Впрочем, не только у нее было в это утро плохое настроение. Дэвид Джеймс также пребывал в отвратительном расположении духа. Он наорал на Стива Шоу за провалившуюся . сделку, что было совсем для него нехарактерно, а потом кричал на кого-то по телефону так, что стеклянные стены офиса дрожали. Затем он с силой распахнул дверь кабинета и завопил, что хочет кофе, причем немедленно, и все в конторе притихли в надежде, что участь официанта обойдет их.
– Ты пойди, – попросила Джиллиан Ханну. – Я его в таком состоянии боюсь.
Чего не сделаешь ради мира и покоя. Ханна сварила кофе, поставила его на поднос, добавила четыре шоколадных печенья и отправилась в кабинет босса.
Судя по всему, Дэвид сразу заметил избыток макияжа, скрывающий усталые глаза, и ярко-красное платье, которое она надела, пытаясь поднять себе настроение. Волосы она распустила, стараясь придать себе вид желанной женщины, а не брошенной коровы, которая не может удержать мужика даже несколько недель. Но Дэвиду все это явно не понравилось.
– Я бы предпочел, чтобы ваши личные дела не мешали выполнению ваших служебных обязанностей! – резко бросил он, мрачно глядя на нее. – Полагаю, этот наряд не подходит для работы в приличной конторе.
Везувий внутри Ханны начал извергаться.
– Что вы имеете в виду? – холодно спросила она. – Я надевала это платье на работу уже несколько раз, и я вовсе не собираюсь сегодня на свидание. По правде говоря, я надела его по совершенно противоположной причине. – Тут самообладание окончательно покинуло ее. – Все вы, проклятые мужики, одинаковы! – прошипела она.
Глаза Дэвида заметно потеплели.
– Что же это за «противоположная причина»? – заинтересовался он.
Но Ханна уже была сыта по горло. Никогда раньше она не позволяла своему настроению отражаться на ее профессиональной выдержке, но сегодня она забыла обо всем.
– Я надела это платье, чтобы напомнить себе, что я умная, сильная женщина, которая не нуждается, чтобы рядом с ней был мужчина! Черт бы их всех побрал, включая боссов, которые не могут вынести вида женщины в сексуальном платье! И вообще, – голос ее задрожал, – я с мужчинами покончила. И точка. Вы все ненадежные, подлые лжецы!
Она швырнула поднос на стол, расплескав кофе и рассыпав печенье.
– Вот твой кофе, чтоб ты им подавился!
Ханна с грохотом захлопнула дверь и направилась прямиком в женский туалет, .где простояла несколько минут, прижавшись лбом к холодному кафелю и пытаясь прийти в нормальное состояние. Извиняться она не будет, нет уж! Дэвид перешел все границы. Он не имел права делать такие замечания… А если он считает, что такое право у него есть, ему придется поискать другого менеджера, потому что она увольняется! Жаль только, что она так много наговорила лишнего. Если Дэвид не полный кретин, он наверняка поймет, что что-то произошло между ней и Феликсом. Чтоб он тоже провалился, кстати.
– Не знаю, что ты ему такое сказала, – заметила Джиллиан, когда Ханна вернулась в приемную, – но сейчас он в прекрасной форме. Смеется так громко, что его наверняка на улице слышно.
Ханна посмотрела на стеклянную перегородку и увидела Дэвида, который держал трубку у уха и громко хохотал.
– Его, как и всех мужиков, надо держать на коротком поводке, – сказала Ханна мрачно. – Другого они не понимают.
Через час Дэвид стоял перед ее столом, держа в руке кейс и перекинув пальто через руку. Обычно она ему улыбалась, с удовольствием разглядывая его прекрасно сшитый костюм, который подчеркивал его широкие плечи и удачно скрывал легкое утолщение в талии от слишком большого количества деловых обедов. Но сегодня она просто смотрела на него.
– Я хочу предупредить, что в конце недели улетаю в Париж на выходные, – сообщил он.
Ханна глазом не моргнула. Пусть хоть в Катманду едет сушей на хромом верблюде, ей плевать.
– Я думаю, нам следует кое-что обсудить, поэтому мне жаль, что я уезжаю, – добавил он, глядя на нее с сожалением.
Ханне было абсолютно безразлично, чувствует ли он себя виноватым, хочет ли извиниться. Пусть переживает. Они все это заслужили.
– Я вернусь во вторник. Может быть, мы тогда сходим пообедать? – Его лицо вдруг перестало быть непроницаемым. На нем появилось выражение надежды… Да, определённо надежды. /
– Ладно, – сказала она холодно.
Он улыбнулся и неожиданно подмигнул ей. «Нет, он неисправим!» – сердито подумала Ханна.
Остаток пятницы пролетел незаметно, как в тумане, но перспектива выходных без Феликса так угнетала Ханну, что она решила в субботу поработать. Она понять не могла, почему без него чувствовала себя такой пустой. Ведь так хорошо жила последние полтора года! Почему же сейчас, всего через месяц после встречи с Феликсом, она уже не в состоянии обойтись без него?
– Я полагала, ты отказалась от работы по субботам, – заметила Донна, когда Ханна появилась в конторе в восемь , пятнадцать утра.
– Мне кое-что надо сделать, а на неделе все так наваливается, что не хватает времени, – ответила Ханна, склонившись над булькающей кофеваркой, чтобы скрыть от Донны темные круги под глазами. Но Донна обычно все замечала, а Ханна не хотела, чтобы она почувствовала тоску, которая, вероятно, исходила от нее, как радиация от плутония.
Притворно зевнув, чтобы показать, что накануне легла поздно, Ханна взяла кофе и сумку и направилась к себе в кабинет.
– Надо немного прихорошиться, а то всех клиентов распугаю, – заметила она. – Напомни мне никогда больше не пить слишком много испанского вина.
– Топила печаль? – мягко спросила Донна.
Ханна остановилась и взглянула на нее. Донна не была сплетницей, просто обладала интуицией.
– Так заметно? – наконец пробормотала она.
– Вчера ты выглядела убитой. Но ты хорошо это скрывала, – заторопилась Донна, – никто ничего не заметил. Просто у меня есть опыт, я это выражение лица узнаю сразу, самой досталось. Если хочешь поговорить, я в твоем распоряжении. И я не собираюсь разносить это по конторе. А не хочешь говорить – не надо. Вчера мне показалось, что тебе требуется плечо, чтобы выплакаться, но я пойму, если ты предпочтешь держать свои личные дела в секрете.
Ханна поставила сумку и чашку и упала в кресло.
– Чтобы хранить в тайне личную жизнь, надо ее иметь, – попробовала она пошутить.
– Может быть, дело в Дэвиде Джеймсе? – мягко спросила Донна.
На мгновение Ханна забыла про все свои несчастья.
– Дэвид? – удивленно повторила она. – С чего ты взяла? Конечно, он вчера вел себя как последняя задница, но потом вроде как извинился. И вообще, мне сейчас не до него.
– Вот как? А у меня создалось впечатление, что между вами что-то есть…
Ханна смотрела на нее с отвисшей челюстью.
