– Пошли! – отреагировал капитан, и группа двинулась за ним.
Лейтенант Чеснел встретил товарищей на каменной площадке, окруженной скалами.
– Смотрите, что здесь. – Он показал в глубину террасы, где причудливо изогнутые корни старого баньяна, похожие на щупальца гигантского осьминога, охватывали крыльцо двухэтажного дома.
Группа в изумлении остановилась. Это была фантастическая картина: старая вилла с потемневшими стенами, захваченная в плен цепкими узловатыми корнями гигантского дерева. Наружная дверь была распахнута настежь.
Сквозь листву обвисших ветвей баньяна проглядывали окна. Одно из них, расположенное на втором этаже, было открыто, и створки его пошатывались под порывами ветра.
– Не понимаю. На снимках из космоса ничего нет, а здесь вилла, – удивился инженер.
– Да ее со спутника и засечь нельзя. – Капитан показал на крышу, облитую слоем бетона толщиной в два пальца. – Кровля от времени покрылась мхом. Поэтому она, да еще прикрытая баньяном, выглядит сверху как обычная скала. Виллу надо осмотреть. Тьери, давай!
Когда лейтенант вошел в помещение, в нос ему ударил запах сырости и запустения. Потускневшая кафельная плитка на полу просторного холла была усыпана бурой листвой, по стенам зеленели разводы плесени. Под потолком, раскачиваясь от сквозняка, поскрипывал широкими поржавевшими лопастями вентилятор.
Наверх вела темная деревянная лестница с истертыми ступенями и площадкой посередине. Свет в помещение попадал через оконный проем слева, с правой стороны виднелись три двери.
Лейтенант поудобнее перехватил автомат, открыл одну из них и оказался на кухне. Здесь находились газовая плита, раковина из нержавеющей стали для мойки посуды, шкафы и большая морозильная камера с несколькими отделениями.
Тьери распахнул дверцу самого верхнего и тут же захлопнул ее. Из холодильника ударил в нос запах пропавших продуктов.
«Да тут, видимо, жили какие-то люди не так уж и давно, – подумал он. – Но они поспешно ушли отсюда. Судя по состоянию дома, вряд ли здесь кто-то остался».
Дверь, ведущая в другое помещение, открылась с неприятным, режущим уши скрипом.
В комнате с высоким окном, через которое проникал тусклый свет пасмурного дня, стоял железный письменный стол, около него – офисное кресло на колесиках. На приставном столике валялись обломки какого-то прибора, по-видимому, радиостанции.
У левой стены лежали два опрокинутых стула. Над ними поблескивало грязное стекло в деревянной рамке, сквозь которое проступало темное изображение какого-то странного уродливого существа.
Правую стену занимали полка с книгами и серый стальной шкаф с распахнутыми настежь дверцами. На его нижней полке валялись россыпью патроны, пустой магазин от автомата и ручная граната без запала. Из шкафа доносился стойкий запах оружейного масла.
«Здесь жили далеко не пай-мальчики. Они слиняли отсюда, захватив с собой оружие, которое, судя по всему, в этом сейфе и хранилось», – заключил лейтенант.
Тьери вгляделся в картинку, висевшую на стене, и вздрогнул от неожиданности. Из рамки на него с ненавистью смотрело громадное насекомое с серыми крестами на прозрачных крыльях. На черных, по паучьи согнутых лапах торчала темная колючая щетина, такие же жесткие волоски росли на спине чудища.
Лейтенант потряс головой, сделал шаг назад и только тогда понял, что из-под грязного запыленного стекла на него пялилась гигантская злобная муха. Стараясь не смотреть на неприятное изображение, Тьери вышел из помещения и затворил за собой дверь.
Более половины комнаты, расположенной напротив лестницы, занимала прозрачная кабина, разделенная на две неравные части перегородкой. Первый крошечный отсек был пуст, во втором стояли белая пластиковая тумбочка и лежак.
Скрипучие лестничные ступени привели лейтенанта на второй этаж. Стены и потолок в коридоре были испещрены оспинками от гранатных осколков. Одна из четырех дверей, густо прошитая пулями, была приоткрыта.
Лейтенант заглянул за нее и увидел кровать, косо сдвинутую в середину помещения, шкаф, табурет и небольшой письменный стол. Скромная мебель и стены тоже были посечены, на полу валялись стреляные гильзы. Ветви баньяна, проникшие в комнату через распахнутое окно, усеяли ее мокрыми листьями.
– Да, ребята, проживавшие здесь, видимо, крепко повздорили, перед тем как покинуть дом, – сказал капитан Седрик Бело, выслушав доклад лейтенанта. – А как в остальных комнатах?
– Там нормально, стекла не побиты, гранаты никто не взрывал.
– Судя по плесени на стенах, люди ушли отсюда довольно давно, – сказал техник Бертран.
– Это еще не факт, – возразил ему капитан. – При такой влажности и духоте стены в доме, который через открытую дверь и окно заливают дожди, зацветут уже через неделю. Само строение очень старое, но внутренняя начинка достаточно современная. Думаю, что кто-то обитал здесь не так уж и давно.
Инженера заинтересовал кабинет на первом этаже.
Он придвинул кресло на колесиках к столу, по-хозяйски расставил стулья, провел ладонью по пыльной столешнице и сказал, обернувшись к технику:
– Отличное место для выносного пульта. Как, Филипп?
– Нормально, – согласился тот. – Если помещение есть, то почему бы им не воспользоваться.
Внимание инженера Орландо тоже привлекло увеличенное изображение мухи, висевшее на стене. Он достал из кармана фланелевую салфетку, протер грязное стекло и содрогнулся от неприязненного взгляда двух полушарий фасеточных глаз.
– Как будто специально жилье для вас кто-то приготовил, – сказал капитан, осмотрев уцелевшие спальни на втором этаже.
– Спать мы здесь точно не будем, – возразил ему инженер. – Не пятизвездочный отель. Какой-то тяжелый гнилой воздух. Воняет плесенью и испорченными продуктами. Один черт знает, какая дрянь может завестись в такой сырости, да и жутковато как-то. Расставим палатки снаружи, в них и заночуем.
Моторка сделала два рейса к подлодке и обратно. Моряки выгрузили на берег несколько зеленых алюминиевых контейнеров и пластиковых коробок, в которых размещались пусковая установка и три ракетных снаряда «Тюлип».
«Эльзас» отправлялся на атолл Рейнбоу. Подводникам предстояло разместить генераторы электронных помех на целях, предназначенных для поражения, проверить результативность стрельб, затем возвратиться на Ликпо за командой испытателей.
Капитан с инженером еще раз обговорили график пусков на завтрашний день: семь десять, семь тридцать и семь пятьдесят по парижскому времени. Поскольку местный часовой пояс опережал парижский на девять часов, получалось, что испытания должны пройти во второй половине дня.
Во избежание демаскировки операции подлодке и группе Кристофа Орландо запрещалось подавать радиосигналы.
Седрик Бело пожал руки Филиппу, Тьери и Арно, обнял Кристофа, с которым сдружился во время плавания, похлопал его по спине.
