Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Археологи совершили настоящий подвиг, проделав хорошо продуманную, почти детективную работу: обследовав срез берега и выявив самое старое основание, они обнаружили гробницу. Прорыв туннель в этом основании, исследователи наткнулись на заполненную землей лестницу, которая вела в изначальный храм, скрытый под восемью последующими. После расчистки лестницы на ее вершине нашли захоронение со скелетом мужчины. Его рост составлял приблизительно пять футов и шесть дюймов, а возраст – между пятьюдесятью пятью и семьюдесятью годами. Надписи и погребальные подношения, вместе с другими находками, подтвердили, что это гробница Кетцаля Мако.
Останки священного правителя были покрыты великолепными изделиями из нефрита и ракушек, и, кроме того, на скелете было нечто вроде своеобразных «очков», также из ракушек. Судя по костям, в течение жизни он неоднократно получал ранения: об этом свидетельствовали зажившие переломы, включая две сломанные руки, поврежденное плечо, тупую травму груди, сломанные ребра, трещину на черепе и сломанную шею. Специалист по физической антропологии, который проводил экспертизу останков, записал: «Если бы покойный жил в наши дни, мы могли бы сказать, что он выжил в автокатастрофе после того, как был выброшен из машины». Но в те давние времена такие повреждения, вероятно, наносились в ходе знаменитой месоамериканской игры в мяч – «питц» на классическом майяском языке. (Во время боевых действий майя пользовались колющим оружием вроде копий, вместе со специальными устройствами для метания, а в рукопашной схватке применяли колющее или дробящее оружие, которое, скорее всего, вызвало бы повреждения иного рода.) Из ранних сообщений и изображений, сделанных в доколумбову эпоху, мы знаем, что игра эта была крайне жестокой. Один монах, живший в XVI веке, редкий очевидец этого зрелища, рассказывал, что игроки погибали мгновенно после сильного удара пятифунтовым каучуковым мячом. Он описал и многие другие случаи, когда игроки «получали страшные повреждения» и, унесенные с поля, впоследствии умирали. Игра в мяч была важнейшим месоамериканским ритуалом, необходимым для поддержания миропорядка, а также здоровья и процветания народа. Поскольку большинство повреждений Кетцаль Мако получил в молодости, до своего появления в Копане, можно предположить, что он добился высокого положения в обществе за счет игры в мяч. Не исключено, правда, и обратное: играть в мяч его обязывал высокий статус. В любом случае найденное захоронение подтверждало, что он не занял трон властителя по наследству, как представитель местной элиты. Кетцаль Мако явно не был уроженцем Копана. Символы на его щите и большие «очки» в стиле Граучо Маркса[57] говорят о том, что он происходил из древнего Теотиуакана, расположенного к северу от Мехико – некогда крупнейшего города Нового Света. (Сейчас это живописные руины, где находятся некоторые из самых высоких пирамид в Америке.) Однако изотопный анализ костей показал, что Кетцаль Мако вырос не в Теотиуакане, а, скорее всего, в майяском городе Тикал на севере Гватемалы, в двух сотнях миль от Копана. (Питьевая вода содержит уникальные для каждого места химические элементы, которые затем обнаруживаются в костях.)
Четыре столетия спустя после смерти Мако, приблизительно в 800 году, Копан достиг максимального расцвета: в этом обширном и могущественном городе проживало, вероятно, около 25 000 человек. Но не все шло гладко; различные факторы – экологические, экономические и социальные – уже давно подрывали основы местного общества и в конечном счете привели к его гибели. Ученые много лет вели споры, пытаясь разгадать тайну падения и запустения Копана, а также других блистательных городов майя.
Скелеты могут рассказать немало, и многие раскопанные захоронения в Копане свидетельствуют о том, что после 650 года здоровье и питание простолюдинов, видимо, стали ухудшаться. При этом правящий класс разрастался в течение нескольких поколений, каждое из которых численно превосходило предыдущее; археологи называют такое явление «возрастающим паразитизмом элиты». (Аналогичным образом в наши дни увеличивается численность саудовской королевской династии, которая насчитывает не менее пятнадцати тысяч принцев и принцесс.) Рост числа аристократических отпрысков, вероятно, привел к кровавой войне внутри правящего сословия.
Джаред Даймонд в своей книге «Коллапс» утверждает, что причиной гибели Копана стало загрязнение окружающей среды вместе с некомпетентностью правителей и их нежеланием выполнять свои обязанности. Примерно с 650 года их обуяла строительная лихорадка – они возводили величественные храмы и сооружения для прославления себя и своих деяний. В надписях на камне, обнаруженных в Копане, ни разу не упоминаются простолюдины, что типично и для майяских надписей. Между тем все эти сооружения возводили простые рабочие. Земледельцам приходилось кормить их, а также священных правителей и знать. Такое деление на классы обычно не порождает проблем, если каждый считает себя частью системы и полагает, что отдельный человек играет заметную роль в жизни общества, участвуя в важных ритуалах, которые обеспечивают поддержание миропорядка.
С точки зрения майя, священные правители отвечали за сохранение миропорядка и умиротворение богов с помощью церемоний и ритуалов. Простолюдины были готовы поддерживать привилегированный класс, пока тот выполнял свою миссию, совершая эффективные ритуалы. Но после 650 года, вследствие порубок леса, эрозии и истощения почвы, урожаи стали падать. Рабочее сословие – землепашцы и строители пирамид, – вероятно, все больше страдало от голода и болезней, тогда как правители присваивали все бо́льшую часть ресурсов. Общество двигалось к кризису.
Даймонд пишет: «Нельзя не задаваться вопросом: почему правители и знать не увидели и не разрешили эти внешне очевидные проблемы, подтачивавшие основы общества? Они явно были сосредоточены на утолении сиюминутной жажды обогащения, ведении войн, строительстве выдающихся сооружений, межклановом соперничестве и получении от земледельцев продовольствия в количестве, позволявшем обеспечивать всю эту деятельность». (Если все это звучит знакомо, добавлю, что археология способна сделать множество предупреждений, актуальных и в XXI веке).
Другие археологи считают такой подход упрощенным, полагая, что священные правители видели приближение кризиса и пытались решать проблемы теми же способами, что и в прошлом: увеличение объема строительства (программа создания рабочих мест) и интенсификация рейдерства (изъятия ресурсов). Оба эти способа подразумевали перемещение рабочей силы в город с близлежащих земледельческих хозяйств. Но на сей раз старые методы не принесли желаемого результата. Непродуманные строительные проекты активизировали вырубку леса, в результате сократившееся еще до того количество осадков уменьшилось еще сильнее, что ускорило деградацию и эрозию почвы, привело к заиливанию ценных сельскохозяйственных угодий и рек. Засухи в период между 760 и 800 годом, видимо, вызвали голод, который больнее всего ударил по простолюдинам. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения общества, и без того близкого к разобщению и внутреннему конфликту. Голод стал признаком того, что священные правители не исполняют свои социальные обязательства. Все строительные проекты пришлось приостановить; последние надписи в городе относятся к 822 году, а около 850 года сгорел королевский дворец. Город так и не оправился от этого. Кто-то умер от болезней и голода, но большинство земледельцев и строителей, видимо, просто ушли. На протяжении столетий население города неуклонно сокращалось, и к 1250 году долина Копана по большей части покрылась джунглями. То же самое произошло и с другими майяскими городами-государствами – не со всеми сразу, а постепенно.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
