— Кому нужно о тебя мараться! — рявкнул хозяин дома.
— Не скажите… — обиженно покачал головой Федор, словно его пытались уличить во лжи. — На днях мне пришлось прилично побегать от двух киллеров. Слава богу, теперь они уже не опасны. Но, как ни крути, от меня кто-то хотел избавиться и есть большое подозрение, что их наняли именно вы. Да-да! Или ваш помощник. — Он посмотрел на стоявшего за креслом Сухорукова. — Впрочем, чего ломать над этим голову — следствие разберется. Ведь теперь вами займутся серьезно.
— Что за чушь ты здесь несешь?! — рассвирепел Кисин. Он был ужасно недоволен появлением в его доме Чернова, что обещало различные неприятности. — Какое следствие?! Все и так уже ясно! Ты выкрал моих танцовщиц и этому есть неопровержимые доказательства! Забыл, что нашли у тебя на работе?!
— Не-е-ет! — покачал головой Чернов. — Статуэтки вы похитили сами. Точнее, инсценировали их похищение, чтобы получить страховку. Два миллиона долларов!
— Ты думаешь, я стал бы рисковать головой из-за двух миллионов?!
— Думаю, да. Из вполне достоверных источников мне известно, что сейчас вы очень нуждаетесь в деньгах. Ну просто позарез! Вот и решили таким нетрадиционным способом поправить свое финансовое положение.
— Бред!
— Ну не скромничайте, не скромничайте! Поставленное вами шоу было по-своему гениально. Вы показали себя не только прекрасным режиссером, но и тонким психологом. Вспомните, как охмурили меня на первых порах: разыскали журнальчик со статьей о моих работах, почитали кое-что о дизайне, наговорили мне кучу комплиментов. Вот я и расплылся. Однако общеизвестно, что идеальных преступлений не бывает. И вы тоже допустили роковую ошибку.
— Но как же все-таки быть с найденной в твоем бюро подставкой от танцовщиц? — саркастически поинтересовался Кисин, окончательно переходя на «ты».
— Решение подбросить ее мне и было вашим главным просчетом при совершении преступления.
— Подбросить?! Ты хочешь сказать, что это сделал я?!
— Нет, это сделал он, — кивнул Чернов в сторону Сухорукова.
Теперь пришла очередь Арнольда изображать удивление, пучить глаза.
— Я?! Да после ограбления я вообще у тебя не был! — воскликнул он.
— Правильно. Но, к несчастью для тебя, после так называемого ограбления ко мне в бюро заезжали лишь следователь Павленко и представитель страховой компании — известный вам Пупко. Они подбросить подставку не могли, а значит, это сделал ты накануне всех событий. Ты заезжал ко мне в пятницу вечером, рассказывал, что собираешься к сестре в Тверь, и долго рылся в моих книгах. Тогда все и было тобой сделано. А так как важная улика подброшена заранее, то и изъята из хранилища она заранее, чего без вас, Михаил Михайлович, Арнольд сделать не мог. Это подтверждает факт сговора между вами. Все очень просто. Именно поэтому я как раз и сказал, что грубая попытка скомпрометировать меня — ваша роковая ошибка… Кстати, Арнольд, теперь понятно, почему ты так упорно отказывался заехать ко мне после всех событий, хотя до этого наведывался чуть ли не каждый день. Ты не хотел, чтобы на тебя пало подозрение, но тем самым только укрепил его во мне. Всегда очень странно, когда человек так кардинально меняется.
— Можно придумать любую версию, даже внешне очень привлекательную, но ее еще надо доказать. Надеюсь, ты это понимаешь? — любезно улыбнулся Сухоруков.
— Безусловно.
— Как?
— Я уверен, что на подставке от танцовщиц остались отпечатки твоих пальцев. Ведь когда ты был у меня в ту пятницу, пил чай, рылся в стеллаже, перчаток ты не надевал. А если твои пальчики на деревяшке найдутся, то и бронзовые статуэтки логично будет поискать у тебя. Просто в этом направлении пока никто не копал. Считалось, что у тебя железное алиби, но если ты все сделал еще до поездки к своей сестре, то…
Честно говоря, Федор не верил в возможность обнаружения новых отпечатков, но ему надо было как следует напугать Арнольда. Напугать до смерти! Это была важнейшая часть его плана, и сейчас он напряженно наблюдал за реакцией помощника Кисина.
— Ха-ха-ха! — картинно залился Сухоруков. — И с такой дешевкой ты приехал сюда?! Знаешь, если тебя это успокоит, скажу, что на подставке обязательно будут мои отпечатки. Ведь я много раз брал ее в руки до того! Это подтвердят и Михал Михалыч, и его жена.
Аргумент был весомый, однако было видно, что все равно Арнольд чувствует себя дискомфортно. Он поерзал немного, а потом поднялся и что-то сказал своему шефу на ухо. Кисин подумал и кивнул головой. Получив какое-то одобрение, Сухоруков быстро поднялся по лестнице на второй этаж.
— А что это вы меня ничем не угощаете? — развязно поинтересовался Чернов. — В прошлые мои визиты сюда вы были более гостеприимны. Я даже надеялся, что с тех пор вы успели запастись «Метаксой».
— Ты, очевидно, считаешь себя большим умником? — подавшись вперед, с ненавистью спросил Кисин. — Когда ты собирался ко мне в первый раз, думал, наверное, с легкостью навешать мне лапшу на уши своим «фьюжном» и отхватить миллион? Запомни! — он поводил в воздухе указательным пальцем. — И ты, и все нынешнее молодое поколение — как раз и есть этот дешевый «фьюжн». Рылом вы не вышли, чтобы меня обманывать! Нахватались случайных знаний из Интернета и вообразили себя хозяевами жизни?! Так?! Дешевка — вот вы кто!
— Я не исключаю, что мое образование поверхностно, фрагментарно, — согласился Федор, — но это поправимо и где-то простительно. Зато нет прошения тем, кто подсылает убийц! Вы так не считаете?
Они препирались, пока сверху не спустился Сухоруков. Кисин внимательно посмотрел на него и, увидев чуть заметный кивок, повеселел.
— А может, нам и в самом деле стоить выпить? — спросил он. — Когда еще у великого дизайнера появится такая возможность? В тюрьме ему не предложат…
Однако в этот момент у входа раздался звонок.
— Ну вот, — сказал Чернов и посмотрел на часы, — майор Павленко приехал даже раньше, чем я рассчитывал. Комедия близится к финалу!
Глава 28
Майор Павленко буквально ворвался в гостиную, сжимая в правой руке пистолет. За его плечами выросли внушительные фигуры еще трех сотрудников милиции. Очевидно, он не исключал самый плохой вариант развития событий и был к нему готов. Однако вальяжно рассевшийся на диване Чернов сбил следователя с толку.
— Ну и что все это значит? — спросил он.
В этих словах прозвучала плохо скрытая растерянность, да и немудрено: если дизайнер решил сдаться, то почему таким странным способом?! Зачем он вообще приперся в этот дом?! Потянуло на место своего злодейства? Ясно было только одно, беглец не собирался оказывать сопротивление.
— Я хочу помочь вам раскрыть преступление, которое, безусловно, висит на ваших плечах, да и на всем вашем управлении тяжким грузом, — сказал Федор.
— Вы имеете в виду похищение бронзовых статуэток? — последовал еще один глупый вопрос.
