Найл мысленно отметил, что уже давно не видел ее в платье, а не в тунике, она давно не надевала серьги, не закалывала волосы заколкой.
Похоже, походная жизнь наложила свой отпечаток и на такую строгую к своей внешности Мерлью.
— А чем мы будем сражаться с тамошними воинами? — спросил Найл. — Голыми руками?
— А смертоносцы? — немедленно парировала Мерлью. — Они могут парализовать захватчиков, пока мы с ними сражаемся.
— Ваш город брала тысячная орда, — напомнил Найл, — а у нас восьмилапых всего полсотни. Им не хватит мысленной силы.
— И не надо. Я знаю тайные ходы. Нужно будет напасть ночью, парализовать охранников у входа. Потом мы войдем вовнутрь, и пауки пойдут вместе с нами, парализуя своей волей только тех, кто встает на пути.
Было ясно, что принцесса заранее продумала план атаки, время и место нападения, маршруты движения внутри подземелья, предусмотрела вероятные ловушки и засады. Она вынашивала свою идею очень давно, и смогла взвесить каждую мелочь.
— Давай дождемся возвращения пауков. Нужно обдумать это всем вместе. За день ничего не изменится. Тут наверняка прячутся еще несколько долгоносиков, уховерток и мокриц, нужно только хорошо поискать. На пару дней еды хватит.
— Ладно, подождем, — неожиданно легко согласилась девушка, и Найл подумал, что она, наверное, ждет не дождется того дня, когда вернется в свой родной город — и уж там предстанет во всей красе.
Пока стражницы вместе с подростками прочесывали долину в поисках прячущихся насекомых, правитель опять поднялся к странным скальным глыбам. Его не оставляла мысль, что где-то здесь, среди них и скрывается ответ на все местные странности. В голову забрела даже такая крамольная мысль: скалы живые, а их окна и пустоты внутри — ловушка, приглашение для крупной дичи забраться и остаться на ночлег. Ночью, когда зверь спит, окна закрываются, полость заполняется пищеварительным соком. И становится понятно, почему в долине нет крупных хищников. Где им еще устраивать логово, как не в таких удобных местах?
Хотя вековая пыль всем своим видом и пыталась опровергнуть эту идею, однако теперь правитель влезать внутрь не решался, и ограничивался осмотром внутренней полости валунов через окна.
Обойдя очередную скалу Найл неожиданно увидел перед собой странный силуэт: высокий человек, полностью утонувший в длинном темно-коричневым свободном плаще с огромным капюшоном, неподвижно стоял в широком проходе меж валунов лицом к Долине Мертвых и молча наблюдал за бегающими внизу путниками.
— Ты кто? — громко спросил Найл, перехватывая копье двумя руками и направляя острие на незнакомца.
Тот шарахнулся в сторону, резко повернулся. В темноте под надвинутым капюшоном сверкнули белесые глаза, дохнуло холодом и явственным ужасом — и тут же, мгновенно, пришло понимание:
— Маг?! — Найл остолбенел от изумления.
— Ты?! — похоже, внезапное появление Посланника Богини произвело на Мага точно такое же впечатление.
Спустя минуту правитель начал понимать, в каком странном и опасном положении оказался — с копьем против колдуна, шутя уничтожившего целую армию, и попытался осторожно прощупать мысли врага. Однако на ментальном уровне перед ним находилось не человеческое сознание, и не стена, которой некоторые люди и пауки пытаются свои мысли отгородить, а странный бессмысленный шум.
— Бойся, — прошептал Маг, вскинув руку, и из-под длинного рукава выглянул узловатый морщинистый палец с толстым желтым ногтем. — Дрожи от страха, смертный!
От колдуна действительно веяло сильным страхом — не тем живым ужасом, которым выстреливают в своих врагов смертоносцы, а мертвым, стабильным страхом, словно этим чувством насквозь пропитан и коричневый балахон, и спрятавшийся под ним человек.
Похоже, Маг уже начал схватку с Посланником в мысленной плоскости, стремясь с помощью жути сделать противника неспособным к сопротивлению.
Найл вполне мог ответить тем же, но «выстреливать» ужасом он умел только в той ситуации, когда испытывал его сам, а Мага, как ни странно, Посланник не боялся. Правитель покосился себе под ноги — не оступиться бы — и сделал мягкий, осторожный шаг вперед.
— Ха-ха-ха-ха! — громко расхохотался Маг. — Ты не в силах даже приблизиться ко мне!
Колдун наклонился, сорвал высунувшуюся из-под валуна зеленую травинку, дунул на нее, сбрасывая с ладони и взмахнул рукой. В воздухе возникло неясное колебание и травинка на глазах рассыпалась в прах, исчезла, испарилась, и ни единой соринки, оставшейся от нее не коснулось земли.
— Так будет и с тобой, смертный! На колени! На колени или умри!
Последнее слово колдун произнес зря. Найл действительно испугался. Но только испугался не тем животным ужасом, который лишает человека рассудка и заставляет бросать все, забывать про долг, совесть, друзей, и бежать, бежать сломя голову, не видя ничего перед собой. Найл испугался разумом — испугался того, что спустя мгновение Маг его действительно убьет, что еще секунда — и будет поздно.
Найл качнулся и резко, со всей силы выбросил руку вперед.
Острие копья — даром, что это всего лишь прикрученный к древку нож — легко пробило ткань плаща и вошло Магу в живот.
— Ой, — болезненно выдохнул колдун, попятился, взмахнул рукой.
В воздухе опять возникло колебание, кусочек копья сантиметров десять шириной рассыпался в прах. В руке Посланника остался кусок деревяшки, а острие копья продолжало торчать у колдуна в животе.
— О, черт! — Маг вырвал копье, бросил его на землю, еще немного попятился, попытался выпрямиться во весь рост, но боль заставляла его крючиться на бок. Неужели ты думаешь, что способен убить меня, смертный? Червь, пыль, искорка на весах вечности! Ничтожество. Убирайся из моих владений, или будешь стерт, как эта былинка.
К стыду Найла, про травину он успел забыть, и не совсем понял, о чем идет речь. Больше всего правителя занимал окровавленный обломок копья у ног колдуна.
Что, если прыгнуть, подхватить его и нанести еще один удар?
— Вы все умрете, все! — пообещал Маг, повернулся, пробежал пару шагов вниз по склону и раскинул руки вширь.
Найла ударила упругая волна горячего воздуха, а колдун поднялся в воздух и воспарил над долиной. Впрочем, полет получился неуклюжий, урывками. Похоже, для нормального движения руки нужно было развести одинаково широко, а Мага мучила боль от свежей раны, его скособочивало, уводило в сторону. Он постепенно снижался, достигнув озера на высоте не больше трех метров, внезапно сложил руки и рухнул в воду.
— Вот так встреча, — наконец-то заговорил Найл и поднял с земли обломок своего копья. Сантиметров на двадцать он был вымазан в крови — видимо, колдуну здорово досталось, и Найл криво усмехнулся: — Вот уж никогда не думал, что с такой дыркой в животе можно летать.
* * *
— Кажется, я его убил, — предположил Найл, когда вечером возле него собрались Симеон, Мерлью, Дравиг и Шабр. — После такого удара он должен был умереть сразу, на месте. Но он колдун, он смог долететь до озера, упал в него и утонул.
