А Джорджу Полларду выдали окончательный вотум доверия. Двадцать шестого ноября 1821 года, через три с лишним месяца после возвращения в Нантакет и спустя несколько дней после выхода книги Чейза, он отправился в Тихий океан капитаном «Ту Бразерз». Но, возможно, самое необычное признание его заслуг выказали два члена его команды. Двое пожелали и дальше служить под его командой на борту «Ту Бразерз» – Томас Никерсон и Чарльз Рэмсделл, юноша, девяносто четыре дня проживший с ним в одной лодке. Если кто-то и знал капитана Полларда, так это был Чарльз Рэмсделл.
Глава четырнадцатая
Последствия
Свое второе судно Джордж Поллард принял с удивительным, в свете того, что случилось с первым кораблем, оптимизмом. Зимой 1822 года он успешно провел судно мысом Горн, затем направился к западному побережью Южной Америки и запасся провиантом в перуанском порту Пайта. В середине августа «Ту Бразерз» пересекся с американской шхуной «Уотервитч». На ее борту был четырнадцатилетний гардемарин Чарльз Уилкс. Случилось так, что Чарльз как раз окончил чтение чейзовского «Рассказа». Он спросил капитана «Ту Бразерз», не имеет ли он отношения к знаменитому Джорджу Полларду из Нантакета.
Поллард подтвердил, что это он. «Эта встреча произвела на меня огромное впечатление», – много лет спустя писал Уилкс. И хотя Уилкс только что прочел отчет Чейза, капитан Поллард настоял на том, чтоб гардемарин выслушал его версию событий. «Можно было ожидать, что все случившееся с ним найдет какое-то отражение в его поведении или словах, – вспоминал Уилкс, – но он, напротив, был весел и скромен». Юный гардемарин пришел к выводу, что Поллард – «герой, который даже не понимает, что преодолел то, что сломало бы девяносто девять человек из ста».
Но перенесенные испытания все-таки оставили свой след. Уилкс заметил в каюте капитана необычную особенность. К потолку была подвешена сеть, в которой хранилась еда. Много картофеля и свежие овощи. Капитан Поллард, человек, за год до этого едва не умерший от голода, теперь мог просто потянуться и взять что-нибудь съестное. Уилкс спросил капитана, как после всего, что с ним случилось, он решился снова выйти в море. «Он ответил старой пословицей, – писал Уилкс, – молния никогда не бьет дважды в одно и то же место». Но в данном случае Поллард ошибался.
«Ту Бразерз» и «Марта» были в нескольких сотнях миль от Гавайских островов и направлялись в сторону Японии, когда начался штормовой ветер. Поллард приказал своим людям убрать паруса. Начался проливной дождь, сильное волнение, и стало ясно, что в такую погоду «Ту Бразерз» не очень хорошо слушается руля. «Марта» была быстрее и маневреннее, и к вечеру впередсмотрящий уже едва различал ее на горизонте.
Они были на той же широте, что и Френч-Фригат-Шолс – смертельный лабиринт скал и коралловых рифов к северо-западу от Гавайев. Однако и Поллард, и капитан «Марты» Джон Пис считали, что опасный участок лежит к востоку от них. Поллард успел изучить, как определять долготу по лунным наблюдениям. Но небо уже десятый день было затянуто тучами, и Поллард вынужден был полагаться на точный расчет скорости судна и направления ветра.
Ветер был такой, что вельботы срывало со шлюп-балок, и они бились о палубу. Той ночью один из офицеров заметил, что «вода рядом кажется белее, чем обычно». Томас Никерсон собирался спуститься вниз, чтобы взять куртку, когда заметил, что Поллард стоит у борта судна, напряженно вглядываясь в воду. Пока Никерсон был внизу, судно с «ужасным звуком» тряхнуло, и он упал на пол. Никерсон подумал, что они столкнулись с другим кораблем. «Каково же было мое удивление, когда я увидел, что мы посреди огромных, высотою с дом, волн, и корабль кренится набок и трясется так, что едва ли можно было устоять на ногах». Судно разваливалось на части, налетев на коралловые рифы. «Капитан Поллард стоял словно громом пораженный», – вспоминал Никерсон.
