Саре было ужасно плохо. В эту комнату накануне ее притащил молчаливый и нервный мужчина, который не обращал внимания на ее возмущенные вопли. Здесь она с тех пор и находилась, в окружении многолетних залежей аллергенной пыли. Один раз она сдуру попыталась приподнять покрывало с дивана — это стоило ей целого часа слезящихся глаз и сильного насморка. С тех пор она избегала к чему-либо прикасаться.
Она звала, кричала — никто не откликался. Колотить кулаками в массивную и очень прочную дверь было бесполезно. Сквозь щели в ставнях Сара видела поросший бурьяном склон холма за домом, но ставни были заперты снаружи, и выломать их не вышло — все попытки закончились только тем, что девушка сорвала себе ноготь.
Так что она легла посреди ковра, под роялем, и погрузилась сперва в отчаяние, а потом в бесконечные размышления. Весь вечер и часть ночи, пока царящий в комнате полумрак сменялся непроглядной тьмой, девушка пыталась понять, зачем ее похитили. Она снова и снова вспоминала то, о чем говорил ей Том: крест, народные сказки, кража, дракон… Все это совершенно не поддавалось логике — но и ее похищение тоже. Что задумали эти психи?
И что они собираются делать с ней?
Сара никого не видела, хотя, пока она спала, ей принесли и оставили под дверью миску с едой. Однако она кое-что слышала, и услышанное только усиливало ощущение нереальности происходящего. Во второй половине дня раздался грохот, и издалека до нее донесся кашель. За дверью время от времени слышались голоса проходящих, и среди этих голосов Сара отчетливо распознала голос мистера Кливера. Мистер Кливер, член приходского совета! Мир решительно перевернулся вверх тормашками.
Потом спустилась ночь, и в доме сделалось тихо, если не считать того, что наверху периодически кто-то ходил. Сара уснула.
Теперь она пошевелилась, и вся осевшая вокруг пыль снова полезла ей в нос. У нее ушло минут пять на то, чтобы разлепить отчаянно слезящиеся глаза. А когда Сара наконец их открыла, в комнате обнаружился ее младший брат.
— Майкл!
Сара вскочила на ноги и бросилась его обнимать. Майкл не сопротивлялся, но сам не обнял сестру.
— Сара, милая, я ненадолго, только зашел узнать, как ты.
— Нормально. Но как ты сюда попал? Нет, сначала выпусти меня отсюда. А то они меня заперли.
— Знаю. У меня есть ключ. Я его стащил, пока они спали.
Он медленно поднял руку с ключом и повертел его в пальцах.
— Ну, тогда скорее! Бежим отсюда!
— Извини, Сара. Ты, похоже, не понимаешь. Я пришел не затем, чтобы тебя выпустить.
— То есть как? Не дурачься, Майкл! У нас нет времени на…
— Заткнись! — прошипел Майкл так яростно, что Сара удивилась и умолкла. — Я и так достаточно сильно рискую. Через двадцать минут они встанут. Поэтому молчи и слушай. С тобой все будет в порядке. Мы тебя выпустим, потом.
— Мы?!
— Заткнись, говорю! У нас сегодня есть одно дело, и, когда мы его выполним, мы тебя освободим. И тогда можешь делать что хочешь. Хоть в полицию иди, нам будет все равно. А пока что сиди и помалкивай.
— Майкл, что ты несешь? Отдай ключ!
У Сары на глаза навернулись слезы от растерянности. Майкл побагровел и топнул ногой, подняв облако пыли.
— Прекрати это! Ты сама во всем виновата, нечего было тут лазить и разнюхивать. Ты пыталась шпионить за мной, помешать мне обрести силу, да? Ну и поделом тебе! Что тебе стоило просто оставить меня в покое?
Сара разрыдалась.
— Майкл, ты псих! Я сюда не шпионить приехала! Я приехала по работе! Он сказал, что здесь никто не живет! Это вообще не имело к тебе никакого отношения. Дурак!
Майкл сузил глаза.
— Что ты имеешь в виду? «Он» — это кто?
— Ми… мистер Кливер!
— Чего?! Не ври! — разозлился Майкл.
Но Сара стояла и плакала, закрыв лицо руками. Внезапно она ощутила резкую боль во лбу. Боль вспыхнула и так же внезапно исчезла. В комнате стало тихо. Девушка отняла руки от лица и увидела, что брат смотрит на нее в нерешительности.
— Кливер действительно разговаривал с тобой про ферму… Мне он этого не говорил!
Мальчик нахмурился и стиснул кулаки. В лицо Саре ударила волна жара.
— Ну же, Майкл! — взмолилась она. — Выпусти меня отсюда! Я не знаю, что такое вы затеяли, но чувствую, что делаете что-то плохое. Неужели сам не видишь? Прошу тебя, Майкл! Не знаю, что здесь у вас происходит и что ты натворил, но мы сумеем во всем разобраться. Только отпусти меня. Я могу тебе помочь…
— Обойдусь без помощников! — рявкнул Майкл. — Ты, Стивен, Обри, Кливер — я вам не верю, никому из вас! Ничего, мы еще посмотрим, кто останется самым могущественным к концу сегодняшнего дня! Мы еще посмотрим!
— Ох, Майкл, знал бы ты, как глупо сейчас выглядишь! — сказала Сара, подняв лицо, чумазое от пыли и слез. — Просто как избалованный ребенок! Пора бы уж повзрослеть. Выпусти меня отсюда!
Лицо Майкла исказилось от гнева. Тут растерянность Сары сменилась отчаянием и яростью. Она бросилась на Майкла и попыталась вырвать ключ. Но братишка выскользнул у нее из рук и взмыл к потолку, так, что ее руки еле успели коснуться его кроссовок. Майкл завис у нее над головой, издевательски помахивая ключом и заливаясь хохотом. Сара ахнула от ужаса и осела на пол.
Майкл подплыл к двери, опустился на пол, отпер замок и вышел, не оборачиваясь. Ключ повернулся в двери с другой стороны.
Сара в отчаянии уронила голову на ковер. В воздух взметнулось новое облако пыли.
Глава 36
На то, чтобы изготовить древко, потребовалось немало времени.
Дуб, под которым они ночевали, оказался чересчур старым и корявым, на нем не нашлось ни одной достаточно прямой и тонкой ветки. Однако Том обнаружил поблизости деревце помоложе, очевидно отпочковавшееся от того, старого дуба, выросшее на солнечной полянке. Оно дало три-четыре побега, прочных, тонких и сравнительно податливых; и один из этих побегов, длиной метра в два, был прямым, как настоящее копье. Том принялся резать его вблизи основания, в том месте, где ветка была достаточно тонкой, чтобы обхватить ее пальцами. Стивен придерживал побег и обламывал с него мелкие сучки. Когда Том выдохся, они поменялись ролями, и примерно через полчаса тяжких трудов побег наконец был перепилен.
Теперь надо было обрезать макушку с листьями с другого конца копья. Они прикинули, что копье должно быть высотой примерно в рост Тома, сделали зарубку на коре и снова принялись пилить. Дело продвигалось медленно: лезвие к тому времени изрядно затупилось. Возясь с ножиком и бранясь, как сапожник, Стивен сказал:
— Ты знаешь, это копье все равно не будет достаточно острым, чтобы хоть кого-нибудь ранить.
— Я про это уже думал. Слушай, ты пока пили, а я хочу проверить одну идею.
