– Я точно не помню.
– Вы уклоняетесь от ответа. Откройте же мне эту страшную тайну.
– Мне почти нечего сказать. И это не имеет никакого значения.
Она еще имеет наглость пожимать плечами!
Барон был взбешен, но старался этого не показывать. Неужели она в самом деле считает, что цель его жизни – соблазнить больше женщин, чем живет в средней английской деревне? Что это – семейная традиция Каррингтонов? Может, и впрямь все дело в испорченной крови? Черт побери, сейчас Рогану казалось, что это и вправду так. От злости он готов был выбросить в окно стоявший перед ним нелепый старый диван. Правда, никакой пользы это не принесет. Барон сделал глубокий вдох.
– Расскажите мне о Джордже.
– Он был очень красив – как и вы, – сухим тоном, исключавшим даже намек на комплимент, сказала Сюзанна. – Он был умным. Но иногда он казался мне каким-то растерянным – как будто Джордж пытался предстать в несвойственном ему качестве, не понимая, куда ему идти и что делать. Я знаю, это звучит странно, но он часто производил на меня такое впечатление. Еще он был по-своему преданным.
Это был тот Джордж, которого знал Роган. Тихий школяр.
– По-своему преданным? Что вы хотите этим сказать?
– Он не оставлял тех, кто его любил, тех, перед кем у него были обязательства.
– Конечно, нет. А вы не можете рассказать об этом подробнее?
– Нет. Еще я скажу вам, что он слишком много пил. Это очень меня беспокоило.
– Я вообще не видел, чтобы Джордж когда-нибудь пил. За исключением этого, вы описали мне моего Джорджа, того, которого я знал. Вы уверены, что это был именно Джордж, а не кто-то другой под его именем, немного похожий на него, немного на меня?
Сюзанна вскочила.
– Минуточку! Я просто не могу поверить, что я правильно вас поняла.
С этими словами женщина вышла из гостиной, и на лестнице зашелестели ее легкие шаги. Через несколько минут Сюзанна вернулась, неся в руках альбом для рисования. Пролистав страницы, она подала альбом Рогану. С альбомного листа на него смотрел Джордж.
Сходство было изумительным. Несомненно, эта женщина – прекрасная художница. Лицо на рисунке было задумчивым и робким, хотя в глазах, казалось, можно было прочитать вызов. Поразительно, хотя, возможно, художница просто придумала этот смелый взгляд, которого Рогану не довелось видеть в жизни. Барон отдал альбом Сюзанне, сожалея о том, что не может просмотреть другие страницы.
– Это Джордж.
– Конечно.
– Вы знаете, как он умер?
– Я знаю только, что он утонул. «Газетт» не сообщила подробностей, а у меня не было возможности их выяснить.
– Возможность у вас была. Вам нужно было только написать мне, но вы этого не сделали. Ну хорошо – я смотрю, вы сжали губы так, что их почти не видно…
Компания друзей, в которую входил и Джордж, плыла на небольших яхтах из Вентнора в Люси-Пойнт. Они не знали, что поднимается шторм. Яхту Джорджа понесло на скалу, находящуюся неподалеку от Люси-Пойнта. Лодка разбилась. Молодой человек, который плыл вместе с Джорджем, спасся, а Джордж – нет.
Его тела так и не нашли. Если он был в это время пьян, я сам тогда придушил бы его. Но, конечно, он не был пьян. Я ведь говорил вам, что Джордж не пил.
– Да, говорили, – сказала Сюзанна и замолчала.
Она не плакала, но сильно побледнела. Роган молча пил чай. Сюзанна продолжала жевать лимонный кекс. – Вы правы, – наконец сказала она, покончив с последним из них, – они действительно кислые. Нужно над этим поработать.
– Попросите миссис Тиммонс вас научить.
– Да, наверное, я так и сделаю. Ну а теперь вам совершенно определенно надо уезжать, милорд.
Барон пожал плечами. Почему бы и нет? Здесь ему больше нечего делать. Возможно, еще осталось что-то, чего он не знает о Джордже, однако Джордж умер, и теперь это не имеет большого значения. Кроме того, девчонка не собирается больше ничего рассказывать, а заставить ее невозможно. А вот отец… Да, Рогану действительно хотелось узнать, что собирался ему сказать ее проклятый отец.
– Где ваш отец?
Она замерла.
– Его здесь нет.
– Я и сам вижу, что его нет. Где я могу его найти?
Он что, скрывается от меня, оставив вас встречаться со мной?
Барон был настолько близок к истине, что Сюзанну это на мгновение испугало. Откуда он мог это узнать?
– Я не скажу вам, где он, – собравшись с силами, процедила она. – Вы можете вызвать его на дуэль или выбить ему пару зубов. Ему нужны все оставшиеся зубы. Лишаться зубов для него теперь непозволительная роскошь.
– Я не буду выбивать ему зубы, хотя, вероятно, он это заслужил. Где ваш отец?
Сюзанна покачала головой, а губы ее вновь сжались в тонкую линию. Воспоминание о смерти Джорджа вновь вызвало у нее чувство боли; теперь Роган в этом не сомневался. На лбу у Сюзанны осталась полоска грязи, которую она пропустила, когда умывалась.
Правда, рядом с густыми и мягкими темно-каштановыми волосами грязь была слабо заметна. А глаза Сюзанны смотрели холодно и отчужденно. Они были серо-голубыми – не таинственно-темными, а загадочно-светлыми, как старинной огранки сапфир, который Роган купил три года назад. Его мать даже не догадывалась, что он вовсе не подарил камень какой-нибудь любовнице, а оставил его у себя.
Ничего больше не сказав, барон взял свое пальто и вышел из дома. Сюзанна следовала за ним по пятам.
Зачем? Неужели она думает, что он не собирается уезжать? Или, может быть, она полагает, что барон Каррингтон хочет украсть этот нелепый диван? Или спрятаться на конюшне? Повозка стояла перед домом, однако Гулливера не было видно. Барон свернул за угол и увидел Джейми, который чистил коня, во все горло напевая ему песенку – не то чтобы очень поучительную, но забавную и весьма привлекательную:
Вот ведь парень из Лайма старается,
С тремя женами он уживается.
"Жить с одной – это чушь, –
Объясняет сей муж, –
Двоеженство ж законом карается".
Роган расхохотался. Из уст конюшего на этот раз звучала правильная английская речь, и он пел этот куплет сочным баритоном – не хуже, чем на музыкальном вечере у какой-нибудь светской дамы.
– Джейми, – подойдя, пояснила Сюзанна, – у нас местный мастер лимерика . У него очень здорово получается.
– Да, это так.
Роган наблюдал, как Джейми ведет к нему слегка упирающегося Гулливера. Собственная лошадь не хочет к нему идти?
– Иди сюда, бессовестный дьявол, наглец! – закричал Роган. – Если уж ты так хочешь, я разучу несколько лимериков и буду их петь для тебя.
