Карен отбросила волосы со лба и подняла голову, услышав голос Джесс.
— Там Карен, — сказала Джесс.
— Господи! Жуть берет.
— Дело не только в этом. По-моему, она знает. Уверена, это она прислала мне письмо и позвонила.
Джинни невольно посмотрела вниз.
— Зачем ей это понадобилось?
— Вот это мне и нужно выяснить. — Джесс поежилась и обхватила себя руками. — Идем, Джинни. Лучше вернуться в гостиницу.
У дверей «Мейфилд-Хауса» их встретила незнакомая женщина — та, что присматривала за гостиницей в отсутствие хозяев.
— Погода как раз для пикника, — заметила она.
— Для пикника? — отозвалась Джинни таким тоном, будто ни о каком пикнике не слышала.
— У нас большой пикник, — объяснила женщина. — Там сейчас весь город.
«Не весь, — чуть не сорвалось у Джесс. — Мелани там нет. И дочери Мелани нет».
Сара. Удивительное имя.
— Ну вот и хорошо, что все там, — бросила Джинни. — Джесс, я вздремну немножко. Так устала, что все тело ноет.
— Ой, я совсем забыла! — воскликнула сторожиха. — Надеюсь, вы не рассердитесь. Вас ждут в вашем номере.
Джинни и Джесс переглянулись.
— Филип? — вырвалось у Джесс.
— Она сказала, что вы ее звали.
— Она? — изумилась Джинни.
— Ох, пожалуйста, не сердитесь на меня. У нас все комнаты забронированы, и мне пришлось впустить ее к вам.
Джинни шумно вздохнула.
— Идем, Джесс. Кажется, теперь твоя очередь поддержать меня.
Они поднялись по широкой лестнице и вошли в третий номер, в комнату Джинни. Там на краешке постели сидела Лайза. Она была одна.
— А где же прекрасный принц? — осведомилась Джинни.
— Джинни… — Лайза подняла на мать заплаканные глаза.
Джесс тихо отошла к двери.
— Пока я оставлю вас. Прогуляюсь до пристани — вдруг Филип приедет.
Они неподвижно стояли и смотрели друг на друга.
Джинни первая отвела глаза, подошла к бюро и положила на крышку ключ от номера. В эту минуту она пожалела о том, что позвонила приемным родителям Лайзы и сообщила, где ее найти.
— Я надеялась, ты мне обрадуешься, — смущенно проговорила Лайза.
— Обрадуюсь? Это зависит от обстоятельств.
— То есть от того, со мной ли Брэд?
Джинни перетащила кленовую качалку в угол комнаты, подальше от Лайзы, словно от той исходила зараза, и уселась в нее.
— Джинни, он не со мной.
— Ты хочешь сказать, что он не с тобой в библейском смысле или его просто нет в комнате?
— Сегодня утром он вылетел в Калифорнию.
Джинни кивнула:
— Это радует меня. Но на мой вопрос ты не ответила.
— Между нами все кончено, если ты это хотела услышать.
Да, именно это Джинни и жаждала услышать. Наверное, Лайза догадалась, какая тяжкая ноша свалилась у нее с плеч.
— Я видела много ваших фотографий, — сообщила Джинни. — В желтой прессе.
Лайза нервно усмехнулась:
— Всякий раз, как мы поворачивали головы, нас ослепляла вспышка.
— Как звезда телевидения, ты не могла рассчитывать ни на что другое.
Лайза пожала плечами:
— Брэд ничего не имел Против.
— О да, ему это, должно быть, нравилось. — Джинни сразу же пожалела об этих словах и почувствовала, что пропасть между нею и дочерью расширилась. — Итак, ты здесь.
— Джинни, мне нужно с тобой поговорить.
В комнате как будто сгустилось невидимое облако. А может, оно окутало сердце Джинни. Лайза еще не сказала ничего, но она уже знала: легче на душе у нее от этого разговора не станет.
— Брэд требует денег, — сообщила Лайза.
Джинни промолчала и одобрила свою выдержку. Она качалась в кресле, ожидая продолжения.
— Брэду нужны деньги. Очень большая сумма. Когда я отказала ему, он разозлился.
Джинни перестала раскачиваться. Не отрываясь она смотрела в глаза дочери.
— И он рассказал мне про тебя.
Джинни вцепилась в подлокотники. Плечи ее поникли.
— Про меня?
— Про то, что произошло между вами.
Это был жестокий удар. Тупой клинок вонзился в грудь Джинни, проникая все глубже и глубже — он разрывал каждый нерв. От боли она не могла даже плакать.
А Лайза сидела перед ней, скрестив на груди руки.
— Пожалуй, я не слишком удивилась. Просто мне было неприятно, что ты… Что еще при жизни Джейка ты вступила в связь с Брэдом.
Джинни закрыла глаза. Если она не в аду, то, во всяком случае, в чистилище, где вспоминается каждый совершенный грех.
Кресло скрипнуло.
Две женщины тяжело дышали, не глядя друг на друга.
А потом, осознав смысл сказанного Лайзой, Джинни открыла глаза и подалась вперед.
— Связь? Какая связь?
— Он мне все рассказал.
Джинни вскочила.
— Лайза, это была не связь. У меня не было связи с Брэдом Эдвардсом.
Лайза в изумлении уставилась на нее:
— Он говорил, что ты выбрила лобок и оставила узкую полоску.
Джинни отошла в противоположный угол комнаты, чувствуя, что вот-вот ее вырвет, и схватилась за живот. Во рту она ощущала вкус жареных гамбургеров, тушеных моллюсков и мороженого.
— Однажды ночью я была пьяна и потому позволила ему наброситься на меня. И тогда же в этом раскаялась.
Лайза отвернулась от нее. Джинни догадалась, что по щекам Лайзы текут горячие слезы.
— Так связи не было?
— Лайза, я напилась. Я знаю, это не оправдание, но все было именно так.
Тошнота начинала отступать.
Лайза молчала с минуту, потом повернула голову к матери:
— Газетчикам он намерен изложить все иначе.
Джинни помертвела.
— Брэд угрожал рассказать обо всем репортерам, если не получит от нас полмиллиона долларов, то есть он сообщит свою версию: будто бы у него была бурная связь с мачехой… матерью Лайзы Эндрюс.
— Он не посмеет, вонючий подонок! — в ярости завопила Джинни.
— Думаю, посмеет.
— Он же поставит крест на твоей карьере!
— Да, — тихо обронила Лайза. — Именно к этому Брэд и стремится.
Джинни почему-то усмехнулась:
