Он по-прежнему смотрел в окно, в лице не дрогнул ни единый мускул.
Кэтрин вспомнила, как в Брюсселе Майкл рассказывал о своей семье, и ей до боли стало его жаль. Она положила ладонь на его руку.
— И в такой момент вы помогаете мне! Как это благородно! Я бесконечно вам благодарна.
Майкл даже не взглянул на Кэтрин, только стиснул ее пальцы.
— Наоборот, это я должен вас благодарить! Никто из них не произнес больше ни слова, только соединенные руки продолжали вести разговор.
Они остановились на почтовой станции, когда уже совсем стемнело. К радости Кэтрин, там оказалось две свободные комнаты.
Они привели себя в порядок, пообедали в отдельном кабинете и расслабились под влиянием хорошей еды, приятного разговора и бутылки отличного бордо.
После обеда Майкл вытащил из кармана небольшую книжицу.
— Я раздобыл путеводитель по Западной Англии, там упоминается Скоал. Посмотрим, что нас ждет?
— Да, пожалуйста. Я почти ничего не знаю о нем. Майкл полистал книжку.
— Остров имеет около двух миль в ширину и около трех в длину, делится на Большой Скоал и Малый Скоал, которые соединены лишь природной перемычкой, так называемым перешейком. Автор не советует пересекать перешеек ночью из-за «ужасных зазубренных скал, выступающих из моря почти на двести футов».
Кэтрин отпила из бокала вина, с наслаждением слушая красивый, глубокий голос Майкла.
— Я это учту.
— На острове около пятисот жителей, а чаек больше, чем хотелось бы автору, — продолжал Майкл. — Основные занятия — рыболовство и сельское хозяйство. Населен остров «с незапамятных времен» и «славится смесью обычаев кельтских, англосаксонских, норманнских, а также обычаями викингов». Кроме того, это одно из немногих сохранившихся в Западной Европе феодальных владений.
Кэтрин подперла рукой подбородок, с восторгом наблюдая, как мечутся на лице Майкла тени, отбрасываемые свечами.
— Что это означает на практике?
— Надеюсь, вы любите пирог с голубятиной? Лэрд — единственный, кто имеет право держать голубятню.
— Это и есть привилегия феодала? Признаться, я разочарована. — Кэтрин рассмеялась, Майкл продолжал листать путеводитель.
— Так, смотрим дальше. Лэрд платит дань английскому королю, что вносит некоторое разнообразие в нашу унылую действительность. Уверен, об острове можно написать многое, но автор отдал предпочтение живописным скалам и морским пещерам. Подробности прочтете сами.
— Благодарю вас.
Когда он передавал ей книгу, их пальцы соприкоснулись, и у Кэтрин мурашки побежали по телу. Именно интимности она опасалась больше всего, когда решилась попросить Майкла о помощи. Интимность и близость рождали влечение.
Она допила вино и поднялась.
— Пойду спать. День показался мне таким долгим.
— Завтрашний покажется еще дольше, — ответил Майкл, тоже допив свой бокал.
Он вел ее по лестнице, слегка поддерживая под руку, как муж. Но они не были женаты, Кэтрин не привыкла к его изысканным манерам и его мужественности, а потому испытывала головокружение, словно шестнадцатилетняя девушка, и уж никак не вдова под тридцать.
Майкл отпер дверь ее спальни и отошел, чтобы пропустить ее внутрь. Она заглянула ему в глаза и тут подумала, что ей не следовало пить второй бокал вина. Не то чтобы она опьянела, просто ей захотелось подставить ему лицо для дружеского, только дружеского, поцелуя, пожелать спокойной ночи и оказаться в его объятиях. О Боже! Какое бы она испытала блаженство!
К несчастью, Кэтрин почувствовала, что ею овладевает желание, сладкое и нежное, как сироп, и опасное, словно тайный враг. Она судорожно сглотнула.
— Кстати, совсем забыла, Элспет Мак-Леод и Уилл Феррис поженились, живут в Линкольншире и ждут ребенка.
— Рад за них. Прекрасная пара. Элспет почти такая же храбрая, как вы, — с улыбкой произнес Майкл.
Тут Кэтрин окончательно потеряла контроль над собой и вдруг севшим голосом проговорила:
— Спокойной ночи, Майкл.
Он предостерегающе коснулся пальцем ее губ.
— Не называйте меня так, — тихо произнес он. — Я знаю, вам нелегко перестроиться. Я для вас теперь Колин, а не Майкл.
— Уж лучше придумать вам какое-нибудь ласковое прозвище, — неуверенно произнесла Кэтрин, подумав, что так по крайней мере сможет безбоязненно выражать свои тайные чувства к Майклу.
— Доброй вам ночи, моя дорогая.
Он вложил ключ ей в руку, и это прикосновение обожгло ее.
Она захлопнула дверь, заперла и, скользнув в постель, провела языком по губам, до которых только что дотронулся Майкл. Скрывать свою любовь к Майклу куда легче, чем подавлять в себе страсть.
«Но почему надо ее подавлять?» — размышляла Кэтрин, судорожно сжимая руки.
Потому что она вдова и Майкл считает ее порядочной женщиной.
Потому что существует та хорошенькая девушка, с которой Майкл катался по парку в экипаже и весело смеялся.
И главное, потому, что сама она просто не вынесет последствий своей пагубной страсти.
Казалось бы, все ясно. Но почему тогда она не может погасить огонь в крови и уснуть безмятежным сном, а все время ворочается в постели?
Попасть на остров Скоал можно было через небольшой порт Пенуорд. Они подъехали к самой воде, где в бухте были пришвартованы с полдюжины рыбачьих лодок. Измученная двухдневной тряской, Кэтрин тем не менее грациозно вышла из кареты и вместе с Майклом направилась к единственному человеку на пристани — мужчине крепкого сложения, который сидел на каменной стене и, попыхивая глиняной трубкой, смотрел на море.
— Извините, — произнес Майкл, — нам необходимо попасть на Скоал. Не знаете ли вы, кто бы мог нас туда отвезти?
Мужчина обернулся, скользнул взглядом по Майклу и остановился на Кэтрин.
— Вы — внучка лэрда.
Кэтрин удивленно уставилась на мужчину.
— Откуда вы знаете?
— Островные глаза, — кратко пояснил тот. — Утром из Лондона сообщили, что вы уже в пути, и правитель острова послал меня за вами. Вы очень быстро доехали.
Он поднялся.
— Меня зовут Джордж Фитцуильям. Я перевезу вас на остров.
Кэтрин и Майкл переглянулись. Адвокат не тратил времени даром и уже успел сообщить правителю острова, как обстоят дела. С этой минуты они будут под постоянным наблюдением.
Багаж перенесли в лодку Фитцуильяма, карету отпустили. И лодКа поплыла по легким волнам. Как только материк остался у них за спиной, капитан произнес:
— Скоал!
Кэтрин всматривалась в возникший на горизонте темный остроконечный силуэт острова. Солнце стояло низко, мешая различить детали. Постепенно стали вырисовываться скалы и холмы. Над ними медленно кружились морские птицы, оглашая жалобными криками пустынное небо. Время от времени одна из них стрелой падала в воду за добычей.