Первый помощник Эбен Гарднер прыгнул в брешь. Он приказал матросам рубить мачты, надеясь так спасти корабль. Поняв, что упавшие мачты разобьют вельботы, капитан Поллард, наконец, очнулся. Он приказал, чтобы команда убрала топоры и начала готовить лодки. «Если б мы срубили эти мачты, – писал Никерсон, – то я бы не рассказывал сейчас эту историю».
Но к тому моменту, как люди начали грузиться в лодки, Поллард снова впал в прострацию. «Его способность рассуждать здраво изменила ему», – вспоминал Никерсон. Капитан отказывался покидать судно. Волны едва не разбили лодки о корпус, пока матросы умоляли капитана спуститься к ним. «Капитан Поллард неохотно сел в лодку, – писал Никерсон, – когда мы уже собирались отчаливать». Никерсон, который в свои семнадцать лет уже был гарпунером, стоял у рулевого весла, когда волна смыла его за борт. Но один из помощников капитана протянул ему весло, и Никерсона вытащили обратно.
Два вельбота быстро потеряли друг друга в темноте. «Казалось, наша лодка идет прямо по рифам, – вспоминал Никерсон. – Не видя выхода, мы гребли между ними всю ночь». Утром они увидели корабль, стоявший на якоре у скалы в пятьдесят футов высотой. Это была «Марта», которая едва не врезалась в эту скалу прошлой ночью. Вскоре люди с обеих лодок поднялись на борт, и «Марта» продолжила свой путь к Оаху.
Два месяца спустя в гавани Раиатеа, одного из островов Общества, миссионер по имени Джордж Беннет погрузился на американский бриг «Перл», шедший в Бостон. Среди пассажиров был Джордж Поллард. Тридцатиоднолетний капитан сильно изменился с тех пор, как он беседовал с Чарльзом Уилкисом, а ведь с того момента прошел всего год. Исчезла его прежняя жизнерадостность. И в гавани острова, на котором он когда-то предлагал искать спасения и который его люди отвергли из страха быть съеденными, Поллард попросил Беннета выслушать историю «Эссекса» во всех болезненных деталях. Но в этот раз, когда речь зашла об убийстве Оуэна Коффина, Поллард вдруг оборвал себя. «Больше я ничего не могу вам сказать, – разрыдался он, – моя голова горит от воспоминаний. Я едва понимаю, что говорю».
Поллард закончил разговор рассказом о том, как недавно потерял свое второе китобойное судно в коралловых рифах у Гавайских островов. Затем «каким-то отчаянным голосом, который я никогда не забуду, – писал Беннет, – Поллард признался, что считает себя конченым человеком. «Ни один судовладелец никогда не доверит мне судно. Все знают, что я неудачник». Как Поллард и предсказывал, его капитанская карьера была закончена. Остров, который встал на его защиту после крушения «Эссекса», теперь повернулся к нему спиной. Он стал Неудачником – капитан, дважды потерявший свой корабль, и никто не собирался давать ему третий. После возвращения к своей жене Мэри Поллард всего раз выходил в море. Один раз он провел торговое судно в Нью-Йорк. «Я никогда не любил торговлю, – писал Никерсон, – и после возвратился в Нантакет». Поллард стал сторожем – самая низкая ступень на социальной лестнице Нантакета.
По улицам города пролетел тревожный слух, слух, который в Нантакете повторяли и сто лет спустя. Будто не Оуэн Коффин вытянул жребий, а Джордж Поллард. И его кузен убедил всех, что не продержится еще одну ночь, и настоял на том, чтоб занять место капитана. Если слух этот верен, то Поллард был не только неудачником, но и трусом, и судьба настигла его.
