Рубить с седла, учитывая малый рост врагов, было неудобно, и Олен при первой же возможности спрыгнул наземь. Встал перед Флором, дабы конягу, не попусти Санила, не зацепили, и целиком отдался круговерти схватки.
Доспехи, подобранные на глазок, немного сковывали движения, но зато позволяли не обращать внимания на скользящие удары. А вот ледяной меч, серый, будто обычная сталь, рубил чужие клинки, словно траву, легко рассекал деревянные и кожаные доспехи, резал плоть.
Рендалл бился хладнокровно и спокойно, не забывая поглядывать по сторонам, на тоже спешившихся сельтаро. Он видел, как рухнул наземь забрызганный кровью сотник, как нагхи облепили его, точно муравьи. Из их скопления вылезла рука в латной рукавице, сжалась в кулак и бессильно упала.
Получив удар прямо в забрало, свалился эльф, за ним еще один…
Закованные в латы воины сражались отчаянно и умело. Нагхи гибли десятками, но они могли себе это позволить, поскольку их было куда больше. Сельтаро пятились шаг за шагом, отступали, а под ногами хлюпала текущая ручейками кровь. Кони били копытами, не подпуская врагов к себе, лишившиеся хозяев бросались прочь, топча на ходу и своих и чужих…
С невероятной быстротой похолодало, солнечный свет померк. Не успел Олен удивиться, как по рядам нагхов хлестнул град. Кусочки льда, похожие на толстые иглы, забарабанили по доспехам, легко пробивая их. Начали падать тела, словно колосья во время жатвы.
Похоже было, что кто-то из эльфийских магов обратил внимание на бившуюся в окружении сотню и решил помочь. Но ответ колдунов Солнечного острова не заставил себя ждать.
Прямо из земли заструился белый туман, и там, где поднимались его пряди, град на лету истаивал, превращался в ничто. Плотное облако на мгновение окутало сражавшихся, затем поднялось выше, в небо, и в его глубине что-то заворочалось, заревело. Заблистали короткие голубые молнии.
Магия сцепилась с магией, и простые смертные, предававшиеся смертоубийству, получили небольшую передышку.
– Что, никого не осталось? – прорычал Олен, обнаружив, что на него никто не торопится нападать.
Атаковавшие сотню нагхи полегли под убийственным градом, но и из сельтаро на ногах осталось не больше десятка. Кругом громоздились тела, покореженные, залитые кровью, бродили кони, стонал кто-то из раненых. Зато в других местах бой продолжался, корчился в луже воды обожженный ящер, наседали на поредевшее, но так и не сдавшееся ополчение пехотинцы с топорами. Продолжали стрелять лучники, и всадники сельтаро не бросали попыток контратаковать. Куда меньше стало черно-желтых знамен, и неколебимо реял флаг с белым лебедем.
Два войска, вцепившиеся друг в друга, не могли разжать смертельных объятий, хотя битва шла к взаимному истреблению.
– Суидадо![32]– закричал один из сельтаро.
Олен повернулся и увидел, что на них, рыча и взрывая когтищами землю, несется один из ящеров. Перепуганные кони заржали и бросились прочь, метнулся в сторону и Флор.
– Еще этого не хватало… – Рендалл подумал, что такую тушу надо встретить длинными копьями, засыпать стрелами на расстоянии.
Доспехи помешали отскочить вовремя. Олен ударил, увидел, что меч легко рассек чешую, запузырилась в ране кровь. А потом его отшвырнуло в сторону, что-то лязгнуло, грохнуло, перед глазами потемнело. Замотал головой, силясь встать, и тут понял, что ему помогают.
– Поднимайся! – сквозь гул в ушах донесся знакомый голос. – Вставай, раздави тебя тролль!
– Да… – Олен напряг последние силы, воздел себя на ноги и обнаружил, что рядом с ним – Саттия. – Ты?
– Я, – сердито ответила девушка. – И хватит пялиться на меня, смотри лучше туда! А то мы оба погибнем!
Ящер, покрытый кровью, шатающийся, но еще живой, перестал грызть тело эльфа и повернулся к уцелевшим двуногим. Короткий гребень на спине поднялся, распахнулась зубастая пасть.
Саттия выстрелила, потом еще раз и еще. Одна из стрел вонзилась зверю в глаз, тот лопнул. Но остальные отскочили от прочной чешуи, и ящер, испустив злой рык, бросился в атаку.
– Вот тварь живучая, – трясущимися руками Рендалл поднял меч. – Отойди, Саттия, отойди!
Она успела выпустить еще три стрелы, и это немного замедлило бег зверя. Олен в последний момент отшагнул в ту сторону, где у чудовища не было глаза, ударил по толстой шее, вложив в движение все силы, что еще оставались в измученном теле. И клинок прорезал тушу ящера, точно воздух. Свирепое рычание оборвалось, из раны хлынула струя крови толщиной в запястье. Громадная туша пробежала еще несколько шагов и рухнула.
– Молодец! Отлично! – крикнула Саттия и схватила Олена за руку: – А теперь пошли!
– Куда?
– Ты что, забыл?! Мы не подряжались воевать с нагхами! Нам надо бежать, пока тут царит беспорядок! Пошли!
– Да, верно. – Соображать удавалось с большим трудом, внутри черепа неприятно гудело, так что Олен просто бежал за девушкой, лязгая доспехами и сипло дыша. В щели забрала плыла и покачивалась земля, откуда-то сбоку доносились крики и грохот ударов.
– Значит, так. – Саттия резко остановилась, и он едва не налетел на нее. – Я в обоз, за Бенешем и Арон-Тисом, тебе придется влезть в ополчение, вывести оттуда Гундихара. Да сними ты этот железный горшок наконец!
– Что?
– Ничего. – Девушка сделала какое-то движение, тяжесть с плеч исчезла, и Олен понял, что может видеть куда больше, чем раньше. – Приведешь Гундихара, если он еще жив, туда, – и она показала на опушку, на высокое дерево с раздвоенной верхушкой. – Понял? Я пока добуду лошадей и найду остальных…
Она похлопала Олена по предплечью и побежала туда, где виднелись телеги обоза. А он развернулся и затопал в ту сторону, где под сошедшим с ума небом продолжалась и продолжалась битва. Молнии погасли, но и облако, выпущенное колдунами нагхов, опустилось к самой земле.
Оно, да еще и поднявшиеся клубы пыли мешали заглянуть дальше, чем на десяток шагов, так что Рендалл пошел наугад. Налетел на одиночного нагха, увернулся от топора и убил врага одним выпадом. Затем миновал уродливую тушу ящера, источающую дикий смрад, и просто врезался в задние ряды ополчения.
Живых тут оставалось всего несколько сотен, но они все так же держали позицию, и длинные копья угрожающе торчали. Враг более не наседал, перед стеной щитов громоздился настоящий вал из трупов.
– Гундихар! – заорал Олен, понимая, что в этом месиве шлемов и окольчуженных спин вряд ли разглядит гнома.
– Чего?! – донесся громогласный ответ.
– Иди сюда!! – на сердце стало чуть легче – бородатый весельчак способен орать, а значит, не погиб и даже не ранен.
– Сейчас! – ответил Гундихар и принялся громогласно командовать: – Эй, ты! Займи мое место! Да, вот сюда встань! Ну что за дубина? А еще эльф! Вот, молодец! А я пошел, меня друг ждет!
