Книга Академия высокого искусства. Адептка - Александра Лисина

Через пару дней все успокоилось, и жизнь вошла в привычную колею.

Уроки шли своей чередой, расписание никто не менял, настойчивых расспросов не было — ни со стороны учеников, ни со стороны преподавателей. На Айру вскоре перестали коситься, за спиной исчезли волнованные шепотки. Девушка даже понадеялась, что все забудется, но не тут-то было: именно в тот момент, когда она наконец расслабилась, и грянул гром.

В тот день она дольше обычного просидела в оранжерее, возясь с новым любимцем: игольник оказался на диво живучим, уверенно цеплялся корешками за любую почву, был крайне неприхотлив и, похоже, желал от кормилицы только одного — чтобы она как можно чаще находилась рядом.

Он не привередничал, как Листик, уверенно набирал силы и всего за сутки вырос почти вдвое. Более того, рядом с первым ростком начали проклевываться еще три штуки, а на основном стебле даже появились зачатки крохотных шипиков, которые до смешного напоминали молочные зубки у маленького звереныша.

Леди дер Вага сказала, что так и должно быть: во взрослом состоянии игольник достигал высоты двух, а то и трех человеческих ростов. Разрастался, как правило, кустами по десять-пятнадцать стеблей, невероятно быстро превращаясь в сплошной зеленый плетень. И уже с первых недель обзаводился внушительных размеров колючками с ядовитыми железами.

В большинстве случаев его яд не был смертельным и лишь обездвиживал жертву, но если доза оказывалась слишком большой, человек мог и умереть.

Собственно, именно поэтому игольник и был уничтожен почти на всей территории четырех королевств, а в первозданном виде сохранился лишь в одном месте — на границе Охранного леса, со временем превратившись для Занда в своеобразный живой барьер, за который не было ходу ни конному, ни пешему, ни даже крылатому. Особенно магам, которых игольник с поразительной точностью опознавал и, будучи единственным хищником среди растительного мира, с немалым удовольствием высасывал их силу подчистую.

Айра, с любопытством следя за стремительным ростом нового питомца, в это охотно верила: за то время, что она успела с ним пообщаться, ей постоянно казалось, что растение начинает активно шевелиться лишь когда она рядом. При ее приближении игольник охотно разбрасывал в стороны толстые мясистые листья, распушаясь, словно хвост у белки, а когда уходила — печально прижимал их к стволу, выставляя наружу еще тонкие, но уже очень острые иголки.

Айра не боялась пораниться. Честно говоря, она вообще его не боялась и даже мысли не держала о том, что может пострадать.

В отличие от травницы, мудро оставившей опасное растение на помощницу, Айра охотно возилась в земле, поливала, рыхлила, удобряла, подвязывала. Бесстрашно отодвигала колючие иглы и расправляла тяжелые листья, когда ей казалось, что они неправильно формируются. И, в общем-то, совсем не тяготилась новыми обязанностями, радуясь, что при каждом удобном случае к ней присоединялся Кер, к которому и капризный листовик, и суровый игольник не испытывали никакой антипатии.

В тот день Айра как раз закончила с поливкой и, подхватив крыса, заспешила на урок по магии Огня. Господин Огэ не любил, когда на его занятия опаздывали, поэтому девушка торопилась. А Кера взяла потому, что в последние дни он все с большей неохотой отпускал ее на занятия, подолгу крался следом, просительно пищал, цеплялся за мантию и упорно лез на руки, внезапно разлюбив одиночество.

У выхода из оранжереи Айра столкнулась с группой одноклассниц во главе с Аррантой, которых сопровождали Грэй Асграйв и Сивил ан Тарио. К сожалению, внутренний двор был небольшим — ни свернуть, ни укрыться в нем просто негде. Поэтому появление любого нового лица немедленно бросалось в глаза.

— Ого, какая встреча, — мило оскалился Асграйв, целеустремленно двинувшись к Айре.

Та быстро огляделась и с досадой прикусила губу: вот незадача, вокруг ни одной живой души, кроме Арранты, Зиты с Иттавой и Сивила. И до тайного хода не добежать — он слишком далеко. Возвращаться обратно в оранжерею глупо, да и не помогут ей Листик с игольником. Оставалось надеяться только на себя. И на прячущегося под мантией метаморфа.

— Чудный денек, не правда ли? — издевательски поклонился Грэй, с удовольствием видя замешательство на ее лице. — Просто изумительная погода для доверительной беседы. Вы согласны со мной, леди?

Айра покачала головой.

— Для хорошей беседы, быть может. Но уж точно не для беседы с тобой.

— Что такое? — фальшиво удивился парень, краем глаза подметив, как в стороне понимающе улыбнулась Арранта. — Вам не нравится наше общество, леди?

— А должно?

— Ой, как грубо. Впрочем, вы, наверное, не умеете иначе. Воспитание, видимо, не позволяет.

Айра почувствовала раздражение.

— Если воспитанием называют плохо завуалированное хамство, то ты прав: подобному меня не учили. А вот тебя, я смотрю, обучали очень хорошо. Настолько, что ты даже не даешь себе труда сдерживаться в присутствии подружек.

Грэй, недобро прищурившись, подошел вплотную.

— Кажется, мышка, ты слишком много о себе возомнила после небольшого успеха у Леграна.

— Зато тебе, похоже, этот успех не дает покоя.

— Отнюдь. Но это не значит, что я забыл Лир.

Айра почувствовала, как беспокойно шевельнулся под мантией Кер, и сжала зубы.

— Не сомневаюсь, что ты до сих пор помнишь. Говорят, подобные тебе отличаются склонностью к избыточному самомнению и чрезвычайно болезненно переносят его ущемление. Как, впрочем, и ущемление любого иного из своих сомнительных достоинств.