Хиро нервно кашлянул.
— И ты решила об этом вообще не упоминать?
— У меня же не было ни единого кадра, где они были бызасняты! Это было бы бессмысленно. Я подумала: если начну с этих уродов, всерешат, что это просто очередник сюжет про пласт-шутов. Инопланетяне плохо вписывалисьв тему «Истребителя городов».
— Не вписывались в тему? — возмущенно вскричал Хиро. — Дакто ты такая? «Выскочка» из эпохи ржавников? Ведь именно для этого существуетфоновый план!
— Ты ее потом отругаешь, Хиро — вмешался Рен. — А прямосейчас нам надо выяснить, кто они такие и почему гоняются за Айей.
Хиро фыркнул:
— Нам нужно вернуться на поверхность и запустить весь,отснятый материал! Стоит связаться со смотрителями, если хочешь!
— А мы доверяем собственному городу? — спросил Рен.
— Я доверяю кому угодно, лишь бы только обо всем зналинесколько сотен тысяч зрителей, — буркнул Хиро. — Я вот чего в толк взять немогу: каким образом эти уроды сообразили, что ты их видела?
— Возможно, на дальнем плане есть что-то такое, что поможетнам это понять, — предположил Рен. — Жаль только, мы здесь отрезаны от сети.
— Моггл сохранил все копии, — сказала Айя.
— Ладно, я просмотрю. Позовите меня, если случится что-тоинтересное.
Рен растянулся на своем скайборде. Его айскрины сверкнули,предупреждая остальных о режиме полного погружения,
Айя сглотнула подступивший к горлу ком. Рен занялсяпросмотром материалов, Фриц еще не пришел в себя. Она осталась наедине с Хиро.Последние огоньки на ее платье догорали. Чем сильнее сгущалась тьма, темсуровее становилось выражение лица брата.
— Может, посветишь немножко, Моггл? — попросила Айя.
Аэрокамера послушно включила ночные фары. По стенам забегалатень Моггла, беспокойно кружившего над подземным озером. Хиро неподвижновосседал на скайборде и в упор смотрел на Айю.
— Я и не думала врать. — Она вздохнула. — Не хотела.
— Допустим. Но когда ты отбираешь факты для сюжета, тынеизбежно искажаешь правду. Вот почему хорошие «выскочки» выкладывают в сетьвсе. Пусть манипуляциями занимаются «экстры», способные просидеть у экранавсего десять минут.
— Еще раз повторяю: у меня не было ни одного кадра с этимиуродами!
— Все равно: ты их видела, но ничего о них не рассказала.Это все равно что ложь.
Айя в отчаянии застонала, глядя на воду. Огоньки на ееплатье один за другим гасли. Поверхность воды становилась чернее.
— Я все испортила?
— Не все, — ответил Хиро и обреченно опустил плечи. — Ноесли бы ты рассказала о том, что видела, мы бы сейчас уже могли выяснить, ктоэто такие.
— Как?
— Мудрость толпы, Айя. Если головоломку начнут разгадыватьмиллион человек, всегда существует шанс, что кто-то один найдет ответ. А можетбыть, десять человек разгадают по одной частичке, и этого будет достаточно,чтобы головоломка сложилась.
— Наверное, — грустно сказала Айя. — Просто я никогда так недумала о сети.
— Потому что ты всегда мечтала только о славе, — напомнил Хиро.— А информационная сеть — это нечто большее. Я всегда говорю: быть репортером —это значит пытаться понять мир.
Айя обиженно надула губы. Именно это сейчас ей было нужнеевсего: философские нравоучения из уст старшего брата. Последние искорки на ееплатье погасли: у батарейки закончился заряд.
— Ну ладно, тут у нас никаких толп нет. И как ты думаешь,кто они такие? Инопланетяне? — спросила она.
— Нет, я так не думаю. Скорее всего, они все-таки вродепласт-шутов.
Хиро начал задумчиво барабанить пальцами по скайборду. Позалу разнеслось эхо.
— А если честно, то мне кажется, что они больше похожи наобезьян, — сказал он.
— В каком смысле? — удивилась Айя и поерзала на скайборде. —Я не заметила, что они покрыты шерстью.
— А пальцы у них на ногах разглядела? Пальцы хватательные,как у обезьян. Получается, что у них как бы четыре руки.
— Но это бессмысленно, — вздохнула Айя. — К чему бытьпласт-шутом, если все время нужно прятаться от посторонних глаз? Не думаю, чтоэто имеет отношение к моде, Айя. Тут что-то вроде моих бессмертных стариков.Пластическое изменение внешности что-то означает. Должен быть какой-то ответ, итогда все сойдется.
— Ты имеешь в виду ракетный комплекс, тайные базы иобезьяньи пальцы?
Хиро улыбнулся:
— Я понимаю, почему тебе было так сложно втиснуть все это вдесятиминутный сюжет.
Некоторое время они молчали. Айя посмотрела на Рена. Егоайскрины мигали. Возможно, к рассвету ажиотаж вокруг «Истребителя городов»немного поутихнет, ведь людям иногда нужно спать, каких бы сумасшедших сюжетовони ни насмотрелись. Через несколько часов можно будет выбраться на поверхностьи отправить сообщение для Тэлли Янгблад.
Она вспомнила детство, год перед поступлением в интернат дляуродцев. Тогда им рассказывали предысторию реформы свободомыслия: о Дыме, очрезвычайниках, о страшной войне в Диего. И все эти предания заканчивалисьпочти одинаково: стоило появиться Тэлли-сама[2] — и у плохих ребят не оставалось никаких шансов.
Время в подземелье тянулось странно. Связи с городскиминтерфейсом не было, и часы на айскрине Айи не работали — ей казалось, чтоминуты текут невероятно долго. В какой-то момент она задремала, но тут же встрахе очнулась, не понимая, где находится.
Фриц по-прежнему лежал на скайборде рядом с ней. Он все ещеспал под действием снотворного. Он был так близко, что она чувствовала его дыхание.Его тепло согревало ее в холодной пещере. Что бы там ни говорил Хиро насчеттого, что слава способна защитить ее, рядом с Фрицем она чувствовала себяувереннее, чем под взглядами миллиона зрителей.
Хиро сидел на своем скайборде, скрестив нога, закрыв глаза ипокачивая головой. Глаза Рена были открыты, его айскрины мерцали, будто двасветлячка в темноте, но он не издавал ни звука.
Прошло, как показалось Айе, еще несколько часов, прежде чемФриц зашевелился. Он приподнялся и потер шею.
— Как ты себя чувствуешь? — шепотом спросила Айя.
— Намного лучше, — ответил Фриц и сонно огляделся посторонам.— Где мы?
— Под землей. — Айя сжала его руку. — Не бойся. Здесь мыбудем в безопасности, пока не появится Тэлли-сама.
— Ты дотащила меня сюда? Но как тебе удалось... — Фриц началсползать со скайборда, но не упал. — Ой! Что происходит?
