Книга Дом с химерами - Инна Бачинская

…Они уставились на меня, как на привидение.

– Интересно послушать, – сказал капитан Астахов. – Почему же там не было света?

– Потому что убийца ожидал Лару в квартире.

Они переглянулись.

– С какого перепугу… то есть – почему вы так решили?

– Вы были там днем?

– Днем. И что?

– А то, что вы не включали свет. Вы увидели, что лампочка не горит, и решили, что он выключил свет. Заданность восприятия. А в прихожей горит, потому что не выключил.

– А надо было включить? – спросил Коля.

– Если бы вы попытались включить свет, вы бы обнаружили, что он не включается, потому что убийца выкрутил лампочку… скорее всего. То есть я так думаю.

– Зачем?

– Чтобы Лара не включила свет, не заметила его и не стала кричать. Именно это доказывает, что он был уже в квартире – сидел и ждал. Вот вы… Когда вы входите в помещение, вы автоматически шарите рукой по стене, чтобы щелкнуть выключателем, правда? Я уверена, что она проделала то же самое, а свет не зажегся. Убийца стоял… Дверь там открывается справа налево, кажется – я помню на фотографии, – то есть он мог стоять справа от двери в гостиной и ждать. Она пришла, включила свет в прихожей, поставила сумочку на… Там есть какая-нибудь тумбочка или столик? Мне кажется, на фотографии я заметила что-то такое…

Капитан кивнул.

– На какой фотографии? – спросил Кузнецов.

– Ну, я показал девушкам фотографии… некоторые. – Коля смутился.

Кузнецов только вздохнул.

– Продолжайте, Екатерина Васильевна.

– Она поставила сумочку на тумбочку и вошла в гостиную. Я не думаю, что он принес шарф с собой… То есть я не знаю. Может, он планировал иначе, но на ней был шарф – знаете, женщины часто носят шарф как украшение, в несколько слоев, да еще и перекрутить можно, и концы назад узлом или спереди, и ему оставалось только подождать, пока она сделает шаг или два в комнату, и затянуть концы.

– Свидетельница из соседней квартиры показала, что на ней был шарф, розовый. А телевизор? – спросил капитан. – Кто включил телевизор, если, по-вашему, он притаился за дверью? Жертва не успела бы.

Екатерина согласно кивнула.

– Не успела бы. Убийца сам и включил. Уже потом… Кстати, какой канал?

– Местный.

– Я так и думала. Назовите это женской интуицией. Он включил именно этот канал, потому что там показывали конкурс бальных танцев из Лондона, весь вечер, с восьми до полуночи.

– Зачем? – не понял капитан.

– Что-то это значило для убийцы и, возможно, для жертвы. Для них обоих. Танцы – танго, ча-ча-ча, вальс. Причем начался конкурс за пару дней до четырнадцатого июля, по-моему, двенадцатого – нужно уточнить, и, возможно, что-то произошло между ними в один из этих дней – двенадцатого или тринадцатого. Допустим, свидание. Или знакомство. Или, наоборот, разрыв. Они смотрели танцы вместе; возможно, Лара танцевала; возможно, они танцевали вместе… Это как знак, понимаете? Что-то с ними связано, с этими танцами, иначе бы он не включил эту программу…

Они смотрели на меня как на диво. «Эко закрутила!» – читалось в глазах капитана.

– А потом он ушел, – продолжила я. – Постоял в прихожей, прислушиваясь, открыл дверь и выскользнул на лестницу. Про свет в прихожей он забыл, или не придал значения, или растерялся – старался поскорее уйти. Вот так, я думаю…

– А мотив?

Я пожала плечами:

– Не знаю. Она мешала ему. Он пришел и деловито убил. Это было спланированное убийство – не спонтанное, во время ссоры, а хладнокровное. Возможно, месть. В пользу этого говорят танцы – что-то он пытался ей сказать, оставить последнее слово за собой, понимаете?

Наступила тишина.

– Да-а, Екатерина Васильевна… – протянул Кузнецов. – Признаться, удивили вы меня… Уже в который раз.

– Я бы еще раз поговорила с соседями – может, его видели. И в «Сове» поговорила бы, их там могли видеть вместе.

– Вокруг Андрейченко всегда крутились компании – и женщины, и мужчины, – сказал капитан. – Она была популярной личностью. У меня целый список ее поклонников, завсегдатаи в основном. Похоже, в отсутствие Дронова Лара не терялась. Проверим. Кстати, она жила в Театральном переулке, восемь, квартира двадцать два.

Кузнецов кашлянул.

– Лара была необыкновенная! – сказала я. – Самая красивая девочка в классе и в школе.

– Она занималась танцами? – спросил Кузнецов.

– Не помню. Может, потом уже, после школы.

Мы помолчали.

– Нужно попытаться восстановить те дни, когда показывали конкурс бальных танцев… До четырнадцатого, – осторожно начала я – мне не хотелось, чтобы они думали, будто я считаю себя умнее, и тем самым задеть их мужское и профессиональное самолюбие. – То есть я думаю, что-то произошло у них двенадцатого или тринадцатого июля, потому что четырнадцатого он пришел убить.

– А ключ? Откуда у него ключ?

– Если он из Лариной компании, то мог вытащить из ее сумочки… Нет! Тогда она не смогла бы открыть дверь, когда вернулась домой. Он мог взять запасной ключ, когда был у нее, то есть двенадцатого или тринадцатого…

– Там был запасной в ящике тумбочки, – заметил Коля.

– А четырнадцатого, уходя, положил на место, и никто ничего не заметил. И отпечатки стер.

– А насчет мотива никаких озарений? – спросил Коля, помолчав. – Может, хотите посмотреть остальные фотографии? Кстати, в квартире не было выявлено ни денег, ни драгоценностей, в то время как Дронов утверждает, что подарил Андрейченко серьги. Допускаю, что там находились и другие украшения. – Он смотрел на меня испытующе.

Я пожала плечами. Озарения меня не посетили, но я обещала подумать и, если что-нибудь еще придет нам обеим в голову, немедленно дать знать. Галка с готовностью кивнула – конечно! Как надумаем чего, так сразу дадим знать. Фотографии смотреть мы отказались и стали прощаться.

– Как она это делает? – спросил капитан Астахов своего начальника полковника Кузнецова. – Нашего философа Федю Алексеева иногда заносит, но у него хоть логика присутствует, да и оперативный опыт со счетов не скинешь, а тут… Даже не знаешь, что и сказать. Во сне ей привиделось, что ли?

– Женщины были и остаются загадкой для всего человечества, – заметил Кузнецов. – Но версия интересная – надо проверить лампочку. Что по «Сове»?

– Лара там свой человек, часто бывала, как я уже сказал. Она у них работала года два с перерывами – танцы и стриптиз. Так что танцами она занималась профессионально. Там же знакомилась с клиентами… В общем, девица без комплексов. Там с ней и познакомился Дронов, влюбился, снял квартиру, наобещал с три короба и поставил условие: или я, или стриптиз! Она выбрала его, что говорит о серьезности ее намерений. И подала на развод. А Дронов не спешил. Допускаю, что одумался. Взвесил все и понял, что не надо. Для любви годится, для серьезных отношений – нет. Он не дурак. Между прочим, она подрабатывала там, когда жила с Андрейченко, а он нам ничего не сказал. Вот и приходится узнавать про источник доходов жертвы от посторонних людей. Не понимаю я таких мужиков! Жена стриптизерша, полно любовников, ушла из дома, шляется неизвестно где, а ему хоть бы хны. Оформляет себе витрины и в ус не дует. Кстати, до Дронова она снимала квартиру вместе с подругой, тоже девицей без комплексов, а четыре месяца назад переехала к любимому человеку. Повезло мужику. Огребает теперь по полной. Я позвонил подруге, зовут Даша Тканко, телефон дал бармен… имечко такое нездешнее – Эрик Гунн. Пока не отвечает. Но я ее из-под земли достану. Узнала, что подругу убили, и от греха подальше залегла на дно. Бармен говорит – этот Эрик Гунн, – они выпивали вдвоем, и вечно толпа самцов вокруг. С кем она ушла четырнадцатого, он не знает, так как в тот вечер не работал, а Валдиса, который работал, убили. Теперь перепуган до смерти и хочет увольняться. Боится, что и его достанут. Причем сказать толком, за что, не может, заикается, мямлит, несет всякую чушь о предназначении и нехороших предчувствиях. Как я понимаю, на совести много чего накопилось. Кстати, это он сунул Екатерине записку с адресом Валдиса. Прохиндей тот еще. По-моему, сутенер по совместительству. Оба сутенеры. Надо бы присмотреться к этой «Сове». Какой-то притон, честное слово! Он принял Екатерину за ночную бабочку – лопухнулся, одним словом. А Екатерина… Надо же уметь так шифроваться! А на вид не скажешь – скромница, воспитанная, иностранные языки знает. Сколько, интересно, она приняла, если опытный профи так пролетел? – Коля задумчиво покачал головой. – То есть я хочу сказать, что, возможно, и не Дронов убийца. Мужиков там крутилось немерено. Не исключаю грабеж – кое-что у нее было: и Дронов дарил, и клиенты, а ведь мы ничего не нашли! Ни единой цацки. Если грабеж, то картина могла быть такая: он пришел ограбить, а она его застала, и он ее… – Коля щелкнул пальцами. – И тогда понятно, почему он использовал подручное средство – шарф жертвы. Кстати, бармен не помнит, носила ли она шарф. Он не собирался убивать, а когда она вернулась – перепугался, запаниковал, выключил свет и набросился на нее.