Книга Ночь Калашматов - Константин Костин

Свадебная процессия катила по улицам Скагаранского Халифата. Впереди — два мотоциклиста. За ними — лимузин с ханом и его будущей женой. Настолько белый, что в сравнении с его белизной меркли снежные шапки пика Грачева. Дальше — автомобиль с ближайшими родственниками Хадаша. Получалось, что это — я, Барош и еще пара скагов, которых я видел на охоте. А после — целый хвост сверкающих хромом в лучах солнца джипов, лимузинов и просто седанов. Замыкали колонну еще пара мотоциклистов. В парадной форме, в белых лакированных портупеях. Все как полагается.

Из приглашенных ханов явились далеко не все. Думаю, значительная часть просто находилась в контрах с Хадашем из-за резни в Вашнадаше. И проигнорировали сию почетную обязанность. Мишель, прибывший в город специально на свадьбу, не выдержал испытаний вчерашнего мальчишника и остался в номере, пребывая до сих пор в невменяемом состоянии.

Для хана весь мир сошелся клином на одной Ямахе. Кроме нее он вообще ничего не замечал. Инопланетянин не видел и не хотел видеть, что его привычному миру вот-вот наступит конец. А самому властелину крошечного в масштабе вселенной мирка краснокожих конец наступит еще быстрее.

По обе стороны проспекта выстроились ликующие горожане. Тысячи чертей, радостно махающих руками своему хану, швыряющих под колеса букеты цветов. Большинство ликовали не из-за свадьбы Хадаша. Они надеялись, что теперь, когда хан остепенится, он займется наведением порядка не в своей койке, а в магазинах Скагаранского Халифата. Что на полках появится жрачка по нормальной цене, а земляне продолжат давать краснокожим работу. И что все трудности последнего времени закончатся с началом этого брака. И они ошибались.

То, что настоящий кошмар вообще не начался, а начнется только вечером, знал лишь я один. И еще несколько приближенных Калаша. Но я-то буду уже в Верхнезаводске. А рогатые — здесь.

Однако моим мечтам не суждено было сбыться. Город содрогнулся. Громыхнуло так, словно сам Тилис, Единый В Трех Ликах, метнул молнию точно в асфальт. Как не профессионально устанавливать заряд на прямой, где автомобили идут на скорости! Недостаток опыта взрывник компенсировал мощностью устройства. Бабахнуло с такой силой, что стекла повылетали у половины квартала. Зрителей разбросало, как насекомых. Лимузин от ударной волны просто сложило пополам и протащило по мостовой, подминая под искореженный металл все больше и больше инопланетян.

Кто? Какой придурок учинил такое?

В минимальной видимости, в клубах пыли, откашливаясь, я начал выбираться из лимузина. Зазвенело посыпавшееся с меня стекло. Или это звенело у меня в ушах? Рука нащупала что-то мягкое и теплое. Подняв это нечто, я обнаружил ногу. Отдельную ногу. Без всего остального. В женской туфельке. Отбросив страшную находку, я выкарабкался из останков машины.

Вокруг, истошно крича, метались инопланетяне. Все — серые от пыли. Многие — с красными пятнами на одежде. Ханы тоже вылезли из автомобиля, смятого, как пустая жестянка. Отфыркиваясь, отплевываясь от бетонной взвеси, они водили по сторонам стволами пистолетов. Глупцы! Чем гром-палка поможет против фугаса? Подрывник, кем бы он ни был, находится в безопасном отдалении, скорее всего — где-то сверху, откуда открывается хороший обзор, откуда он и привел в действие бомбу.

Кто-то сшиб меня с ног. Я свалился, успев подставить руки, сразу расцарапав ладони осколками. В пыльном облаке совершенно невозможно разобрать — кто и откуда на меня несется. Еще кто-то споткнулся об меня и кубарем покатился по мостовой. По тому, что осталось от мостовой. Чьи-то руки схватили меня, подняли и сильно встряхнули.

— Шангшускаг! Твоих рук дело? — прорычал Барош, тыча мне в нос пистолетом.

— Совсем дурной? — поинтересовался я.

Беглого взгляда на меня хватило бы, чтобы понять, что я к произошедшему не имею никакого отношения. Только законченный кретин будет закладывать взрывное устройство такой мощности под себя же.

— Верю, — согласился старик, отпуская меня.

Ветер постепенно рассеивал пыль. Во мгле махала руками знакомая рогатая фигура Хадаша, а рядом с ним — стройная, женственная Ямаха. Какой же живучий черт! Он направлялся к нам.

— Живой, брат! — обрадовался краснокожий, обнимая меня. — Клянусь Тилисом, Единым В Трех Ликах, я найду того, кто это сделал, и умирать он будет долго!

Бомбист или опоздал, или детонатор сработал с задержкой. Устройство сработало в аккурат между двумя автомобилями — Хадаша, и в котором ехали мы. Лимузин брачующихся, с раскореженной кормой, развернуло поперек дороги и опрокинуло на бок. Однако он пострадал гораздо меньше. Хан в очередной раз показал, что он не так уж и прост — головная машина была бронированной!

Вокруг валялись сотни изуродованных взрывом тел, среди которых — ни одного целого. За такое бездарное покушения я б сам с удовольствием казнил исполнителя. Зачем? Для чего выбирать такое людное место, если маршрут свадебной процессии известен заранее? Всего через два квартала — поворот на узкий, пустой мостик, где автомобили точно снизят скорость. Взрывай — не хочу!

В конце проспекта, визжа сиреной уже приближались кареты скорой помощи, бросая на стены синие блики мигалок. Вскоре в серой мгле забегали скаги с носилками.

Хадаш лично указывал прибывшим медицинским бригадам, кого госпитализировать в первую очередь. Из особо приближенных я пострадал больше всех. Посечен стеклом, из ушей текла кровь. Похоже, контузия. Ханам, ехавшим в одной машине со мной — хоть бы хны. Рогатые, не в пример нам, намного крепче.

В больнице Скагаранского Халифата, куда меня привезли, царил настоящий хаос. Такого количества пострадавших за всю историю города еще не было. В коридорах — не протолкнуться от раненых инопланетян, многие, в бессознательном состоянии от потери крови, просто лежали на полу. И многих можно было бы спасти, если бы не споры врачей, сплошь — землян, с чертями. Краснокожие утверждали, что ампутантами даже нечего заниматься — согласно заветам предков они не могут приносить пользу обществу, а, значит, в скором времени их ждет голодная смерть. И более гуманно позволить изувеченным рогатым помереть сразу, чем мучиться непонятно сколько времени.