Он смотрел, как носилки укладывают в кузов машины.
Девушка не шевелилась.
Потом они закрыли двери и уехали. По щекам Дека потекли слезы, он бегом бросился домой, влетел в свою комнату и рухнул на кровать, решив, что больше никогда отсюда не выйдет. Наступил конец. Конец всему.
И во всем виноват он. Если бы он не строил из себя умника и опытного сердцееда, не стал бы предлагать Кейт проклятые таблетки, а вел бы себя как обычный Дек Мэддон, она осталась бы жива.
Он пролежал целый день, раскачиваясь из стороны в сторону, рыдал в подушку, и лишь изредка ему удавалось забыться сном, дарующим короткий отдых от этой пытки.
Однако боль не мешала ему слышать доносившийся с улицы грохот проезжавших мимо машин и голоса, потом знакомое урчание двигателя материнской «Рено Клио» сразу после пяти часов, когда мать вернулась домой с работы. Миссис Джексон из двадцатого номера позвала ее с противоположной стороны улицы:
— Вы уже слышали?
Его мама вскрикнула от ужаса, когда ей рассказали новость, потом они о чем-то тихо заговорили, но слов Дек разобрать не мог. Он снова погрузился в апатию и ничего не ответил матери, когда она через пять минут зашла в спальню проведать сына.
На этот раз мама не стала его ругать за то, что он валяется на кровати в обуви. Он услышал, как дверь закрывается, потом ее тихие удаляющиеся шаги. Через некоторое время к дому подъехал «Транзит» — вернулись отец и брат Кормак. Снова голоса и непривычная тишина.
В комнате стало темно. Прошло много времени, и чувства Дека стали меняться. На место парализующей депрессии пришла белая жаркая ярость. Исчезли мысли о том, что жизнь закончилась, в нем внезапно проснулась энергия, заставив его сосредоточиться на единственной цели.
Он вскочил с кровати, выбежал из спальни и промчался мимо комнаты Кормака до конца коридора, где была распахнута дверь в спальню родителей. Дек вошел туда, и ему сразу стало стыдно, ведь он собирался совершить не самый правильный поступок. Над изголовьем родительской постели висело тяжелое бронзовое распятие. Он подошел к нему и снял, ощущая острый укол совести.
«Я беру его лишь взаймы, — подумал он. — К тому же они не слишком религиозны».
Дек взвесил распятие в руке. Подходящее оружие. Он представил себе, как встречается лицом к лицу с чудовищами. Как хватает одного из них и вонзает тупой металлический конец ему в сердце. Дек почти видел, как вампир кричит, съеживается и падает к его ногам, словно кусок сгоревшей бумаги. Растоптав пепел, он атакует следующего ублюдка. И отправляет всех в ад, где им самое место.
Засунув распятие, как кинжал, за пояс, Дек почувствовал себя неуязвимым. Охваченный дикой яростью, он помчался вниз по лестнице, перескакивая сразу через три ступеньки, и едва не столкнулся с матерью, которая поднималась наверх с чашкой чая и тарелкой печенья.
— Я думала, ты не откажешься… — начала она.
— Я хочу погулять. Мне нужно взять на время «Клио». Ладно?
Ее удивленный взгляд остановился на распятии, которое торчало у Дека из-за пояса.
— Зачем оно тебе?
— Чтобы убить вампиров.
— Что?
— Пока, ма. — Он скатился с оставшихся ступенек.
Через открытую дверь гостиной Дек увидел папу и Кормака, сидевших перед телевизором. По их вытянутым лицам он сразу понял, что они уже знают про Кейт. Кормак что-то бормотал и тряс головой, одновременно открывая банку с пивом, и пена вылилась ему на джинсы. Оба посмотрели на Дека, который бежал к входной двери.
— Ты в порядке, сынок? — с тревогой спросил папа.
Не обращая на него внимания, Дек сорвал с гвоздика у входа ключи от материнской машины.
Миссис Мэддон бежала вслед за сыном.
— Послушай меня, сейчас…
— Пока, ма.
— Лиам, поговори с ним! — крикнула она мужу. — Кормак!
Но Дек уже выскочил за дверь. Он прыгнул в «Клио», развернул машину так, что завизжали шины, и помчался по Лэвендер-Клоуз.
Он очень хорошо знал, куда направляется.
Глава 47
Алекс показалось, что она чувствует запах сигары Дешевки Эдди, когда тот позвонил ей.
— Не очень-то ты торопился, — сказала она ему. — Мне уже надоело ждать. — Она посмотрела на часы — 9.42 вечера.
— Ну да, мне пришлось задать кое-кому парочку вопросов.
Эдди назвал ей адрес и не успел закончить последнее предложение, как Алекс уже развернула машину на север, в сторону Харлесдена. Система спутниковой навигации показывала ожидаемое время прибытия через тридцать пять минут, но навигатор не знал, кто сидит за рулем. Алекс добралась до Харлесдена около десяти, а еще через пять минут парковала «Ягуар» на грязной обочине возле дома, где жил Поли Ломакс. Уличные мальчишки посматривали на ее машину, но предпочли отбежать подальше, когда встретились с ней взглядом и увидели ласковую улыбку.
Бетонная лестница, ведущая к квартире Поли, воняла мочой и рвотой, а граффити на стенах в квартале представляли собой упражнения в нигилизме.
Да пошел ты. Да пошла ты. Да пошли вы все.
Кто-то успел поработать с замком двери Поли. Он был вырван и валялся в куче древесного мусора на линолеуме коридора.
— Сюрприз, сюрприз, — пробормотала Алекс, уловив запах застарелого пота и выпивки.
Для вампира нет ничего приятнее аромата крови живого человека, а кровь мертвеца вызывает у них стойкое отвращение, и они ее чувствуют сразу. Алекс уловила мерзкий запах и сразу поняла, что найдет за дверью, еще до того, как распахнула ее ударом ноги.
От Поли Ломакса осталась правая рука с четырьмя пальцами, которая валялась на полу. Ее оторвали от запястья, и она напоминала искалеченного паука, умершего при попытке уползти в безопасное место.
Остальные части тела Поли были размазаны по стене, постели и старому коврику. Кусочек плоти каким-то образом оказался на потолке. Если не считать приглушенного ритма рэпа, тишину нарушал только стук капель крови, падающих на пол.
— А ты не терял времени, Стоун, — сказала Алекс и вышла на улицу.
Воронья пустошь,
21.56
Тучи расступились, и свет полной луны пролился на первый осенний иней, блестевший на лужайках перед величественным особняком. Дек крался через сад, украдкой поглядывая по сторонам, и только бронзовое распятие из спальни родителей, которое он, точно короткий меч, засунул за пояс слева, сдерживало растущую в нем панику. Адреналин, кипевший у него в крови и питавший жажду мести всю дорогу из Уоллингфорда в Хенли, быстро таял. Руки дрожали все сильнее, и Дек сообразил, что слишком поторопился. Глупо было отправляться сюда в одиночку — нужно было хотя бы позвонить Джоэлю Соломону.
