– Аман, – Элиана развернулась к двери, едва ощутив вдали отблески нетерпения.
– Элиана, – Аман опустился в одно из кресел.
– Ты в самом деле веришь в то, в чём меня обвиняют?
Аман-Ту смотрел холодно, и в ауре его не было ничего, кроме равнодушия. «Не может так себя вести сын, чьего отца пытались убить…» – только с этой мыслью она поняла, что и сама вполне спокойна, несмотря на то, что судьба Говорящего ей неизвестна.
– Что с королём? – спросила Элиана.
Губа Амана дрогнула. Он явно не желал говорить правду.
– Зачем ты приехала? – спросил Аман вместо ответа.
Элиана вздохнула.
– Я уже говорила, мне пришлось.
– А теперь скажи правду.
Элиана промолчала. Она видела, что правду – самую простую правду о том, что Элиана глупо и без оснований скучала по дому – Аман слушать явно не желал.
– Ты заодно с ним?
– О ком ты?
– Не прикидывайся дурочкой, Элиана. Он ненавидит меня. И он не хочет, чтобы я унаследовал титул Говорящего.
– Даже странно, почему бы это, – не обращая внимания на вялые протесты охраны, Элиана села на диван напротив.
– Он дрянь… Он такой же слабый, как и ты. Он не понимает, что мы не можем сдаться.
– Мы все понимаем, – сказал Элиана медленно, – что сдаваться нельзя. Настанет час, и мы восстанем против Империи. Но сейчас не время, Аман. Нам не хватит сил.
– Тебе не хватит их никогда, под…
Элиана сжала зубы, но слишком поздно – будто сами собой пальцы взлетели, рассыпая искры, и плеть света хлестнула Амана по лицу.
– Я твоя сестра, – сказала она спокойно, – можешь не любить меня, но изволь уважать моё положение в доме отца.
Аман достал из-за пояса носовой платок и вытер кровь, выступившую на щеке.
– Ты – никто, Элиана. Ты определила свою судьбу тогда, когда решила убить свою последнюю защиту в нашем доме.
Элиана покачала головой.
– Ты безумен. Мне нет никакого смысла причинять вред отцу.
– Он ведь почти согласился с нами. Ты не могла этого не знать.
– С вами? С безумцами, решившими так своевременно вступить в бой? Где же вы были, когда война ещё не была проиграна?
Аман резко встал.
– Увести, – бросил он, – суд решит, каково твоё положение, найве.
Железная хватка сомкнулась на локтях Элианы, но она и не думала сопротивляться. Она всё пыталась разглядеть в лице Амана хотя бы крупицу знакомого ей человека, но безуспешно – брат стал другим всего за год. Год, который Элиана провела взаперти, не делая ничего. Когда её семья разваливалась и уподоблялась семьям других эльфийских племён. Она всё искала слова, чтобы пробиться сквозь пелену безумия, и не находила.
Элиана поняла, что убедить брата не удастся, лишь когда железная дверь закрылась у неё за спиной. Как бы ни старалась она держать себя в руках, по позвоночнику ползла ядовитая змейка страха. Элиана подняла руку к глазам, изучая осколок рубина у себя на пальце. Позвать… Только эта мысль и успокаивала её. Элиана опустилась на грубую деревянную кровать и сложила руки на коленях. Оставался ещё один, последний шанс – суд.
Три шага вперёд – три назад. Раманга мерил шагами скупую тень, скрывавшую лишь половину комнаты Элианы.
Папаша принцессы явно был бессилен – иначе как правящий король мог допустить такой хаос в собственном доме. С братцем тоже всё было понятно – Аман не отличался умом и править не мог, но очень хотел. Оставалось лишь две фигуры, остававшиеся в тени – Виэль и Лиреин. Лиреин Раманге не нравилась. И хотя с этой подпевалой ещё нужно было разобраться, встречаться с ней лицом к лицу Раманга не хотел. Так что оставался один вариант.
Раманга провёл руками по волосам, приглаживая растрепавшиеся кудри, и вышел в коридор. Покои Виэль он нашёл по запаху – сирень и кориандр. Постучал трижды в неприметную деревянную дверь и, не дожидаясь ответа, вошёл. Девушка сидела у окна с пяльцами в руках и вышивала что-то на лоскуте голубого шёлка. Раманге невольно захотелось улыбнуться при виде её. У Виэль были те же мягкие черты лица, что и у Элианы, а в глазах таился тот же тёплый свет, только она явно знала своё место.
Подняв глаза от рукоделия, она задумчиво посмотрела на гостя. Кажется, его визит не доставлял ей дискомфорта, и Раманга подошёл ближе, заглядывая в вышивку через плечо Виэль.
– Это будет фонтан в нашем саду, – сказала Виэль, заметив интерес пришельца, – я только начала.
Раманга обошёл девушку и, пристроившись на подлокотнике кресла, удачно остававшемся в тени, попытался поймать её взгляд.
– Наверняка он будет очень красив, – сказал он и улыбнулся.
Девушка скромно пожала плечами.
– Каждый раз мне кажется, что новая работа будет лучше предыдущей, а затем я вижу её несовершенство, – она повела рукой, будто бы ненароком обводя ею комнату, и Раманга увидел, что вышивками украшены подушки на широкой кровати с балдахином, покрывала на креслах и сиденья стульев. Все они изображали одну и ту же картину – прекрасный фонтан посреди стройных ив. Тот же самый пейзаж теперь он заметил и в окне.
Раманга поёжился.
– Вы, должно быть, очень любите дом Говорящего, – сказал он.
Девушка вскинулась, на секунду в глазах её промелькнула искра и тут же угасла, сменившись тёплой улыбкой.
– Мы всё любим его.
– Но вы так спокойны после случившегося.
Виэль на секунду прикрыла глаза, а затем отложила вышивку. Раманга заметил, что пальцы, сложенные на коленях поверх голубого с золотом одеяния, дрожат.
– Меня спрашивали об этом, – сказала она, и в голосе её звякнуло напряжение. – Конечно, я расстроена, – её губы дрогнули, а взгляд переместился за окно, – ведь уже двести лет во дворце… ничего не меняется. А теперь может измениться всё.
Раманга снова переместился к девушке за спину. Опустил руки ей на плечи и, наклонившись, прошептал в самое ухо:
– Вы бы этого хотели?
Виэль вздрогнула.
– Доверьтесь мне, – продолжил Певчий, – я не из этого мира. Мне нет дела до того, кто виноват.
– Тогда чего вы хотите? – спросила Виэль тихо. – Мира? Или войны? Или, может, просто власти? Кажется, все тут хотят лишь её, как бы красивы ни были их слова.
Раманга на секунду поднял глаза и посмотрел во двор.
– Я хочу любви, – шепнул он и улыбнулся, наслаждаясь, как снова вздрогнуло гибкое тело. – Не твоей, принцесса. Но я могу хорошо заплатить за свою любовь. Хочешь уехать отсюда? Обрести новую силу и новую жизнь?
Он мягко приподнял лицо девушки за подбородок, заставляя обернуться к себе, и заглянул в глаза. Виэль долго смотрела на него.
