Книга Весна войны - Артем Каменистый

Влад, придя в себя, некоторое время лежал пластом в полном отупении, прежде чем каша из лениво ползающих обрывков мыслей, что заполняла его голову, начала пытаться привести себя в порядок.

Даже после самых сильных приступов так паршиво он себя не ощущал. Вспомнив последние мгновения перед потерей сознания, он заподозрил, что ему ввели совсем уж гадостную дрянь. Разум почти начисто отшибло, и приходить в норму он отказывается.

Попытался пошевелиться и, несмотря на то что тело затекло, понял: он по рукам и ногам прихвачен к чему-то не слишком мягкому. Похоже на все ту же кушетку или ее сестру-близнеца. Шею фиксировал обруч, но не слишком жестко, и благодаря этому он смог немного покрутить головой. Краем глаза углядел цилиндры регенераторов и окончательно убедился в первом предположении: его держат в медицинском блоке.

Но только не на базе стратегического резерва – это совсем другой блок. Куда больше по площади, и потолки гораздо выше. И хотя окон не было, почему-то Влад был уверен – это место, как и прежнее, располагается глубоко под поверхностью земли.

С тихим шелестом створка дверей скрылась в стене. Вошли двое: красавица столь ослепительной красоты, что Влад едва не зажмурился, и ничем не примечательный долговязый мужчина неопределенного возраста, с бегающими глазками.

Подойдя к кушетке, они молча переглянулись, и женщина невероятно сексуальным голосом спросила:

– Как вы себя чувствуете?

– Хреново.

Та повернулась к долговязому, кивнула. Тот молча придвинул к лицу Влада какой-то угрожающего вида прибор, тихо предупредил:

– Не пытайтесь дергаться – это может вам повредить.

А затем началась пытка, небрежно замаскированная под осмотр. Пара садистов воткнула в угол глаза длинный пустотелый шип, по которому, судя по целой гамме далеко не положительных ощущений, к его мозгу запускали какие-то зонды. Больно не было – эти изверги применили что-то вроде парализующего наркоза, но, находясь в полном сознании, переносить подобные процедуры было непросто.

Чтобы хоть немного отвлечься, Влад представлял, что будет, когда он вырвется из капкана кушетки.

Пожалуй, начнет с долговязого. Забьет ему что-нибудь в оба глаза – это для разминки перед основной частью. Садистка тоже в стороне не останется. При ближайшем рассмотрении ее красота перестала казаться такой уж ослепительной. Что-то вроде аляповатой елочной игрушки с кучей явно лишних красок и деталей. Да и выглядела она так же натурально, как резиновая баба из не самого фешенебельного секс-шопа. К тому же движения какие-то странные, без намека на женскую грацию, похоже на переодетого мужика.

У этих радикалов все что угодно может быть. Доверять внешности нельзя.

Все когда-нибудь заканчивается, закончилась и пытка. В лицо брызнули из крошечного баллончика, оно тут же обрело чувствительность и подвижность, а Влад непроизвольно улыбнулся: именно в этот момент представлял, как Эхнатон выпускает заряд плазмы прямо в физиономию этой разукрашенной кукле.

– Вы чему-то рады? – спросила женщина.

Влад, улыбнувшись еще шире, ответил:

– Ага. Вспомнил своего приятеля. Он поехал отдыхать в одну жаркую страну, где с женщинами надо было держаться аккуратнее, а то у них в моде были мужики, переодевающиеся в баб. А он перебрал слегка, все забыл, захотел ласки и тесного общения. Ну и подцепил одну в баре, потащил к себе. Долго они целовались и обнимались, а когда дошло дело до самого главного, увидел, что все это время облизывал узкоглазого мужика. Бедолага даже сблевал от такого открытия. Я вот тебя где-то видел, а только сейчас вспомнил где. Друг показывал на фотографии. Это из-за тебя его тогда стошнило.

Палачи переглянулись, долговязый пожал плечами:

– У него остаточные явления. Наверное, с дозой перебор.

– Да, – кивнула женщина. – Бред какой-то, непонятного много.

Парочка направилась к двери, а Влад сказал вслед:

– Мне бы в туалет.

– Вам не нужен туалет, – обернулась женщина. – Вы подключены к системе обеспечения жизнедеятельности. Поступают все необходимые вещества и удаляются отходы. Лежите спокойно.

Вот попробуй сбежать при таких делах. Хуже тюрьмы не придумаешь. Она идеальная. Здесь даже с кушетки подняться не дают.

* * *

Спустя несколько часов пытка повторилась, и на этот раз к первой парочке добавилось пополнение: огромных размеров мужик с гипертрофированными мышцами. Ему бы в мужском стриптизе выступать, грея взоры молодящихся старушек и не пользующихся спросом уродин, а он Владу под кожу запускал какие-то проволоки, после чего тело, отойдя от наркоза, начало чесаться в сотне мест, а это было куда хуже, чем предшествующее истязание.

Влад будто в ад угодил. Два-три часа неподвижности, затем палачи с новыми силами продолжали над ним изощряться. И все это, как правило, молча. С ним не пробовали общаться, игнорировали большую часть вопросов. Когда он, еще не получив наркоз, начал орать, матерясь на все лады, на это не обратили ни малейшего внимания.

Да, если ад существует, он будет выглядеть именно так: стерильное помещение, холодный искусственный свет и сменяющие друг друга бесстрастные черти, вытворяющие с тобой нечто неприятное и непонятное.

Влад жалел, что не может сдохнуть. Отсюда ему точно не выйти, так зачем оттягивать неизбежное.

Когда он давно потерял счет времени, заявилась новая парочка: женщина с платиновыми волосами, напомнившая Рению, и высокий крепко сбитый мужчина с глазами убийцы. В отличие от предшественников, они первым делом представились: Пайра и Угиер. Затем подкрутили регуляторы, от чего верхняя часть тела Влада чуть приподнялась. А затем ему продемонстрировали объемный ролик. Главным его героем был Митол – специалист по системам связи, заместитель Даго. Древнего держали на такой же кушетке и обращались с ним куда хуже, чем с Владом. С него аккуратно срезали полоски кожи, посыпая сочащиеся сукровицей раны каким-то порошком. Потом смывали его чем-то, что вряд ли являлось водой: истязаемый орал нечеловеческим голосом. Ему сверлили дыры в зубах и ковырялись в них тонкими инструментами. Вырывали ногти, прижигали раскаленным металлом. Применяли и более «прогрессивные» пытки: электрическим током, терзали какими-то непонятными приборами.