ее жизнь осталась позади, ей уже нечего ожидать,не на что надеяться. Когда она наконец закрыла глаза, то увидела лица родныхпочти так же отчетливо, как на фотографиях в медальоне. Фотография Софи тожебыла у нее с собой, она записала адрес дочери экономки. Девочка пообещаланаписать сразу же, как доберется до фермы своей родственницы, и Софи заверила,что будет отвечать на ее письма.
Самолет приземлился в Чикаго в семь часов вечера по местномувремени. Час спустя Мари-Анж села в самолет до Айовы, а три ее огромныхчемодана были сданы в багаж. В половине двенадцатого самолет приземлился вФорт-Додже. Уже стемнело, и Мари-Анж мало что могла разглядеть из окна самолетапри подлете к аэропорту. Она только поняла, что внизу на много миль вокруграсстилается плоская равнина, а аэропорт показался ей совсем крошечным.Стюардесса спустилась вместе с ней по трапу на взлетно-посадочную полосу ипроводила ее до терминала, где Мари-Анж встречал мужчина в широкополойковбойской шляпе. У него были усы и серьезные темные глаза. Девочка с испугомпосматривала на него, когда он сказал стюардессе, что зовут его Том и онработник с фермы Коллинз, и предъявил ей письмо, в которомего хозяйка поручилаему встретить в аэропорту ее внучатую племянницу. Стюардесса передала емупаспорт Мари-Анж и попрощалась с девочкой. Том взял ее за руку, и они пошли забагажом. Увидев огромные чемоданы, он присвистнул.
– Хорошо, что я приехал на грузовике, – с улыбкойсказал он девочке. ' .
Та не ответила. Он подумал, что она может и не говоритьпо-английски, хотя ее отец и был американцем. Пока он слышал от нее только однослово, когда она прощалась со стюардессой. Она произнесла «до свидания» сфранцузским акцентом, и это неудивительно, ведь она родилась и выросла воФранции, а ее мать была француженкой.
