Адам удивленно поднял брови.
— Выглядишь ты так, словно тебе необходимо выговориться. Ты знаешь, я — благодарный слушатель и умею держать рот на замке.
— Садись. Хочешь выпить? — спросил Райли у Адама, указывая на бутылку виски «Джек Дэниелс».
— Если поделишься, — солгал Адам. — Я знаю, Коул может иногда напиться, но не подозревал, что ты тоже прикладываешься к бутылке.
— Ты многого обо мне не знаешь, — огрызнулся Райли.
— Очевидно, да.
— Прости, я не должен был говорить с тобой в таком тоне. Ты всегда был хорошим другом, просто на меня сегодня столько всего свалилось…
— Что именно? — поинтересовался Адам.
— Черт! Вот, посмотри, принесли с утренней почтой, — Райли скорчил гримасу, передавая конверт Адаму.
Адам откинулся на спинку кресла и прищурился.
— Здесь говорится, что ты становишься единоличным хозяином этих владений. Коул переписал на твое имя свою долю? Коул благороден, но не настолько. Ты чего-то не договариваешь?
Райли фыркнул.
— Мы подрались. Сильно. Коул сказал, что если мы столкнемся с ним еще раз, то один из нас умрет. Он негодяй!
Адам затаил дыхание. Это становится серьезным. Райли никогда не ругался.
— Он проклятый, подлый вор!
— Ты что-то путаешь, Райли. Парень отдает — заметь, ключевое слово здесь «отдает» — тебе половину богатейшего поместья в Техасе, а ты называешь его вором?
Полчаса ушло у Райли на то, чтобы рассказать всю историю. Адам молчал. Так вот, значит, из-за чего они подрались!
Адам начал осторожно:
— Я никогда не понимал твоих отношений с Лейси. Подбирать то, что бросил Коул, это так на тебя не похоже. Что это было, остатки детского соперничества? Разве ты не знал, что из этого ничего не выйдет? Ты говоришь, что не спал с ней. А чего же ты, черт возьми, ждал? Боялся, что Лейси будет сравнивать тебя с Коулом? Я не глупее других, но, извини, я не понимаю.
Адам остановился, но Райли молчал. Он слушал, и Адам решился продолжить.
— Ты сказал, что Коул пытался поговорить с тобой, объяснить. Можешь мне не верить, но этот парень — твой лучший друг. Не считая меня и Сойер. Ты говорил, что хотел порвать с Лейси. На мой взгляд, ты прекрасно выпутался из ситуации.
Райли с несчастным видом покачал головой.
— Ты имеешь право на собственное мнение.
— Никто не ждет от тебя больше, чем ты в силах дать, Райли. Ты не можешь сделать все для всех. Ты не просил моего совета, но я все же дам его тебе. Держи свою линию, но не лезь в бутылку. И если я могу чем-то помочь, то я всегда к твоим услугам.
Райли кивнул.
— Как поживает Джефф?
— Ты не поверишь, но после того как Джонкил поделилась с ним своими секретами, он превратился совершенно в другого человека. Он все еще грубит и держится вызывающе, но, похоже, это лишь по привычке. Я отвез его в спортивный центр и поручил заботам Эда Игера. Кажется, положение выправляется. Послушай, на самом деле я приехал к тебе для того, чтобы попросить одолжить мне старые мопеды. Я подумал, что мы с Джеффом могли бы ездить на них по трассам, которые проложили вы с Коулом. Что слышно от Сойер?
— Все еще помнишь ее, да? Она прилетала две недели тому назад, но не в Техас. Застряла на Восточном побережье.
* * *
По дороге в аэропорт Амелии пришлось приложить немало усилий, чтобы поддерживать непринужденный разговор и мило улыбаться мужу. Кэри улетал на Гавайи. Конечно, он едет заключать сделку, но никто не занимается делами двадцать четыре часа в сутки. У Кэри останется много времени, чтобы поездить по островам и развлечься. Если бы Амелия захотела, она могла позвонить Билли и узнать, где на Гавайях остановилась Джулия и приблизительное расстояние от этого места до дома Мэгги.
Амелия всегда испытывала чувство хорошей зависти, слушая рассказы Тэда и Билли о доме Мэгги на Гавайях. В душе Амелия молилась о том, чтобы Кэри не привел в этот чудесный дом Джулию, и в то же время мучилась оттого, что вряд ли ей удастся об этом узнать.
Амелия поддержала Кэри в его решении лететь на Гавайи.
Кэри так радовался предстоящей поездке!
Они сидели в кафе аэропорта, пили кофе и держались за руки.
— Я рад, что ты решила меня проводить, детка. Я ведь знаю, какое у тебя напряженное расписание, — сказал Кэри.
— Дорогой, даже если бы ты отправился всего лишь на автобусную экскурсию по Миранде, я и то пришла бы тебя проводить. Ты не забыл свой медальон святого Кристофера?
Кэри полез за пазуху и, по-детски улыбаясь, вынул старенький серебряный медальон на цепочке.
— Кажется, объявили посадку, — почему-то шепотом произнесла Амелия.
— Амелия, пожалуйста, не будь такой грустной.
— Я бы рада, да не могу. А ты не слишком веселись без меня, дождись того момента, когда мы снова будем вместе.
— Даю тебе три недели. Я намерен с головой уйти в эту сделку и выжать из нее все, что возможно. Даже Рэнд удивится, вот посмотришь. Мне поискать для нас дом на Гавайях?
— Если ты считаешь это нужным, то попробуй, — счастливо ответила Амелия.
— Я хочу, чтобы ты приехала ко мне как можно скорее. Поклянись, Амелия, что ничто не помешает тебе это сделать.
Амелия внимательно вгляделась в лицо мужа, ища малейшие признаки неискренности его слов. Не найдя их, она кивнула.
— Через две недели.
— Я буду звонить тебе каждый день, по вашингтонскому времени, дорогая.
Когда самолет набрал высоту, Кэри похлопал себя по карманам в поисках сигарет. Он отстегнул ремень, откинул назад спинку кресла и почувствовал полный комфорт. Последние несколько недель Кэри ощущал себя так, словно у него выросли крылья.
Кэри больше не звонил Джулии. Да, он на некоторое время помешался, потерял голову, но теперь все прошло. У него есть дело. И Амелия. А то, что он будет находиться на Гавайях одновременно с Джулией — просто совпадение. Он остановится на Северном Побережье, Джулия — в Вайкики. Кэри взглянул на карту — дорога от него до Джулии заняла бы час, если не полтора, езды на машине. К тому же ему придется много временить тратить на встречи и разъезды по островам. Никакого шанса, что они с Джулией встретятся.
* * *
Мэгги ненавидела Лондон и все, что с ним связано. Она ни за что не поехала бы в Англию, если бы дело касалось только ее самой. Особенно ей не нравился элегантный старый отель «Дорчестер». Мэгги понимала, что она несправедлива к красивому городу и старинному отелю. Она ненавидит не их, а обстоятельства, и теперь переживала приступ клаустрофобии. Ожидание возвращения Чесни из отпуска становилось настоящей пыткой.
Мэгги не понравилось, что Рэнд написал дочери. Он несколько раз переписывал это письмо и даже не позволил ей его прочитать. Мэгги чувствовала себя несчастной, но еще более несчастной ее делало то обстоятельство, что Рэнд с нетерпением ждал ответа Чесни. Впервые за долгие годы замужества Мэгги испытывала страх. Она боялась, что Рэнд отдалится от нее, что дочь займет главное место в жизни мужа. Мэгги боялась, что не справится с этим.
