Сесилия Ахерн. «Время моей жизни»Через забор они перелезли легко. Спрыгнув, замерли и прислушались. Никаких звуков, в темноте дом выглядел неуютным и зловещим. Перед ним росли кусты сирени и раскидистые старые деревья. Заросшая травой тропинка вела к крыльцу.
Крадучись, они шли между деревьями, стараясь не попадать в полосы лунного света. Тусклый свет падал из окон двухэтажного дома рядом. Но Ульяна надеялась, что никто не смотрит из его окон и не видит темные фигуры двух людей. Объясняться в полиции ей не хотелось.
Ступеньки на крыльце жалобно заскрипели. Андреа подошел к двери, приложил к ней ухо и слегка подергал ручку.
– Заперто, – шепотом сказал он.
Повозившись с замком несколько минут, он нажал на него, и дверь раскрылась. Они вошли, Андреа включил фонарик. Раздалось какое-то шуршание.
– Что это? – испуганно спросила Ульяна.
– В таких домах может обитать живность, например мыши и крысы.
Ульяна собралась завизжать, но Андреа мягко закрыл ей рот рукой.
– Шш-ш… Не надо. Не бойся.
– Крыс и мышей я боюсь с детства, – призналась Ульяна.
Свет фонарика метался по стенам, выхватывал то стулья с изогнутыми спинками, то картины, то открытый рояль. Дом не выглядел необитаемым. Складывалось впечатление, что хозяйка уехала совсем недавно. Осмотрев большую комнату, они прошли в маленькую, которая оказалась спальней: кровать, покрытая светлым ажурным покрывалом, в углу большие напольные часы-ходики. Они работали, и раздавалось мерное тиканье. Далее они заглянули в кладовку, где были свалены ненужные вещи и предметы мебели. Шуршание усилилось, и когда они покинули эту комнату, Ульяна с облегчением выдохнула.
Четвертая комната была заперта. Андреа попытался ее открыть. Потом нагнулся и посветил фонариком.
– Там ключ изнутри.
– Заперта? Вдруг там кто-то есть?
Дверь не поддавалась.
– Никак. Боюсь произвести сильный шум. Тихо вскрыть дверь не получится.
Внезапно Ульяну охватил страх.
– Тогда не надо. – И она схватила Андреа за руку.
Никого не обнаружив в доме, они решили вернуться в отель. Андреа с фонариком шел впереди, она следом. Когда проходили через большую комнату, Ульяне показалось, что от стены отделилась тень. Что-то ударило ее по голове, и она погрузилась в темноту.
Очнулась она оттого, что кто-то хлопал ее по щекам.
Ульяна открыла глаза, и тут же яркий свет ослепил ее.
– Убери! – простонала она. – Где я?
– В доме Аграфены Михайловны, – услышала она. – Ты споткнулась и упала.
И тут она все вспомнила.
– Споткнулась? На меня напали.
– Тебя могла ударить по голове доска или вещь, упавшая сверху.
– Это был человек. Я видела.
– И где же он?
Андреа ей не верил, и это было обиднее всего.
Ульяне хотелось поскорее убраться отсюда. Ей казалось, что в любой момент на нее нападут снова.
Опираясь на руку Андреа, она сделала попытку подняться, но тут же, охнув, села.
– Нога! Я на нее ступить не могу.
Ни слова не говоря, Андрея подхватил ее на руки и понес к выходу. От неожиданности Ульяна уткнулась носом ему в шею и порадовалась тому, что здесь темно, потому что краска залила ее всю с головы до ног. От Андреа пахло свежими яблоками и морским ветром, его волосы щекотали ее шею. Когда они вышли на крыльцо, ночной воздух охладил ее.
Он подсадил Ульяну на забор, сам перелез и оказался по ту сторону, потом распахнул руки, готовясь ее принять. Ульяна соскользнула с высоты прямо к нему в объятья, ее губы оказались близко от его губ. Он крепко сжимал Ульяну, и ей почему-то подумалось, что ему не хочется отпускать ее.
Он медленно разомкнул объятья.
– Возьмем такси, – предложил Андреа.
Они приехали в отель, Андреа помог ей выйти из машины, Ульяна старалась не наступать на больную ногу, иначе острая боль отдавалась во всем теле.
– Я помогу тебе дойти до номера.
Она проковыляла мимо женщины на ресепшене, та с немым удивлением посмотрела на них, но ничего не сказала. Когда они подошли к лестнице, Андреа снова взял ее на руки. В номере он опустил Ульяну в кресло и предложил осмотреть ногу, но она отказалась.
– До завтра! Спокойной ночи.
Андреа стоял на месте и не уходил.
– Если что – звони.
– Если что – позвоню.
Он все топтался в дверях, и Ульяна почувствовала, как участилось сердцебиение.
Она нахмурилась.
– Закрой дверь плотнее.
– О’кей, понял.
Оставшись одна, Ульяна задрала брючину комбинезона и осмотрела ногу. От колена до бедра тянулась широкая ссадина. Брючина была порвана. Похоже, она за что-то зацепилась, когда падала. Щиколотка распухла и болела. До головы тоже было больно дотронуться.
– Вот угораздило! – с досадой воскликнула Ульяна. – Черт! Черт! Черт!
