«Да, сном, и только сном, должны его назвать! И в этом мне пришлось сегодня убедиться: Мир – только сон… А я-то думал – явь, Я думал – это жизнь, а это снится…»
Ки-но Цураюки Луна была полной. Она зависла над озером, и яркая колышущаяся дорожка мягкого неверного света придавала ночному пейзажу серебряное очарование. Виктор пробирался среди деревьев, помня, что акт будет совершен на северной оконечности острова. Он предполагал, что участники повесятся на том самом наклоненном над водой дереве, фотографию которого Юрико выкладывала в запись. Точного плана не было, Виктор из аэропорта примчался на такси в Сен-Гратьян, высадился на берегу озера. А затем ему повезло. Только что причалила развеселая компания вдрызг пьяных молодых людей. И Виктор уговорил лодочника вернуться обратно на остров. Тот начал говорить, что уже слишком поздно. Но Виктор пообещал ему очень крупную сумму, и лодочник сразу согласился. Он перевез пассажира на остров, высадил и спросил, ждать ли месье обратно. Но Виктор после краткого раздумья отпустил его. Он понятия не имел, сколько времени займет его предприятие и чем закончится.
И вот он уже на северной оконечности. Лес здесь был довольно густым. Лунный свет с трудом пробивался сквозь еще не опавшую листву, его бледные колышущиеся блики пятнали почву под ногами, и Виктору казалось, что он идет по зыбкому болоту. Серый туман, тянущийся над землей, создавал в распаленном воображении миражи. Виктору постоянно чудились какие-то призраки, встающие из дымки прямо перед ним. Поднявшийся ветер с уже близкого озера зашевелил кроны, и листва посыпалась сверху, кружась и мелькая в полосах лунного света серебряными бабочками. Виктор взял себя в руки, привел разум в порядок и утихомирил разыгравшееся воображение. Он уже подошел к краю островка и видел сквозь стволы деревьев посверкивающую гладь воды.
И тут Виктор четко услышал голоса. Он стремительно приблизился к старой кряжистой сосне, стоящей почти на обрыве, и затаился за ее толстым стволом. Дальше все произошло практически мгновенно. Виктор видел то самое дерево, на нем болтались обрывки двух веревок с петлями на концах. Дергающаяся фигура мужчины была на глазах ловца только что вынута из петли и вытащена на берег. И это сделал… сам Виктор. От этого зрелища у него немного сдвинулся разум, но он тут же пришел в себя, поняв, что видит двойника. Именно он спас японца и сейчас присел над его распростертым телом на корточки. А в паре метров стояла Соланж и крепко держала плачущую Юрико. Та пыталась вырваться и без конца повторяла:
– Отпустите меня! Я все равно сделаю это! Мой любимый уже в пути на тот свет… Должна и я! Не мешайте.
Соланж сильно встряхнула рыдающую девушку и развернула к группе на краю обрыва. Та замерла, словно не веря своим глазам.
– Твой любимый спасен, – громко и торжественно проговорила Соланж.
– Знаю, что вы сильные шаманы, – в смятении сказала Юрико, приходя в себя. – Только поэтому вы нас нашли… вы все знали? Или это наша кукла-танцовщица вам сообщила? В ней живет душа, хоть и злая. Стояла на полке и все слышала, все, о чем мы договаривались с мужем.
– Да, это кукла нас навела! – с пафосом проговорила Соланж.
И Виктор понял, что она обрадовалась подсказке и воспользовалась ею.
– Шаманы умеют говорить с любым: и живым, и неживым, – добавила она. – А ваша кукла сильная вещь, это настоящий магический артефакт!
– Но зачем вы нам помешали? – с тоской в голосе спросила Юрико.
– Сегодня полнолуние, а это могучая для шаманов ночь, – важно сообщила Соланж и выпустила девушку. – Вот мы и решили помочь. Мой друг может почти все, и он вылечит твоего мужа.
Виктор, услышав это, немного напрягся, не вполне понимая, что имеет в виду Соланж. Он включил «второе зрение» и пристально вгляделся в своего двойника, все еще склоненного над Такаши. От японца исходила практически мертвая энергия, жизнь в нем едва теплилась. Размытые сероватые волны окутывали его тело. Двойник поднял над ним руки, опущенные ладонями вниз, из них полились изумрудно-золотые потоки. И он начал медленно водить руками вдоль всего тела японца. Затем положил ладони на его лицо. Виктор, затаив дыхание, наблюдал за совершающимся на его глазах чудом: мутная энергия умирающего начала наполняться животворной. И вот Такаши зашевелился и приподнялся. Луна ярко сияла, было светло. Но у Виктора и так будто усилилось многократно зрение, и он отчетливо увидел, что обгоревшая кожа на лице японца заменилась на здоровую. Мало того, его ослепший глаз открылся. Двойник довольно улыбнулся и отошел от клиента. Но Виктор заметил, как много энергии он потерял, его поле сильно померкло.
