За разговором они прикончили первую бутылку и откупорили вторую. Время летело незаметно. Ближе к утру на Лилмот обрушился дождь. Шевелящийся занавес сильных струй, поблескивающих в свете первых солнечных лучей, принес свежесть и чистоту, смывая с городских улиц смрад разложения и гнили.
Глава вторая
Когда-то Колин слышал историю о мальчике, который родился с ножом вместо правой руки. Его мать изнасиловали и хотели убить, но она выжила и всем сердцем желала смерти своим обидчикам. Она радостно смеялась, когда сын разрезал ее живот изнутри и вышел на свободу, чтобы уничтожить тех, кто причинил зло его матери, а заодно и многих других, попросту подвернувшихся под руку. Когда его жертвы кричали от боли, захлебываясь собственной кровью, они спрашивали убийцу: «Кто ты?» Мальчик отвечал просто: «Зовите меня Далк». В старые времена на языках северных народов это слово обозначало нож.
Легенда гласила, что произошло это в Скайриме, но история нравилась наемным убийцам всех держав. Частенько молодые дерзкие парни, вступая на скользкий путь преступления, брали кличку Далк, в глубине души мечтая однажды ответить врагам словами парнишки из преданий.
Но у Колина вовсе не было ощущения, будто нож — часть его тела. Рукоять казалась то скользкой, то липкой, а вися на боку, клинок все время выпирал из-под плаща, словно был слишком большим, и Колин напрасно пытался прикрыть его.
Почему этот человек его не заметил? Не повернулся даже — просто стоял, опираясь на перила моста, и глядел в сторону маяка. Каждый лоредас он отправлялся проведать стоящего в городских конюшнях жеребца, а после приходил сюда; иногда перебрасывался с кем-нибудь парой слов, но никогда не разговаривал с одним и тем же человеком дважды.
Колин приблизился к одинокому незнакомцу. По мосту шагали люди — в основном торговцы из Вейе, толкая перед собой тачки с товаром, который не успели распродать за день, да еще несколько влюбленных парочек пытались найти укромное местечко.
Все это не в счет. Можно сказать, что на мосту они были вдвоем.
— Кто там? — внезапно спросил мужчина.
Темнота не позволяла Колину рассмотреть собеседника, но парень и без того прекрасно знал, как тот выглядит: вытянутое костлявое лицо, черные волосы с легкой сединой и поразительно синие глаза.
— Это я, — ответил Колин.
— Подойди поближе.
Колин приблизился на пару шагов и поравнялся с незнакомцем. Несколько студентов из Колледжа Ворожбы приближались к ним, оживленно болтая и хохоча.
— Мне нравится это место, — сказал мужчина. — Я люблю слушать, как на кораблях бьют склянки, смотреть на их огни. Это напоминает мне о море. Ты бывал в море?
«Заткнись! — мысленно заорал Колин. — Нечего со мной болтать!»
Гуляющие студенты взволнованно переговаривались, указывая пальцами на северо-запад, где высились горы.
— Я из Энвила, — сказал парень, не в силах ничего выдумать, а потому вынужденный говорить правду.
— Знаю! Энвил — хороший город. Помню, там есть один кабачок с замечательным темным пивом.
— «Андертоу».
— Точно! — улыбнулся мужчина и повторил: — Мне нравится это место. — Он вздохнул, пригладил ладонью волосы. — Что там говорить… Когда-то у меня было красивое поместье на мысе около залива моря Топал. А еще маленькая лодка с парусом — не для открытого моря, только для прогулок вдоль побережья. — Он махнул рукой. — Но ведь ты приехал сюда не из пустого любопытства, а по делам?
Студенты наконец-то растворились в полумраке — теперь о них напоминали лишь доносящиеся обрывки фраз на непонятном языке.
— Надеюсь, что так, — согласился Колин, нащупывая рукоять ножа.
Человек улыбнулся.
— Ну конечно. По-другому и быть не может. Если кто-нибудь спросит тебя, скажи, что ни изысканная еда, ни дорогое вино, ни поцелуй любимой женщины не могут быть столь прекрасны, как ветер свободы…
— Что? — удивился парень.
— Книга «Асторие», том третий, глава… А что ты там держишь?!
«Как глупо», — подумал Колин, глянув на высунувшийся из складок плаща нож. Лезвие поблескивало в свете звезд. Трудно не заметить…
Их глаза встретились.
Человек понял все.
— Нет! — закричал он, отшатываясь.
Колин ударил его. По крайней мере, попытался ударить. Мужчина заслонился ладонями, удержав запястье убийцы. Парень левой рукой сбил захват и пырнул острием снова. На этот раз клинок вспорол жертве предплечье.
— Не надо, пожалуйста! — задыхаясь, воскликнул мужчина. — Давай поговорим! Погоди!
Нож Колина поднырнул под беспорядочно мечущиеся руки и воткнулся чуть пониже солнечного сплетения. Раненый отшатнулся, навалившись на перила, и с ужасом уставился на пронзившее его плоть оружие.
— За что? — только и сумел выдохнуть он, сползая на настил моста.
Парень шагнул к нему.
— Не надо… — прохрипел мужчина.
— Я должен, — ответил Колин.
Он оттолкнул теряющие силу руки и перерезал горло.
Труп застыл в сидячем положении. Колин опустился рядом, поглядывая в том направлении, куда ушли студенты и откуда все еще доносились их голоса. Он не вполне осознал, что же случилось.
Со стороны города к нему быстрым шагом приближались двое. Колин обнял еще теплого мертвеца за плечи, словно подгулявшего товарища, чтобы случайные прохожие не заподозрили неладного. И лишь потом понял, что поторопился. Он знал этих ночных прохожих. Один — высокий, лысый и немного нескладный человек, а второй — светлый, почти белый каджит. Их звали Аркус и Кэша.
— Труп в воду, — сказал Аркус.
— Сейчас, сэр. Только отдышусь, сэр.
— Я все видел. Выполнено из рук вон плохо… Кажется, тебя просили разрезать ему горло вдоль?
— Да, но… Он… Он сопротивлялся!
— Ты сработал очень небрежно.
— В первый раз всегда так, Аркус, — вступился за парня Кэша, шевеля бакенбардами и нетерпеливо подергивая хвостом. — Вспомни себя. Давайте избавимся от трупа и пойдем отсюда.
— Хорошо, — кивнул лысый. — Вставай, инспектор!
Колин не двигался. Аркус потряс его за плечо.
— Эй!
— Сэр?! — удивился парень. — Сэр, вы обращаетесь ко мне?
— К тебе, к тебе… Да, дело сделано не блестяще, но ведь сделано. Значит, ты теперь один из нас.
Не помня себя от радости, Колин вскочил, схватил мертвеца за ноги, в то время как лысый взялся за плечи. Вместе они перевалили труп через перила — тот плюхнулся в воду, однако не утонул, а медленно поплыл, не сводя пустого взгляда с Колина. Но парню было все равно.
Инспектор! Три года он ждал, когда же его так назовут. И что теперь? Все просто и обыденно. Пустой звук.
