— Потом уничтожу мерзкое порождение тьмы, именуемое в этих краях Разложенем.
— А потом?
— Помогу своей даме сердца вернуть княжество.
— А потом?
— А потом… Женюсь, наверное.
— Хм… А потом?
— А потом, наступит время жеребьевки, — Константин никак не мог понять, к чему клонит посадник.
— Хм… То есть это у тебя программа на один год? Даже меньше.
— А чего тянуть?
— А, и верно, — расхохотался Дымов. — Чего тянуть? Жизнь — она коротка, и брать от нее нужно максимум! И так каждый день!
Полбу согласно кивнул, лишь добавив.
— И нести свет веры, слово святое и страшную смерть врагам Господа.
Батюшка Ставросий поощрительно хмыкнул.
— Ладно, я понял. Учитывая результат твоего двухдневного забега, думаю, справишься. Но… не знаешь, где искать княжну, да? В этом затык? Иначе уже бы туда бежал, вот такой скособоченный?
Барон отрицательно помотал головой. Потом подумал и кивнул.
— Вот. И я тоже не знаю. Зато, знаю того, кто знает, где найти того, кто знает того, кто знает.
— Чего? — моргнул Полбу.
— Боромир?
— Ась?
— Ну.
— Чо, ну? Гну.
— Ты мне тут не дерзи.
— А где тебе дерзить?
— БОРОМИР!
— Ой, да ладно… Ну знаю. Но не скажу.
— Барон! — возвысил голос рыцарь. — Жизнь и честь дамы…
— Да ничего с ее честью не случится такого, чего еще не было, не беспокойся… Сядь, дослушай. Я имею в виду: ее же не с целью прелюбодеяний украли. Не скажу. Но провожу. Я и сам давно хотел с ним разобраться.
— С кем? — спросил сбитый с толку Полбу.
— С Кротом, с кем же… Давно уже пора.
— Я тебя не отпущу, — возразил Дымов. — Забыл? У тебя последняя тушка осталась.
Боромир открыл было рот, но посадник прервал возражения, примиряюще подняв руки.
— Я не сомневаюсь, ты герой, крутышка и Крота одолеешь одной левой… Но! Подумай. А если затянутся подвиги? А тут враги? Или еще гость какой… На кого погост оставишь? На Фильку?
Боромир громко засопел, но ничего не ответил.
— В общем так. Предлагаю следующее. Рыцаря сейчас до ума доведем, вооружим нормально, подберем класс, ачивки, абилки, из твоих запасов алхимкой нагрузим и свитками… А ну да, неграмотный… Ну, тогда без свитков обойдется…
— Да у меня и нету почти ничего! Были-то крохи, а сейчас…
— Ты, старый, не жмись. Дело святое. Компенсирую.
— Ну…
— И шмот на него перепишешь.
— Сдурел???
— Я могу помочь праведному делу, — вмешался батюшка Ставросий. — И со свитками разберусь, и вообще… Приглядеть за парнем треба, правильный мужик — жаль дурак.
— Святой отец!!! — возмутился Константин. Бить священника нельзя, на дуэль не вызвать… Что делать-то? У рыцаря в этот момент произошел очередной разрыв шаблона, и он ненадолго завис. Батюшка лишь махнул на благородного барона рукой и сурово зыркнул стальным взглядом из под кустистых бровей.
— А церковь? — ехидно спросил староста. — Нельзя церковь без присмотра оставлять. Не на Фильку же!
— Сейчас, Кондратий придет, скажу, пришлет кого на время, — отмахнулся посадник. — Делов-то.
— Меч не отдам, — внезапно сменил тему Боромир. — Шпоры еще ладно, зачем они мне в погосте, тут мобов нет, разве что именные. Хотя, все равно жалко.
— Да что ты так с ним носишься? Таких рарников даже у меня в сундуке четыре штуки!
— Таких, да не таких! Этот — кладенец эбонитовый!
— Клаебец ебанитовый! — передразнил Володимир Ярович. — Подь сюды, что скажу…
И зашептал что-то в поросшее белым жестким волосом ухо. Староста сначала покраснел, потом через всю гамму позеленел, помрачнел лицом, потом удивленно распахнул глаза.
— Правда, что ли?
— Я тебе хоть когда-то врал?
— С полчаса назад.
— То не считается, то шутка юмора была просто. Ну и?
— Уважаемые сэры, — вмешался пришедший в себя рыцарь. — Не будете ли вы столь любезны, и не поясните ли мне, о чем вы только что шептались? Мне кажется, я имею право знать, о чем говорят те, кто вознамерился решать мою судьбу.
— Имеешь, — подтвердил Дымов. — Имеешь.
И замолчал, с прищуром глядя на Боромира.
— Ну… это… В общем, убедил меня… гхм… Граф. Меч. Мой. Меч. Мдя… Ну… Подарить. Вот.
Боромир говорил отрывисто и тихо. Было видно: меч отдавать очень не хочет.
— Благодарю, барон, — склонил голову Константин. — С Божьей помощью, я сделаю все, чтобы покрыть этот меч неувядаемой славой, кровью врагов, и…
— А ну-ка, стань вот так, — сверкнул глазами Боромир. — Дай сюда кладенец.
Рыцарь передал черное, сверкающее молниями чудо старосте. Тот принял клинок нежно-нежно, как мать новорожденного первенца. С тоской посмотрел на кивнувшего посадника и протянул кладенец назад.
Вдруг ухмыльнулся и проорал:
— Для тебя! Мой меч! Не раз ещё послужит!!! Он сокрушит! Скалы и лёд! Словно дикий смерч Тьмы оплот разрушит! Только скажи! Слово «Вперёд»!!! «ВПЕРЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕД!»
Рыцарь аж отпрыгнул от внезапно немузыкально запевшего старосты. А Дымов вновь залился хохотом.
— Неужели обязательно было? А? Ой не могу… Да что за день-то такой, сплошной позитив!
— Не обязательно, — сказал староста. — Но ситуация располагала.
— Неужели у тебя на старости лет чувство юмора прорезалось? — все еще ухмыляющийся Дымов кивнул Полбу. — Ты не стой, забирай цацку. А то передумает.
— А при чем тут «вперед»? — растерянно спросил крестоносец, принимая клинок.
— А ни при чем. Шутил этот петросян так. У него ключевое слово «Аминь», насколько я знаю. Хотя, можешь и перенастроить, если «вперед» больше нравится.
— Оставлю «Аминь», — решил рыцарь. — Благодарю вас, уважаемые сэры, за столь ценный дар…
— Ты даже не представляешь, насколько, — пробормотал староста.
— Ой, да ладно, договорились же. Кроме того, это еще не все. Придет Кондрат, раскидаем твои очки, подберем оптимальный шмот. Ну… Доспехи, в смысле.
— Граф, — Константин слегка поклонился, как равный равному, но старшему по возрасту. Эту науку он превзошел, еще будучи юнцом. Куда там какому-то чтению до сложностей нюансов межрыцарского этикета. — Я бесконечно ценю то, что вы для меня делаете. Но почему?
