Увидев проходящего мимо хозяина, Бенедиктов кинулся ему навстречу.
— Чудесный вечер!
— Может, по глотку шампанского? — предложил Альберт.
— Пожалуй, — согласился гость.
Они направились к столу.
— Хорошо ты придумал, — потягивая шампанское, бросил Бенедиктов. — Меня трудно чем-нибудь удивить, но ты удивил. Вся эта заграница надоела, а тут у тебя все такое настоящее, русское, родное. А какой колорит! Здорово!
— Здесь русский дух, здесь Русью пахнет, — с пафосом продекламировал Альберт.
— Отлично все устроил, я как будто в девятнадцатом веке побывал, моя Аленка вообще без ума.
— Это лучший век в истории моего рода, — гордо произнес Альберт. — Стараюсь воспроизвести время как можно достовернее.
— Черт возьми! Я никогда не думал, что с таким удовольствием буду слушать какие-то романсы.
— Мои коллеги-артисты стараются, — довольно улыбнулся Альберт.
— Слушай, а давай я к тебе на вечер приглашу какую-нибудь звезду.
— Если это возможно, буду безмерно счастлив! — воскликнул Альберт. — Только сколько это будет стоить?
— Ерунда! — хохотнул бизнесмен. — Пятьдесят процентов оплачу я.
— И все же сколько? — насторожился Альберт.
Бенедиктов шепнул ему сумму на ухо.
Вечер, на котором пела известная оперная дива, приглашенная Бенедиктовым, явился триумфом для Барятьевых. Близлежащие переулки и улицы вряд ли видели такое количество дорогих иномарок. Дамы блистали невиданными нарядами, а мужчины — элегантными фраками.
Мощный, волшебный голос певицы свободно лился из открытых окон и растворялся в удивительном весеннем вечере, напоенном нежным запахом сирени и горечью смолистых тополиных почек. Случайные прохожие, прилипнув к металлическим прутьям забора, замирали от восторга, внимая неземным звукам.
Альберт был на седьмом небе от блаженства. Правда, размер гонорара оперной дивы немного омрачал радость, но стоимость билетов с лихвой покрыла все расходы.
Наденька с Марфой летали, словно на крыльях, Марфа даже забыла о кавалерах, так согревал ее душу большой куш.
— Надька, у меня гениальная идея созрела! — азартно шептала она. Щеки и лицо ее горели от возбуждения. — Мы такое забацаем! К нам весь бомонд ломиться будет, денег заработаем немерено.
После концерта начался бал, и певица открыла его вальсом в паре с хозяином.
Празднество продолжалось чуть ли не до утра, и гости лишь на рассвете покинули дом.
Галантно целуя ручку оперной диве, Альберт с немым обожанием бросил на нее самый пленительный взор, который он когда-либо бросал на женщину. И дива откликнулась. Грудь ее от частого дыхания заволновалась, и она, покраснев, произнесла:
— Буду несказанно рада посетить ваш музей вновь, у вас здесь чудесно. Звоните.
Проводив ее лимузин, Альберт поплелся в дом.
Но на ступеньках ему внезапно стало дурно. В глазах потемнело, спина похолодела, и по ней заструились ледяные струйки пота. Ватные ноги перестали слушаться, и он рухнул на лестницу.
На шум прибежали Наденька с Марфой. Они попытались поднять Альберта, но это оказалось им не под силу. Помогли официанты, они отнесли хозяина в спальню и уложили на кровать.
Перепуганная Наденька вызвала «Скорую помощь».
Альберту сделали укол, но это не помогло, требовалась госпитализация. Наденька поехала в больницу вместе с мужем.
В приемном покое она столкнулась с Инной. Оказывается, она работала в этой больнице. Забыв распри, Надя умоляла родственницу помочь Альберту.
— У Альберта гипертонический криз, — с укором произнесла Инна. — Что я могу сделать? Как только его положат в палату, я тебе позвоню, а сейчас езжай домой.
— Как уезжать? — растерялась Наденька. — Я не могу его бросить!
— Сейчас ты ему только мешаешь, — холодно процедила Инна.
Наденьку покоробили слова и тон родственницы, но она сдержалась.
— Инночка, пойми, я не могу Альберта оставить! Мало ли что? Я не хочу остаться вдовой.
Инна опомнилась. Ей совсем не улыбалась перспектива в виде молодой наследницы, и она уже мягко произнесла:
— Пожалуй, ты права, ему нервничать нельзя. Хорошо, посиди здесь, — кивнула она на ряд кресел.
Наденька уселась напротив двери, куда завезли ее мужа.
Инна прошмыгнула в соседний кабинет, и оттуда послышался ее голос:
— Альберт Барятьев — известный артист, политический деятель. Его нужно положить в отдельную палату.
В ответ послышался мужской басок, который кому-то отдал распоряжение, и вскоре каталку с Альбертом вывезли из кабинета. Крепкий санитар в сопровождении молоденькой медсестры повез Барятьева к лифту. Наденька бросилась за ними.
— Я его жена! Ему необходимо мое присутствие!
Медсестра скептически усмехнулась.
— Сейчас больному только доктор нужен, а еще покой.
Альберт шевельнулся и слабым голосом простонал:
— Надюша, поезжай домой. Здесь доктора, умереть не дадут.
Сдерживая слезы, Надя ободряюще улыбнулась.
— Хорошо, я завтра приеду, а ты держись, выздоравливай. — Она проводила каталку взглядом, и когда захлопнулись двери лифта, сдерживая набежавшие слезы, побрела к выходу.
Проходя мимо дверей кабинета, в котором только что находился Альберт, она услышала смех и голос Инны:
— Заездила его женушка. Такая сволочь! Все денег ей мало. Спит и видит, чтобы он в мир иной убрался.
Женский голос произнес:
— А с виду такая скромница, не подумаешь.
— Да она такая хитрая и подлая! — раздался негодующий, полный ненависти голос Инны. — Притворяется.
Дальше Наденька слушать не стала, опрометью кинулась вон из больницы.
Глава 52. Наденьке грозит опасность
Альберта вскоре выписали, но после больницы он сильно сдал. Наденька делала все, чтобы восстановить его здоровье: готовила ему диетические блюда, делала массаж, водила его гулять. А помощницы по хозяйству совсем от рук отбились и работали спустя рукава, но Наденька, чтобы не расстраивать Альберта, ничего не говорила ему.
Как-то утром после завтрака Наденька с подносом еды для мужа поднималась по лестнице и вдруг почувствовала себя плохо. Все поплыло перед глазами, под ногами стал проваливаться пол. Поднос с грохотом упал. Испуганный Альберт выглянул из своей комнаты.
— Надя, ты что, напилась? — опасливо поинтересовался он.
— Я… — протянула Наденька каким-то чужим хриплым голосом и осела на пол.
