Где-то зашуршала мышь. В воздухе пахло свежей соломой, пылью и мазью, которой натерли Ариена. Утомленный долгой ездой, мальчик растянулся на соломе и тотчас же заснул.
Руна, напротив, долго не могла сомкнуть глаз, а потом ей приснилось, что она тренируется с Роуэном. Англичанин, словно туман, ускользал от ее ударов, и при этом улыбался так, что у девушки перехватывало дыхание.
«Прими мой вызов! Останься! Обними меня!»
Руне хотелось крикнуть ему эти слова, но ее губы как будто склеились. Внезапно перед ней вырос Ингварр, замахивающийся мечом. Девушка со злостью отразила его удар. О, эта ярость, и откуда она только взялась? Улыбка Ингварра была надменной. Холодной. Угрожающей. Он схватил Руну и притянул к себе. «Останься, обними меня, Вихрь…» Девушка хотела оттолкнуть Ингварра, но он тоже растворился в тумане.
Посреди ночи Руна проснулась и обрадовалась тому, что этот и другие странные, запутанные сны наконец-то закончились.
Кто-то разговаривал.
– Ариен? – сонно спросила девушка.
Но ее брат все еще спал. Доносившиеся до нее голоса были более низкими, чем у Ариена. Разговаривали внизу, в комнате. Это были Роуэн и… ее отец.
Что они могли обсуждать? Руна отодвинула одеяло, соскользнула с мешка и тихо прокралась туда, где сквозь щель пробивался слабый лучик света. Нет, подслушивать она не собиралась, лишь поглядеть одним глазком, а потом хотела выйти на улицу, облегчиться… Но от того, что она увидела, у девушки перехватило дыхание. Бальдвин и Роуэн пили и говорили друг с другом, сидя на скамье у очага. Словно друзья. Подумать только!
– Нет, ты прав, – произнес викинг, – все действительно не так, как я себе представлял…
– Крепость тебе, скорее всего, откроют, но ты не можешь быть уверен в том, что это не западня.
– Да, у меня от этих мыслей голова раскалывается. То, что Ариен здесь… И Ингварр все время как-то странно косится. А в придачу ко всему… Проклятье!
Бальдвин резко поднялся и сделал большой глоток из своей деревянной кружки.
– Тебя смущает то, что Руна любит меня, англичанина, христианина, – договорил за него Роуэн.
Отец девушки кивнул.
– Монаха. – Он посмотрел на Роуэна, покачал головой и внезапно протянул ему свою кружку.
Англичанин поднял свою, и они чокнулись.
– Я, наверное, проклят, – пробормотал Бальдвин.
– Я тоже, – сказал Роуэн.
Мужчины осушили кружки. Руна ждала, когда Роуэн скажет, что тоже любит ее.
Но он ничего не сказал.
Ей так хотелось, чтобы он заговорил о своей любви, но он молчал.
Проклятье!
– Мне кажется, что все ускользает у меня из рук, – вздохнул Бальдвин и запрокинул голову, чтобы допить последние капли.
Руна отшатнулась, испугавшись, что отец может ее заметить. Но это было невозможно. Светло было только внизу, к тому же предводитель викингов закрыл глаза.
– Ах! – с довольным видом выдохнул он и провел тыльной стороной ладони по бороде.
Эль был хорош; Руна тоже смогла насладиться им за ужином.
– Я чувствую то же самое, – произнес Роуэн. – Все так запуталось.
«Я тоже совсем запуталась», – подумала Руна.
Кажется, Роуэну было тепло или даже жарко. Он снял тунику. Алый тамплиерский крест, благодаря которому они все могли находиться в этом доме, поблескивал в свете огня. Его раздвоенные концы напомнили девушке о змее, лежащем на корнях мирового дерева Иггдрасиль. Такая мысль не понравилась бы Роуэну. Случись ей произнести такое, пришлось бы срочно придумывать, как его отвлечь… Она могла бы ласкать совершенный изгиб его плеча. Проводить руками по крепким мышцам. Спускаться пальцами все ниже…
Руна одернула себя. Нужно как можно быстрее выбросить эту чушь из головы. И вообще, пора убираться отсюда. Ей не пристало подслушивать разговоры мужчин. К тому же ее мочевой пузырь был переполнен. Руна на коленях выползла из чердака и начала спускаться по лестнице. Она заканчивалась в другом конце комнаты, но как только девушка опустила ногу на устланный соломой пол, Роуэн и Бальдвин повернулись в ее сторону.
– Мне нужно на улицу, – пробормотала Руна и поспешила наружу.
Поприветствовав уставшего Сверри, девушка обогнула дом, вошла в раскинувшийся за ним лесочек, быстро подобрала тунику и присела.
Где-то рядом зашуршали листья.
– Кто там? – крикнул Сверри.
– Это я, – мрачно ответил выступивший из леса Ингварр.
Руна пригнулась еще ниже, стараясь укрыться в тени. В руке Ингварра горел факел. В это мгновение викинг выглядел так, словно собирался поджечь дом.
– Я был в лесу. Приносил жертву Одину.
И вправду, на руках и лице Ингварра виднелись брызги крови, а пальцы воина сжимали рукоять окровавленного ножа, который достался ему от Роуэна.
– Мы уже пожертвовали Одину лошадь, – растерянно сказал Сверри.
– Да, но этого мало! Среди нас есть христианин. Не нужно забывать о том, что мы прогневили богов.
– Я так не думаю.
Ингварр нетерпеливо махнул рукой.
– Этот англичанин еще доставит нам хлопот.
– Он сдержит свою клятву.
– Какую из них? Он сыплет ими направо и налево, так что хотя бы одну да нарушит. И тогда, – Ингварр сжал окровавленный кулак, – я буду рядом и убью его!
Следующий день выдался солнечным. Руна любовалась пестрыми полевыми цветами, нежным цветом яблонь, могучими дубами, белыми березами и высокими соснами. Птиц здесь тоже было полным-полно, а еще больше – овец. Руна еще ни разу в жизни не видела такого огромного стада. Посредине голубого озера, по берегу которого они продвигались вперед, стояла старая церковь, отражавшаяся в спокойной воде. Очевидно, добраться до нее можно было лишь с помощью лодки, но лодки нигде не было.
Роуэн перекрестился. Он был в хорошем расположении духа и ни словом не обмолвился о ночном разговоре. Вместо этого он рассказывал о римлянах и о построенной ими стене, а затем – о пиктах и скоттах[21]. Времена викингов он пропустил – о них Руна знала историй куда больше. Затем Роуэн перешел к рассказу о шотландском короле Вильгельме и его ссоре с английским королем, а после – об их сыновьях, которым из-за этого пришлось сражаться друг с другом. Руна подумала, что о Шотландии он рассказывает гораздо больше, чем о своей английской родине. Она даже не знала, из какой он местности. Сможет ли он когда-нибудь ей довериться?
Люди на их пути встречались лишь изредка: мужчина, собиравший травы; пастух; семья, косившая траву на лугу. Местность казалась заброшенной и мирной. Думать об опасностях и о западне не хотелось. Ангус весело болтал с Бальдвином, ведя свою лошадь за узду, и, похоже, не спешил. Успеют ли они попасть сегодня в Дэнстон? Прихрамывающий Ариен тоже вынуждал их идти медленнее. Чем дальше они продвигались, тем более странным казалось Руне происходящее.
