От боли луций издал резкий крик, который тут же перешел в вой.
— Я тиб-б-и-ия-я-я уби-и-ию-ю-ю! — Он взмахнул руками, но, как и до этого зубами, угодил в пустоту.
«Сильный и быстрый, но тупой», — подумал Горен, взмахнул коротким мечом и ударил луция в пах. Из глубокой раны хлынула кровь, которую тут же смыл дождь. Но ранение нисколько не задержало луция, просто он рассвирепел еще больше. Тыльной стороной руки он ударил Горена в лицо, голова чуть не отлетела. Эта дрянь едва не проломила ему затылок, но, вспомнив уроки матери, он, вместо того чтобы сопротивляться, подался навстречу удару и упал в грязь. Затылок болел, но голова была на месте. Щеку ломило, левый глаз заплыл. Пару мгновений он различал только звезды, но отдышаться не было времени. Он моментально перекатился через грязь, избегая толчков и ударов луция и дожидаясь возможности вскочить на ноги или ударить мечом снизу.
Сгорбившись, луций прыгнул на него, как волк на мышь. В последнюю секунду Горену удалось уклониться. Теперь он смог подняться на ноги и вмазал луцию локтем по почкам; тот кубарем полетел на землю. Битву Горен закончил, нанеся резкий удар. Волчья голова шмякнулась в грязь, туловище, содрогаясь, покатилось по земле и, в конце концов, замерло.
Без промедления Горен бросился на очередного противника. Он хотел помочь Вейлин: она целительница, а не воин. Но она дала отпор по-своему: подняла руку и запела по-эльфийски какую-то простую мелодию. Собиравшийся на нее напасть луций остановился на полпути, когда Вейлин направила на него серебристый луч, исчезнувший у него в груди. Через секунду Горен увидел, как луций загорелся, сердце под безволосой кожей билось все сильнее и быстрее и увеличивалось в размерах. Потом… смотреть дальше он не мог, достаточно было представить.
Он пробежал мимо эльфийки к луцию, который схватил купца и оскалил зубы, собираясь перегрызть тому горло. Остальные, как заметил Горен, сами неплохо справлялись со своей задачей.
Горен с разбегу наскочил на луция, оттолкнул от купца, потянул за собой и придавил к телеге, прижав его горло к доске. Луций попытался наброситься на него, но Горен проткнул мерзавца мечом. В удар он вложил столько сил, что меч пронзил тело насквозь и застрял в дереве.
Хрипя и теряя кровь, Горен на секунду застыл, у него закружилась голова, ему пришлось несколько раз открыть и закрыть глаза, пока наконец не вернулось зрение.
А бой уже закончился. Три раненых луция с воплями бежали прочь. Остальные трупами валялись в грязи.
Менор, за секунду до этого осознавший, что они победили, возликовал, Бульдр вторил ему громовым голосом. И Хаг, поддерживавший Вейлин, тоже. Молчаливый со скрещенными на груди руками стоял поодаль.
Горен слишком устал, чтобы радоваться.
Благодарность купцов не имела границ, они называли шестерых товарищей не иначе как посланцами богов. Ведь здесь, вдали от торговых путей, они даже не надеялись получить помощь.
И тому была причина, как выяснил Горен, пока они с перевязанными ранами и чашками горячего бульона в руках плечом к плечу сидели под одной из телег. Впервые за много дней у них была сухая подстилка и теплая пища, потому что купцы всегда возили с собой небольшие печки, в которых огонь никогда не затухал. Так что у них были горячий чай и бульон, а еще соленый хлеб и сухофрукты.
Горену скромное угощение показалось роскошным пиршеством, ради которого стоило вступить в бой. Купцы снабдили путников сухой одеждой, даже для Молчаливого, который переодевался в стороне от остальных, они отыскали большой плащ с капюшоном. Вещи были простые, некоторые даже поношенные, но в более приличном состоянии, чем мокрые пожитки, взятые у орков.
— Это же просто обмен, — заметил Хумрих Сведущий. — У нас остались ваши старые вещи.
— А почему вы путешествуете вдали от торговых путей и к тому же без охраны? — спросил Хаг, когда заверения в благодарности закончились и все перешли к нормальной беседе.
— На дорогах в этих краях небезопасно. Получить сопровождение практически невозможно, ведь караванов очень много. А что нам остается делать? Мы живем торговлей. Умрем с голоду, если не сможем продать свои товары, а чтобы их продать, приходится предпринимать длительные путешествия. Так что мы понадеялись, сократив путь, быстрее добраться до цели и проскочить, пока эти палачи нас не заметили.
Горен насторожился:
— Значит, где-то поблизости стоит армия?
— И не одна, — пояснил караванщик. — Здесь столкнулись два мага из Альянса! Хокан Ашир, последний клеврет Kсy, — пусть его душа превратится в пепел, развеянный по всему миру! — покинул город Кайтх-Халур, чтобы выступить против Раита Черного, двинувшегося из Лара с целью захватить владения соперника.
Горен видел, как задрожала Вейлин Лунный Глаз. Свет в ее глазах угас, а ее по-эльфийски светлая кожа стала мертвенно-бледной.
— Он самый ужасный из них всех, — прошептала она. — Горе тебе, ведь ты без надобности произносишь его имя, глупец! Там, где он прошел, умирает всё, и даже если Хокан Ашир, Заклинатель Мертвых, является бесспорным мастером некромантии, все равно он один на один не победит черного дьявола! Горе, горе нам всем, ведь именно здесь они столкнулись. Этим землям конец!
Она закрыла лицо руками. Остальные удрученно молчали.
Горен глубоко дышал:
— А где… где мы сейчас находимся?
— В такой дождь точно не скажешь, — ответил Хумрих Сведущий. — Конвокационные войны уже успели изменить местный климат. Вообще-то мы между глубоким ущельем Истины и Эльфийскими полями. Конечно, оба мага перенесли свои разборки на нейтральную для себя территорию, в Хоенмарк, страну людей. А как же иначе? Ведь таким образом они оберегают собственные владения. — Седобородый старик с растрепанными волосами, в похожей на крышку шляпе на голове и в странной одежде с яркими полосами чуть не плюнул на землю, но вовремя опомнился.
— В любом случае, — продолжил он, взглянув на Вейлин, которая уже успела взять себя в руки и теперь пила бульон, — мне кажется, что у Черного, имя которого ты не хочешь произносить, шансов немного. Ведь у Хокана Ашира войсками командует величайший воитель Фиары, который тоже разбирается в черной магии, хотя и не имеет способностей мага, входящего в Альянс. Но этот недостаток он компенсирует огромной силой и жестокостью.
Все сразу поняли, о ком идет речь.
— Руорим Кровопийца, — произнес Горен, и в горле у него пересохло.
Хумрих удивленно посмотрел на него.
— А какое отношение имеешь к нему ты? — спросил он, подтвердив справедливость собственного прозвища. Он не только мог сориентироваться в этой измученной дождями пустыне, но и умел наблюдать и делать выводы.
— Клятва мести, — искренне ответил юный шейкан. — В каком направлении находится войско?
— Не собираешься же ты…
— Именно это он и собирается, — ответил вместо Горена Бульдр. — А мы пойдем с ним. Если бы ты был столь любезен, господин караванщик…
