Пять шпионов за пятью сенаторами.
В глубине души они надеются, что пятеро сенаторов, голосовавших против военного урегулирования имперского вопроса, подкуплены. Тому даже имеются определенные доказательства: Кондер не вполне законным образом проник в недра электронных счетов этих сенаторов, и у двух из них — Ашмина Эка с Антан-Прайма и Дора Ваидо с Родии — обнаружились необычные депозиты непонятного происхождения. Само по себе это мало что значит — в нынешние времена заката Империи и восхождения Новой Республики определенные инвестиции приносят неплохой доход. Рушатся старые предприятия, возникают новые корпорации, и при текущей изменчивости рынков находятся те, кто внезапно обретает удивительные богатства.
Все это, однако, наверняка связано с подслушивающим устройством, обнаруженным внутри протокольного Дроида Леи...
Они обсуждают ситуацию на борту «Сокола», зависшего на орбите над Накадией.
Нет дыма без огня, — замечает Соло и тут же спокойно добавляет: — Обычно это электрическое пламя возле гиперпривода, о чем меня всегда предупреждает Чуй..
Хан замолкает, похоже о чем-то задумавшись.
Соло прав, — подает голос Кондер. — Что-то в этом есть.
Последуем за дымом, — говорит Синджир, — и найдем огонь.
Лишь в этом случае они сумеют отыскать нечто, что помогло бы им получить голоса за отправку сил Новой Республики к Джакку.
Но их время на исходе.
Накадия.
Это сельскохозяйственная планета — обширные поля, сады, пастбища. Небо имеет фиолетовый оттенок даже в разгаре дня, а ночью тьму рассеивает свет двух лун. Воздух обычно теплый, словно вода в ванне, и ничто не нарушает его неподвижности, кроме легкого ветерка. Планета выглядит пасторальной, можно даже сказать — отсталой. Больших городов нет, в основном мелкие селения. Технологии есть, но все они предназначены для сельскохозяйственных нужд — аэрации почвы, введения микроудобрений, сбора урожая.
Столица называется Куарроу, и именно там будет располагаться правительство в течение очередного годового цикла, а может, и дольше, если сенаторы проголосуют за то, чтобы остаться. Население Куарроу составляет всего несколько тысяч жителей. Нет ни одного здания выше трех этажей. Покрытые фиброкритом улицы рассчитаны лишь на живых существ — никаких спидеров, машин или дроидов.
Откровенно говоря, планета питает своего рода предубеждение к дроидам. Их, конечно, используют при необходимости, но обычно накадийцы сами обрабатывают землю и заботятся о посевах. У Накадии долгая память,
она помнит полчища дроидов, оккупировавших ее во Й емя Войн клонов. Она мирится с существованием по- бных машин, но накадийцы не считают их равными или хотя бы разумными.
В Куарроу практически отсутствует ночная жизнь. По большому счету дневной жизни тоже особо нет, хотя рестораны и таверны все же имеются. Есть один пома-клуб, куда можно прийти и уединиться в капсуле, где пульсирующая ритмичная музыка массирует каждую молекулу твоего тела. Эти капсулы заполнены пузырящейся помой — жидкостью, полученной из семян несъедобных пома-ягод. Она расслабляет мышцы, освобождает разум. Некоторые слегка галлюцинируют. На следующий день они возвращаются в поля, полные новых сил и свободные от того, что они именуют тяжестью на душе.
Преступности почти нет.
Каких-то драматических событий — тоже.
По сути, нет практически ничего.
Жизнь на Накадии нелегка, но к ней легко привыкнуть.
Здесь правит простота.
И потому перед пятью шпионами возникает проблема: каким образом поймать кого-то из пятерки сенаторов с поличным, когда все настолько просто, настолько не поражено коррупцией, настолько открыто?
На Накадии ночь. Завтра утром начнется первое заседание Сената на этой планете, но сейчас на улицах Куар- Р°У царит оживление, которого столица не видела, скорее Всего, никогда. В тихий городок не просто вторглись триста двадцать семь сенаторов, но сенаторы эти прибыли в сопровождении своей свиты: дроидов, советников, атташе, Родственников, детей, супругов и любовников. Порты зачти кораблями. Ханна на Чандриле была готова к подобному нашествию, а вот Куарроу на Накадии — нет. овснэду царят завал и суматоха. Сенаторы один за другим выгружаются со своих кораблей, загрязняя прекрас, ную планету парами самодовольства и снисходительности, свойственными политике и правительству.
По крайней мере, так это воспринимает Синджир.
В данный момент ему поручено следить за Ашмином Эком с Антан-Прайма. Их команда попала сюда только благодаря Джому. Здесь разрешено присутствовать исключительно сенаторам, их личному персоналу, охране и тем, кто подавал прошение о включении в особый список, - журналистам, знаменитостям, отдельным представителям бизнеса, желающим лично пожать сенаторам конечности и попытаться договориться о дружественной для своих корпораций политике...
Суть в том, что список этот составлялся за несколько месяцев. Число мест в нем было ограниченно, и все они практически сразу же оказались заняты. Да, Мон Мотма или Лея, вероятно, могли бы посодействовать, чтобы нужные имена попали в перечень, но тогда взаимосвязь между их действиями здесь, на Накадии, и поступком Мон на корабле Вартола стала бы слишком очевидной. Дабы не подвергать риску весь план, Канцлер, естественно, не хотела, чтобы подобное произошло.
И тут в игру вступил Джом.
Джом, работавший в службе безопасности, готов был... гм... подправить список. Выкинув из него горстку сомнительных журналистов, он добавил в него другие имена. С Соло и Синджиром все было просто — оба вполне могли слыть «знаменитостями» среди большинства самовлюбленных политиков: Соло — как настоящий герои Восстания, а Синджир — как некая диковинка в стиле: «Только взгляни на этого смешного имперца. Неужели он знал Дарта Вейдера?» Кондеру прежде доводилось работать на сенаторов, так что и он стал ценным дополнением в списке. С Теммином оказалось сложнее, но его записали как «ветерана войны» по прозвищу Снап, и ни у кого не возникло ни малейших подозрений.
Теперь они ждут. И наблюдают.
Предсказуемо не требующая большого ума работа.
Напротив здания Сената в Куарроу находится ресто- аН «У Иззика». Тускло освещенные столики занимают три расположенных уступами, нависающих друг над другом открытых дворика. Вокруг толпятся сенаторы, толкаясь локтями, плечами и щупальцами; слышно, как они обмениваются многословными поздравлениями по поводу спорных достижений друг друга. Они смеются и аплодируют; сенатор с Торфлуса, размахивая щупальцами, издает булькающие звуки, которые с одинаковой вероятностью могут быть песней или криком о помощи. Снова смех
и аплодисменты.
Эк же пребывает в постоянном движении. Некоторые сидят на одном месте, обосновавшись у столика и держась небольшими группами, но сенатор от Антан-Прайма, подобно насекомому-опылителю, порхает от одного политического цветка к другому, повсюду оставляя свой след. Он подобен запрограммированному дроиду — говорит одно и то же, издает одни и те же звуки, произносит идентичные поздравления, одинаково хохочет в те же самые моменты.
