Когда я складывал все обратно в папки, на пол спланировала вырезка. Это была статья из «Newsweek». Кто-то подчеркнул короткий параграф в конце статьи и поставил три восклицательных знака на полях. Это была цитата из наблюдений за пожаром в шахте. В ней писалось о том, что если пожар будет продолжаться в том же темпе, то углю под Сентрейлией гореть еще тысячу лет.
Так вышло, что в нескольких километрах от Сентрейлии находилось еще одно странное место, о котором я много слышал и хотел на него посмотреть. Это склон горы в долине Лехай, который был так сильно загрязнен цинком, что там полностью исчезла вся растительность. Я услышал об этом от Джона Коннолли, который говорил, что гора находится где-то рядом с Палмертоном, так что я выдвинулся туда на следующее утро. Палмертон – довольно крупный город, мрачный и индустриальный, но и у него есть свои приятные моменты, например, пара больших солидных зданий начала ХХ века, которые излучали собой уверенность, а также приятная центральная площадь и деловой район, находящийся явно не в лучшем состоянии, но пытающийся прийти в себя. Фон города составляли большие, похожие на тюрьмы фабрики, которых на первый взгляд было очень много. В одной из частей города мне показалось, что я нашел свою цель. Это был широкий и крутой кусок горы длиной в несколько километров и высотой в полкилометра, на котором напрочь отсутствовала какая-либо растительность. Рядом с дорогой имелась парковка, а метрах в ста от нее возвышалась фабрика. Я припарковался, вылез из машины, осмотрелся и открыл рот. Это на самом деле впечатляло.
Пока я так стоял и смотрел, из будки охраны вылез толстяк в форме и пошел ко мне с грозным видом:
– Че ты тут делаешь? – пролаял он.
– Извините? – ответил я, несколько ошарашенный. – Смотрю на холм.
– Запрещено!
– Запрещено смотреть на холм?
– Тут запрещено, это частная собственность.
– Извините, не знал.
– Ну, читайте. Она частная. Так на знаке написано, – и он показал на знак, на котором не было написано ничего, и на секунду замолчал. – Короче, частная.
– Извините, не знал, – снова сказал я, пока не понимая, насколько серьезно он относится к своим обязанностям. Я все еще смотрел на холм.
– Удивительно, правда?
– Что?
– Гора. Тут же нет ни одного растения.
– Я не замечал. Мне не за это платят.
– Посмотрите как-нибудь. Думаю, что вы удивитесь. Так что, тут цинк обрабатывают? – спросил я, кивая на здания за его плечом.
Он подозрительно посмотрел на меня:
– Зачем тебе это знать?
– У меня цинк закончился, – и я вернул ему взгляд.
Он посмотрел на меня искоса, словно говоря: «Умный нашелся, да?», затем внезапно и решительно сказал:
– Думаю, мне нужно узнать твое имя. – Он натужно вытащил записную книжку и карандаш из заднего кармана.
– Что, только потому, что я спросил про фабрику?
– Нет, потому что на частную территорию проник.
– Я не знал, что она частная, тут даже знака нет.
Он поднял карандаш:
– Имя?
– Не смешите меня.
– Сэр, вы проникли на частную территорию. Вы собираетесь сообщить мне свое имя?
– Нет.
Мы немного попрепирались. В итоге он разочарованно покачал головой и сказал:
– Вы сами напросились. – Он вытащил рацию, расправил антенну и включил. А я… я слишком поздно понял, что именно об этом он мечтал на протяжении долгих и однообразных часов, проведенных в одиночестве в будке охраны.
– Джей Ди? – сказал он в приемник. – Это Лютер. У меня тут нарушитель.
– Что вы делаете?
– Конфискую ваш транспорт.
– Не смешите меня. Я просто ненадолго съехал с дороги. Я уже уезжаю.
Я сел в машину, завел двигатель и собрался уехать, но он загородил дорогу. Я высунулся из окна:
– Пардон.
Но он не двигался. Он просто стоял ко мне спиной, скрестив руки, не обращая на меня внимания. Я погудел, но он не реагировал. Я высунулся из окна и сказал:
– Хорошо, я скажу вам свое имя.
– Слишком поздно.
– О господи, – пробормотал я и потом снова сказал ему в окно: – Пожалуйста? – и опять, – Пожалуйста, парень, ну? – Но он уже не собирался менять линию поведения.
Я снова обратился к нему:
– Слушай, у них в описании работы написано «придурок» или тебе надо было на курсы ходить? – Затем я выдохнул очень плохое слово, сел и стал злиться.
Через полминуты приехала машина, из которой вышел человек в темных очках. Он был в такой же форме, но лет на 10–15 старше и намного опрятнее. Он выглядел как опытный сержант.
– Проблемы? – спросил «сержант», глядя то на меня, то на Лютера.
– Может, вы мне поможете? – сказал я очень вежливо. – Я ищу Аппалачскую тропу. Этот джентльмен говорит, что я нарушитель.
– Джей Ди, он смотрел на холм, – толстяк сказал это очень взволнованно, но Джей Ди поднял руку, чтобы его успокоить, потом повернулся ко мне: – Вы походник?
– Да, сэр, – я показал на рюкзак на заднем сиденье. – Я просто хотел уточнить, где я, но тут мне заявили (я разочарованно хохотнул), что я нарушитель и что у меня забирают машину.
– Джей Ди, этот парень смотрел на холм и задавал вопросы.
Но Джей Ди снова поднял руку.
– Куда направляетесь?
Я сказал. Он кивнул.
– Тогда вам надо проехать дальше по дороге около шести километров до Литт-Гэп и повернуть направо к Дэнилсвиллю. На вершине холма увидите тропу. Вы ее не пропустите.
– Огромное спасибо.
– Без проблем. Удачного похода.
Я снова поблагодарил его и уехал. В зеркале заднего вида я с удовлетворением увидел, что он разговаривает с Лютером и, как я надеялся, строго приказывает ему убрать рацию.
Дорога привела меня к пустой парковке. Я припарковался, нашел АТ и пошел по ней к высокому гребню через невероятно иссеченную местность. Многие километры она либо была пуста, либо покрыта гниющими стволами деревьев. Некоторые из них были живы, но оставалось им недолго. Земля была покрыта черной пылью, похожей на железную стружку.
Идти было очень легко: гребень оказался плоским, а отсутствие растений означало прекрасный вид. Все остальные холмы вокруг меня, даже те, которые находились недалеко, приятно зеленели и находились в добром здравии, несмотря на то, что в них было пробито множество шахт. Я шел чуть больше часа, пока не пришел к внезапному и очень крутому спуску к Лехай-Гэп – почти 300 м вниз или вверх, но это для тех, кто шел в обратном направлении. Я порадовался тому, что мне не надо идти ни вверх, ни вниз, и вернулся к машине.
