— Это он. Смотрите-ка, вы раздобыли…
— Не помните, у него входной билет был платный или гостевой?
— Гостевой пропуск. — Медведь почему-то заволновался. — У него точно был пропуск. Это все?
— Думаю, да.
Он захлопнул дверь у меня перед носом, так что я даже не успел его поблагодарить.
От здания клуба до нужного мне места было десять минут хода. Мне не пришлось звонить во второй раз.
— Я прождал вас всю ночь, — сказал Джек, закрывая за мной дверь. — Проходите.
Он указал на маленький кухонный стол и налил мне кружку кофе. Я спросил:
— Патрик здесь?
Джек кивнул в сторону спальни.
— Он там.
— Ладно, откройте дверь и дайте мне поговорить с ним. Давайте поскорее покончим с этим делом.
— Он просил меня поговорить с вами вместо него. Что вы хотите услышать?
— Откуда мне знать, что вы скажете правду? Может, Патрик уже спускается по пожарной лестнице? Или он на полпути в «неизвестно куда».
— Даю вам слово, Патрик здесь. — Джек протянул мне руку. — Дадите вашу?
Я пожал ему руку. Джек сел напротив меня, налил себе кофе, закурил «Мальборо».
— Черт, какая я свинья! — спохватился он. — Не возражаете?
— Валяйте.
— Как вы догадались? — спросил он. — Когда я спросил про Кэти, как она все это выносит, да? Я в ту же секунду понял, что прокололся.
— Дело не только в этом. Я был пьян в стельку, когда вы спросили про Кэти. Признаюсь, ваш вопрос меня смутил, ведь мы с Кэти старались не называть ее фамилию в связи с Патриком. Но это была долгая ночь. Все устали и напились. Я не мог быть уверен, что кто-нибудь из нас случайно не проговорился. Я подумал, возможно, один из завсегдатаев знал Кэти.
— Так что же?..
— Много всего, — сказал я. — Например, рубашка.
Джек смутился.
— Рубашка? Я не…
— Когда Патрика заметили в Хобокене, был еще один свидетель.
— Но в газетах ничего не писали про второго свидетеля.
— Это не попало в газеты, — объяснил я. — Они отклонили его показания, сочли ненадежным свидетелем. Полагаю, никто и вообразить не мог, что он вышел, чтобы купить рубашку.
Джек печально улыбнулся.
— Рубашка, кстати, прекрасная.
Было еще кое-что. Не ссылаясь на Медведя, я рассказал, что у меня был источник, видевший спутника Патрика по клубу НБРР. Он же заметил компаньона Патрика в «Грязном баре». Я напомнил Джеку, как неохотно он вспоминал свой визит в «Грязный бар».
— Это было сразу после того, как я спросил о Кэти, — вспомнил он. — Я пытался сменить тему, чтобы вы не заостряли внимание на моем промахе, и не мог знать, что закапываю себя еще глубже.
— Вы не могли знать. Просто множество совпадений и маленьких деталей в какой-то момент, кажется во сне, сложились в единую картину. Но и без этого многочисленные «если» все равно привели бы меня к вам.
Если бы в тот вечер Пит не фотографировал всех… Если бы Пит ушел домой, вместо того чтобы ночевать в баре… Если бы мне не удалось срочно проявить и напечатать снимки… Если бы мой источник не оказался дома, а куда-нибудь уехал и не узнал в Джеке человека, которого видел с Патриком, а потом встретил в «Грязном баре»…
Если бы одно из этих «если» сработало против меня, прошли бы дни, недели, пока я сумел бы подтвердить связь Джека с Патриком.
Джек засмеялся:
— Это утешает!
— Наверное.
Я одним глотком допил кофе.
— Теперь вам известно, как я сюда попал, но…
— Вы вынюхиваете про нас с Патриком.
— Вы хотите сказать: выясняю. Да.
Он потушил сигарету в переполненной пепельнице, закурил новую, глотнул кофе, но кофеин в сочетании с никотином чуда не сотворили. Пожелтевшие пальцы продолжали дрожать.
— Не знаю, с чего начать.
Я предложил начать с Тины Мартелл.
Джек выглядел удивленным — мой вопрос произвел на него впечатление. Никто из следователей даже не упоминал ее имени. Но его колебания вызвали у меня нетерпеливое раздражение.
— Очень многие из нас свой первый сексуальный опыт получили с женщинами, — сказал он, подтверждая сведения, полученные мною от доктора Фрайар. — У меня он оказался настолько мучительным, что я окончательно осознал свою гомосексуальность и принял ее. Но каждого из нас в детстве окружали разные люди, мистер… как мне вас называть?
— Можно просто Мо.
— Но в то же время, Мо, у всех нас — таких, как мы с Патриком, и тот человек, что видел нас вдвоем в клубе, — в глубине души уникальность сочетается со строго определенным типом сексуальности.
— Индивидуальная динамика. Джек, я уже слышал все эти словеса, — раздраженно сказал я. — Я хочу подробности, мне не нужна лекция по психологии. Потому что, если вы мне их не сообщите, то я, да поможет мне Бог, войду в эту комнату, заберу Патрика и отвезу его в округ Датчесс под дулом револьвера.
— Патрик, — продолжил Джек, — с самого детства пытался отвергнуть свою сексуальность. Я делал то же самое. Но в средней школе это почти невозможно. Танцы, поездки с классом, выпускные балы — все в школе выявляет в вас вашу истинную сущность, которую вы в себе ненавидите. В выпускном классе Патрик обнаружил, что его тянет к мужчине, инструктору по физкультуре. С этим нелегко справляться, и, когда преподаватель стал делать «авансы» Патрику, он потерял самообладание.
— Но какое отношение это имеет к Тине Мартелл?
— Патрик не был дураком, — объяснил Джек. — Он знал, что хорош собой, и ему было известно о пристрастии Тины к… мальчикам. Для Патрика связь с ней была наименьшей жертвой.
— Она была сговорчивой.
Общение самого Джека с противоположным полом было ужасным, но у Патрика все вышло иначе. Он не разглядел в Тине шлюху, но воспринял ее как натуру уязвимую, поддающуюся влиянию. Он наивно полагал, что красота и воспитание помогут ему изгнать демонов. Тина Мартелл могла стать его подругой, а потом и выйти бы за него замуж. Патрик убеждал себя, что он преобразит ее, а она — его. Когда Тина забеременела, он решил, что его план сработал даже лучше, чем он надеялся. Глупое заблуждение, но оно показывает, как безнадежно неопытен он был. Джек кинул мрачный взгляд на дверь спальни.
— Полагаю, вы знаете, что Тина вовсе не мечтала о семейной жизни и сделала…
— Аборт. Да, я знаю.
— В отличие от Патрика, она знала, чего хочет, и Патрик, ребенок, ссуда на строительство дома в ее планы не входили. Думаю, она его никогда не любила.
— Вряд ли она вообще это умеет, — сказал я.
