Она нахмурилась. И это все, для чего он пришел? Но чего она ожидала — официального предложения вернуться? Искренней просьбы вроде: «Мы в вас очень нуждаемся»?
— Я не так высоко ценю себя, чтобы разговаривать на эту тему. Мне не кажется, что у меня все хорошо получалось, когда я работала у вас в библиотеке.
Он ответил вопросом на вопрос:
— А вы вообще задумывались о своем будущем?
Она пожала плечами.
— Разве Шейн не входит в ваши планы?
— Шейн? — Она рассмеялась без тени юмора. — Слава Богу, нет. Вечером он уехал с какой-то девушкой. Я даже не знаю с какой.
— И это не расстраивает вас?
— С какой стати? Между нами нет ничего, кроме дружбы.
Он выпрямился. Казалось, в нем стало больше жизни после этих слов.
— Таким образом, вы свободно можете пойти в библиотечную школу, если это позволят вам финансы.
Она пожала плечами:
— Возможно. Но я не могу опять просить у дяди денег на образование. Должна же я в дальнейшем начать зарабатывать на жизнь хотя бы себе, если не бабушке.
— Местные власти могут дать вам грант для того, чтобы вы могли пойти в эту школу.
— Думаете, — с горечью произнесла она, — опять дядюшкино влияние?
— Совсем нет. Они часто помогают людям в вашем положении. На самом деле я навел справки, и один или два члена совета сказали, что вы, очевидно, получили бы финансовую помощь, если бы обратились за ней.
Она ответила с горечью, которую теперь и не пыталась скрыть:
— Без сомнения, на определенных условиях. Предусматриваете, что я вернусь в этот регион после получения квалификации и опять начну работать в этой библиотеке. В вашей библиотеке?
Он кивнул.
— Но какова же цель? — спросила она утомленно. — Я все равно не вернулась бы к вам.
— Не вернулись бы ко мне?
Она поднялась:
— Нет, конечно, не вернулась бы.
Он также поднялся.
— Вы бы лишь опять меня выставили. — Слезы начали застилать ей глаза, и она почти вслепую направилась к двери. — Вы отвергаете любого, кто… — Она ошеломленно остановилась и открыла дверь. — Пойду приготовлю кофе.
Он стоял напротив нее, закрыв дверь и пристально глядя ей прямо в глаза.
— Я это где-то раньше слышал, — тихо сказал он. — Договорите, пожалуйста.
Она потянула за ручку двери, намереваясь открыть ее.
— Я собираюсь приготовить…
Он вырвал дверную ручку из ее рук и снова захлопнул дверь, грубо задержав ее.
— Ну теперь вы закончите это предложение? Я отвергаю каждого, кто… — Он ждал, молча глядя на нее.
— Любит вас, — проговорила она наконец.
Удерживая ее на расстоянии, он сказал:
— Надо понимать так, что вы любите меня? — Его голос звучал как-то странно.
Она отчаянно пыталась прочесть что-нибудь в его глазах. Должна ли она говорить ему правду? Она никак не могла помочь себе, слово выскочило как-то само.
— Да!
— Правильно. — Он громко произнес это слово, как бы катая его на своем языке. — А теперь позволь мне опровергнуть тебя.
Он резко рванул ее к себе, и от его поцелуя она чуть не задохнулась. Она припала к нему, он поднял ее и отнес на тахту. Он говорил ей, что любит ее, что любил ее весь этот месяц, что на самом деле не может уже вспомнить то время, когда он ее не любил.
— Говорят, когда кто-то причиняет неприятности, его не слышишь. Вот и я тебя не слышал, Боже мой, я тебя не слышал. Я влюбился в тебя еще до того, как я понял, что влюбился.
— Но, Ричард, я думала, что ты меня ненавидишь.
— Сначала, дорогая, я просто не хотел тебя знать. Я говорил тебе, что был отшельником, обрати внимание на прошедшее время, — прошептал он ей прямо в ухо. — Но потом пришла ты, и это означало конец моего мира, моего прежнего бытия. Ты была для меня магнитом. Где бы ты ни была, я хотел быть там же. Ты можешь это понять? Ты мучила меня днем и являлась мне ночью в мечтах. Бог мой, как я мечтал о тебе!
Затем его голос стал грубоватым, он прошептал:
— А твои прекрасные волосы, Кэролин! Когда ты их обрезала, ты разбила мне сердце. Зачем ты это сделала?
Она уткнулась лицом в его куртку.
— Для того чтобы уязвить тебя, как ты уязвлял меня, — сказала она. — Но на это были и другие причины. Я расскажу тебе как-нибудь.
— А теперь я скажу тебе один секрет. При помощи Грэхема — он скоро догадался о моих чувствах к тебе — я выяснил, как зовут твоего парикмахера. Я пошел туда к ним, сказал, что ты моя невеста, что мы с тобой были в ссоре и ты обрезала из-за этого свои волосы, а теперь я хочу по причинам сентиментального характера их выкупить. Они немного поспорили со мной, но потом продали мне одну из кос. Она теперь в выдвижном ящике у меня в комнате.
— Ты сделал это? — Некоторое время она была так взволнована, что даже не могла говорить. — А эти обещания, которые ты давал моему отцу, ты действительно их исполнишь?
— Каждое слово, дорогая. Неужели ты действительно думаешь, что я стал бы лгать так тяжело больному человеку.
Они немного помолчали.
— Знаешь ли ты, — сказал он наконец, — что муж Хилари скоро вернется домой?
— Значит, ты должен покинуть этот дом?
— Да, и через несколько недель я переберусь в новый дом, вместе с тобой. Сколько детей мы с тобой собираемся заводить? Трех, не так ли?
— Значит, запомнил, — прошептала она.
— Я не мог выбросить это из моей головы, — прошептал он в ответ.
— Но я еще не сказала, что выйду за тебя замуж.
— Моя сладость, но ведь это неизбежно. В противном случае я…
После этого слова были уже излишни. Их губы нашли друг друга. В его любовных ласках было не очень много нежности. Но она этого и не ожидала.
По последнему своему опыту она знала, что он способен на это, но человеку с его скрытым гневом, с его безжалостностью и бескомпромиссной позицией по отношению к любым вещам нежность не дается так просто. Такой человек требует безусловного подчинения. Он требовал, и он получил его.
— Дорогая моя, — прошептал он, касаясь губами ее глаз, — ты, наверное, ожидала, что я буду более нежен. Возможно, это бы и было так, если бы я любил тебя чуть меньше, но…
Ее страстный поцелуй был ему ответом.
Через некоторое время они услышали звук поворачивающегося в двери ключа.
— Кто это? — спросил Ричард, инстинктивно отстраняя ее от себя — Твоя бабушка?
Вдруг испугавшись, она прошептала:
