И снова, и снова, и снова… Эмили стала пугаться, что, если сейчас она и рассуждает здраво, со временем подобные мысли могут свести ее с ума. И все же ей никак не удавалось отвлечься, даже в Лондоне, в обществе всегда беззаботной, несмотря ни на какие невзгоды, Дафны.
Лорд Гренвилл остался с сыном дома, и Эмили скучала по обоим, но не так сильно, как можно было ожидать. Она так мечтала поделиться с кем-нибудь своими сомнениями, но не могла выдать тайну Джейн!
В последнем письме мисс Соммерсвиль сообщала, что мистер Несбитт переписал свое завещание. Как будто и без этого известия у ее подруги было мало подозрений! Нет, пора возвращаться домой!
25
– Опять мы видим их вдвоем? – Джейн Соммерсвиль выпрямилась в кресле, чтобы разглядеть, как синий плащ Филиппа Рис-Джонса мелькает среди деревьев в глубине парка.
– Кэролайн лишь вчера приехала, а Рис-Джонс уже здесь! – подхватила и миссис Пейтон.
– Моя сестра оказалась очень упорна. Мне сразу пришлось предупредить ее, что я больше не стану потворствовать ей, если слухи о ее поведении вновь дойдут до родителей, – леди Гренвилл сидела на террасе спиной к лужайке и не стала оборачиваться.
– Ты еще сомневаешься? – хихикнула Дафна. – Миссис Меллотт вчера в шляпной лавке уже говорила о том, что вскоре ее племянник и племянница окажутся помолвленными!
– Она готова вернуть им свое расположение? – заинтересовалась Эмили – ей хотелось, чтобы на бал к Рис-Джонсам приехала и их тетушка, это порадовало бы Кэтрин.
– Если Филипп женится на дочери лорда Уитмена, а его сестра выйдет замуж за будущего лорда Пламсбери? Эмили, да как ты можешь сомневаться? Миссис Меллотт в самых радужных мечтах не смогла бы вообразить себе большего счастья! – Даффи с недоумением смотрела на подругу, растерявшую свою обычную догадливость. – Подобное родство позволит ей наконец избавиться от Эвелин!
– А ведь верно! Оба Рис-Джонса станут твоими родственниками, – Джейн задумчиво покачала головой, украшенной новой прелестной соломенной шляпкой. – Нет ли у вас еще какого-нибудь кузена для Эвелин Меллотт?
Леди рассмеялись.
– Что вас так развеселило, милые дамы? – на террасу вышел доктор Вуд в сопровождении лорда Гренвилла. К радости всех троих леди, Николас Ченнинг не явился.
– Мы говорили Эмили, что скоро ваше семейство увеличится, – Джейн первой сумела сдержать смех.
Уильям вздрогнул, а доктор Вуд вопросительно поднял седые брови.
– И у кого же ожидается прибавление, раз уж мы заговорили об этом? – добрый старый друг, к тому же врач, мог позволить себе задать леди такой вопрос.
– О, речь вовсе не о юных отпрысках нашего семейного древа! – Эмили в очередной раз подумала о том, как задевает ее супруга малейший намек на еще одного ребенка. – Весь Торнвуд взбудоражен слухами о помолвке мисс Рис-Джонс и мистера Ченнинга.
О своей сестре и Филиппе она не стала упоминать. Если чувства Кэролайн были ей известны, то относительно Рис-Джонса она не могла сказать ничего определенного, кроме того, что он выглядит не столь несчастным, как два месяца назад.
– Я искренне рад за них обоих! – доктор Вуд уселся рядом со своей любимицей, миссис Пейтон. – По моему мнению, они подходят друг другу. Их молодость – не помеха здравомыслию, и этот брак должен быть удачным!
– Жаль их детей, навряд ли они будут красивыми, бедняжки!
– Дафна! – Джейн, конечно, думала точно так же, но не могла позволить себе произнести это вслух при джентльменах.
Доктор расхохотался, а лорд Гренвилл осуждающе посмотрел на подругу своей жены, но тут же снова принял свой обычный вид – ни у кого, знавшего Дафну достаточно давно, не возникало сомнений в том, что сердиться на нее совершенно бессмысленно.
– А где леди Кэролайн?
– Прогуливается с мистером Рис-Джонсом, конечно же! – миссис Пейтон с любопытством ожидала, что на это скажет Уильям.
– Что ж, нам остается только порадоваться за него, – доктор Вуд, не имеющий собственных детей, похоже, готов был приветствовать любое соединение двух юных сердец. – Недавно я получил письмо от полковника Дейла, он беспокоится за своего молодого друга, и мне приятно будет ответить ему, что Филипп почти оправился и готов к новому началу.
«А вот готова ли Кэролайн? И наши родители? А я сама? – Эмили посмотрела на Джейн – такую нарядную в новом синем платье, явно обрадованную тем, что ее подруги вернулись. – Закончится ли это когда-нибудь?»
И Джейн, и доктор Вуд, и даже лорд Гренвилл заметили болезненный вид Эмили, очевидно, пребывание в Лондоне не пошло ей на пользу. Сегодня доктор собирался поговорить с ней о ее состоянии, и Джейн решила воспользоваться отсутствием подруги, чтобы обменяться парой фраз с лордом Гренвиллом.
Случай представился через полчаса, когда компания решила перебраться в гостиную – начало мая выдалось холодным, и даже шали и горячий чай не смогли удержать дам на террасе.
Дафна задержалась, высматривая в парке Кэролайн и Рис-Джонса, и Джейн поторопилась исполнить задуманное, остановив лорда Гренвилла в холле.
– До дня рождения Эмили осталось всего три недели, – заметила она как бы невзначай.
– Да, – Уильям не понимал, зачем лишний раз подтверждать очевидное.
– Ты уже придумал, что подаришь ей? Двадцать пять лет – прекрасное время для женщины, как говорят.
Лорд Гренвилл хмыкнул, но тут же стал серьезным.
– Когда я был в Лондоне, заглянул в тот ювелирный магазин, где покупал ей подарок в прошлом году. Мне предложили несколько вещиц, которые могут ей понравиться, но я пока не сделал выбор. Управляющий пообещал, что через неделю в магазин привезут какие-то новые украшения.
– Надеюсь, это будут не бриллианты, – тон Джейн стал чуть более холодным.
– Почему же?
– Потому, что Эмили их не любит, – холода еще прибавилось, и Уильям уже не мог этого не замечать.
– Вот как. Тогда почему же она этого никогда не говорила?
– Не потому ли, что ты никогда не интересовался тем, что ей нравится или не нравится? – это уже напоминало сарказм.
– В прошлом году я подарил ей бриллиантовое ожерелье и что-то еще… – лорд Гренвилл замешкался, вспоминая.
– Браслет! – прежде подобное раздражение мог вызвать у мисс Соммерсвиль лишь ее брат. – Сколько раз она надевала эти драгоценности за истекший год?
– Я… не знаю, – Уильям не мог понять, отчего Джейн на его глазах превращается в разъяренную фурию. – Как-то я видел ее в этом ожерелье, право же, не помню, когда…
– Разве это ни о чем не говорит?
– Да-да, я уже понял. Ей не нравятся бриллианты. Может быть, ты скажешь мне, что же ей нравится? – лорд Гренвилл не привык к нотациям от молодых леди, и ему хотелось закончить разговор прежде, чем он скажет что-то не подобающее джентльмену и старому другу.
