В том же исследовании сообщалось, что у 29 % населения имеется два различных психиатрических диагноза, а у 19 % — три различных психиатрических диагноза. Честно сказать, в проведении исследований самое трудное — это найти «нормальную контрольную группу».
Иногда эти расстройства совсем небольшие. Иногда — мешают нормальному течению жизни. Одна из наиболее убедительных причин обратиться за помощью состоит в том, что профессионал способен помочь пациенту по максимуму использовать ресурсы своего мозга. Если мозг работает плохо, то и человек неэффективен. Когда мозг работает правильно, то и в жизнях людей все хорошо. Я демонстрирую множество томограмм ОЭКТ, чтобы показать, какое облечение приносят препараты и психотерапия.
Что делать, если близкий человек отказывается от помощи
К сожалению, все еще слишком многие боятся обращаться к врачу, чтобы их не сочли сумасшедшими, глупыми или дефектными. Особенно склонны к отрицанию мужчины и подростки. Их пугает клеймо «психиатрического диагноза», и они не хотят, чтобы другой взрослый человек судил их поведение. Вот несколько предложений, как помочь людям, отказывающимся прислушаться к вам.
1. Попробуйте сначала прямой подход (но с позиций тех знаний о работе мозга, которые вы получили). Объясните, почему поведение человека тревожит вас и что такие нарушения могут говорить о функциональном расстройстве. Объясните, что лечить можно не сам дефект, а просто улучшить работу мозга, настроить его на оптимальный лад. Иначе, даже если человек старается изо всех сил, поведение, мысли или чувства будут мешать его успеху (на работе, во взаимоотношениях с людьми, в решении собственных проблем). Делайте акцент на положительные стороны человека и функции мозга, а не на проблемные.
2. Дайте человеку информацию: книги, видео и статьи на эту тему. Многие приезжают к нам, потому что прочитали книгу, статью или посмотрели видео. Правдивая информация может быть очень убедительна, особенно если она представлена позитивно и жизнеутверждающе.
3. Если и это не помогает, сейте семена идей о получении помощи и регулярно их поливайте. Время от времени повторяйте сказанное, сообщайте новые идеи на эту тему. Однако если вы будете слишком давить, человек начнет сопротивляться. Берегите свои взаимоотношения, люди больше прислушиваются к тем, кому они доверяют, чем к тем, кто постоянно их критикует. Заслужить доверие очень трудно. Не твердите только о получении помощи, интересуйтесь и другими аспектами в жизни этого человека, а не только медицинскими проблемами.
4. Дайте новую надежду. Многие люди с проблемами уже пробовали разные средства, которые не помогли. Объясните, что последние достижения в науке и медицине позволяют получить эффективную помощь как раз в данном случае.
5. Затем настанет время, когда вы должны признать, что сделали все возможное. Если близкий человек отказывается получить помощь, а его поведение ломает и вашу жизнь, пришла пора уходить самому. Не стоит поддерживать взаимоотношения, которые подрывают ваше здоровье. Нередко именно угроза ухода любимого человека мотивирует другого измениться, идет ли речь об алкоголизме, наркомании или лечении СДВГ. Заявление об уходе не годится в качестве первого средства воздействия, но после долгой работы по убеждению другого человека это лучший выход.
6. Поймите, что ваше влияние ограниченно. Вы не в силах заставить другого обратиться за лечением, если этот человек не представляет угрозы для себя и общества.
К счастью, сегодня мы можем сделать больше, чем десять лет назад.
Социальные связи необходимы для здоровья мозга, а здоровый мозг делает взаимоотношения лучше. Людям требуется общение и чувство причастности. Пусть укрепление хороших отношений станет вашим приоритетом.
Глава 14
ЛЕКАРСТВА И ДУША
Меняют ли нас лекарственные препараты или возвращают к истинному «я»?
В последние годы психотропные лекарственные средства стали неотъемлемой частью американской культуры. О них поют в песнях, их показывают в фильмах, репортажах и телешоу, упоминают в повседневных разговорах. Прозак, золофт, паксил и риталин украшали обложки «Тайм», «Ньюсвик», «ЮС Тайм энд Уорлд», «Уолл Стрит Джорнал», «Нью-Йорк Таймс», «Лос-Анджелес Таймс» и менее крупных газет и журналов по всей стране. Дебаты о том, разрешить ли применять рецептурные средства для лечения детей с СДВГ, разворачивались на государственном уровне. Врачи спорят, опасен или нет прозак, злоупотребляют им психиатры или спасают нацию. Многие религиозные деятели утверждают, что общество прибегает к простому способу прикрытия своей греховности с помощью лекарств. Словом, битвы кипят нешуточные.
Для меня не стоит вопрос, применять ли медикаменты. Если у человека имеются физиологические нарушения работы мозга, вызвавшие такие расстройства, как СДВГ, депрессия, биполярное, паническое, обсессивно-компульсивное расстройство или шизофрения, то отказаться от приема препаратов будет врачебной небрежностью и злым умыслом. Вы же не раздумываете над тем, чтобы выписать очки ребенку с плохим зрением. Вы без сомнений дадите инсулин диабетику. Не откажете в химиотерапии заболевшему раком. Так почему же мы спорим о применении лекарств у детей, подростков и взрослых с расстройствами работы мозга. Несмотря на неопровержимые доказательства, многие врачи и юристы все еще не считают мозг органом, равноправным с сердцем, легкими, щитовидной железой, почками и кишечником. Меня поражает, что работу мозга и тела все еще оценивают по отдельности. Но хотя я уверен, что при необходимости препараты следует выписывать, их прием сопряжен с рисками.
Позитивные аспекты назначения лекарств
Когда препарат правильно выписан, он в буквальном смысле спасает жизни, браки, карьеры, взаимоотношения и даже связь с Богом. Лекарство может предотвратить убийство, внебрачную связь, кражу, наркоманию, рискованное сексуальное поведение. Получив правильно назначенный препарат, люди становятся намного эффективнее в повседневной жизни. Вот несколько примеров.
Сари
Сари, 42-летняя домохозяйка, регулярно угрожала мужу разводом. Каждый раз угрозы возникали примерно за 10 дней до начала менструального цикла. В год обращения ко мне она трижды уходила от мужа, забирая с собой шестилетнюю дочь Дженни. Девочка очень страдала от выходок мамы, тревожилась, отказывалась ходить в школу, из-за чего родители и привели ее ко мне. Расспрашивая пациенток, я узнал о цикличности угроз Сари. Во время нашей встречи она была в начале своего менструального цикла и вела себя разумно, укоряла себя за то, что втянула дочь в проблемы с мужем, и рассказала, что уже много лет страдает от перепадов настроения во время менструации. Я назначил ей две томографии ОЭКТ.
Первая была проведена за 4 дня до начала следующих месячных (в «худшее» время цикла), а вторая — через 11 дней после начала (в «лучшее» время цикла). На первом скане было ясно видно, что поясная извилина, базальные ганглии и лимбические зоны гиперактивны. Из-за этого женщина не могла переключать внимание и контролировать свое поведение, акцентируясь только на негативных и тревожных чувствах. Второй скан разительно отличался от первого, поскольку все системы работали хорошо и только в базальных ганглиях активность была немного повышена.
