— Нам будет недоставать вас обоих, Вилфушка, — сказал Бородов, подлив себе вина.
— Я не собираюсь задерживаться там надолго. Пара-другая недель, и я соберу кое-какую помощь к началу наступления. У старшины там есть дорогой друг, а я хоть немного пообщаюсь с дочкой. Судя по голографиям, которые мне присылают, она здорово выросла.
— С малышами всегда так, во всей Вселенной — упустишь день, глядь, и жизнь прошла. — Урсис покачал головой и воскликнул:
— Сальная борода Вута, до чего же быстро все делается! Давно ли мы сидели у этого самого камина и гадали, когда начнется война. А теперь великий князь отдал ее в наши руки.
— Я бы этот подарочек с удовольствием вернул, — пробурчал Бородов, — если бы он принадлежал исключительно брату Николаю.
— К сожалению, у него много хозяев, — сказал Брим. — Это не только Негрол Трианский со своими паскудными холуями. В нашей старой Империи их тоже хватает: КМГС и прочие подонки, которые позволили Лиге восстановиться после прошлой войны, систематически уничтожая в то же время наш собственный Флот. И все это во имя так называемого мира, который существовал только в их трусливых мозгах. Да и вы, медведи, не без греха.
— А то мы не знаем, — пробасил Урсис. — Взять хоть «антикваров» из Военной Академии, которые укрепляли свое влияние на великого князя за счет космофлота. — Он стукнул кулаком по ладони. — Теперь-то я почти всех их вычистил, но они наделали столько вреда, что за годы не поправишь.
Бородов важно кивнул.
— Если бы все наши союзные доминионы проявили хоть немного стойкости, Трианский, возможно, никогда бы не вернулся к власти вторично.
— Если бы да кабы, — откликнулся Урсис. — Все это пустые слова. То, что случилось в прошлом, можно изменить только в настоящем и будущем. И такие перемены обходятся, как правило, дорого. Вилфушка, ты берешь на себя очень важную миссию, отправляясь в Авалон. Нечего и говорить, как отчаянно мы нуждаемся в помощи — пусть она будет самой символической, зато наш народ увидит, что мы воюем не одни.
— И это откроет путь для последующей поддержки, если она нам понадобится, — добавил Бородов. — Впрочем, кто знает — глядишь, еще и мы вам поможем. Что бы ни сулило будущее, я чувствую, что мы еще понадобимся друг другу, пока облачная нечисть не будет окончательно изгнана из Вселенной. Когда ты хочешь лететь, Вилф Анзор?
— Как можно скорее. Онрад приказал генералу Драммонду предоставить мне обратный транспорт по первому требованию.
— Что ж, — с улыбкой заметил Урсис, — авось прямой приказ императора обеспечит тебе некоторые привилегии.
— Авось, — усмехнулся в ответ Брим. — И раз мы договорились, я велю Барбюсу укладываться немедленно.
На следующий день маленький имперский ДХ-98 с Бримом на борту уже летел к центру галактики, в Авалон.
* * *
Через три стандартных дня яркий свет тройной звезды Астуриос хлынул в автоматически затемнившиеся передние гиперэкраны, и пилот, коммандер Терри Ридо, перешел, минуя константу Шелдона, в нормальное пространство. Брим со своего места за пилотским креслом наблюдал, как изображение в гиперэкранах из искусственно передаваемого через круговерть красных фотонов сменилось естественным (эффект перехода Дила-Перифа). Джереми Локхарт, второй пилот, уже нес адмиралу кружку кф'кесса, когда Ридо, оглянувшись через плечо, с усмешкой спросил:
— Хотите посадить его, адмирал? Локхарт возражать не будет.
— Я не слишком хорошо знаю этот тип, — пожал плечами Брим, давая пилоту шанс отступить.
— Он малость вертляв на низких скоростях, — не унимался Ридо, — но я летал на «Звездных Огнях», и ближе к земле он им почти не уступает. Вы, главное, посматривайте на счетчик скорости, и все будет в порядке. Мне надо прожить еще лет двести, чтобы сделать столько же подходов к Авалону, сколько вы.
— Но на этих красавцах я их не делал. Хорошо — если Локхарт не против, пусть будет так. — Он сел на место второго пилота и стал пристегиваться. С этого кресла, как всегда, все виделось совсем по-другому. С пилотским местом не сравнится ничто во Вселенной, если даже сидеть всего в нескольких иралах позади. Может, это чисто психологическое явление — Брим пару раз пробовал себя в этом убедить. Но здесь, на мостике ДХ-98, он в который раз убедился в обратном.
Брим осмотрелся. В отличие от длинноносого «Звездного Огня», на котором он летал последнее время, этот корабль обладал почти неограниченным передним обзором. Но обе боковые стороны от «горизонта» вниз были совершенно закрыты двумя огромными, каплевидными гондолами, где помещались двенадцать гравигенераторов А876 — вдвое больше, чем на «Звездном Огне», хотя сам ДХ-98 был больше всего в полтора раза и его экипаж составлял только тридцать человек. Предварительное знакомство с моделью показало, что новейшее приобретение Имперского Флота быстро завоевывает репутацию чисто пилотского корабля. Брим наблюдал за Ридо во время старта с «Томошенко», и тот вел себя куда осмотрительнее, чем любой пилот его звания и возраста.
Первый орбитальный буй показался циклов двадцать спустя, с левого борта — он равномерно мигал, пересиливая сияние звезды. Внизу планета Авалон незаметно для глаза поворачивала свой ночной терминатор к городу Авалону, который с путаницей своих улиц и дорог должен был вот-вот показаться из-за края большого климатического фронта.
— Похоже, сегодня их малость помыло, — заметил Брим.
— Эту грязь и за миллион лет не смоешь, — засмеялся Ридо, указывая на кристальную верхушку буйка.
На информационной панели Брима загорелось меню погодных зон. Он выбрал АВАЛОН, и меню сменилось старомодными текстовыми символами:
АВАЛОН/ОЗЕРО МЕРСИН, УСЛОВИЯ НА 2147 АВАЛОНСКОГО СТАНДАРТНОГО ВРЕМЕНИ: 6000 ПЕРЕМЕННАЯ, 21000 ПЕРЕМЕННАЯ, ВИДИМОСТЬ 10, ТЕМПЕРАТУРА 101, ТОЧКА РОСЫ 67, ВЕТЕР ТИХИЙ, АЛЬТИМЕТР 2992, ПОСАДОЧНЫЙ ВЕКТОР 18 ВПРАВО 17 ВЛЕВО, ВИЗУАЛЬНЫЙ ОСМОТР НА ПОДХОДЕ.
Контролер с дальнего спутника появился на объемном дисплее у правого локтя Брима.
— Орбитальный контроль имперскому В4050. Вы принимаетесь на Авалон Главный-Девять. Придерживайтесь данного вектора снижения до уровня полета два-пятьдесят и скорости триста.
Ридо кивнул. Откуда ни возьмись, явились для визуального осмотра три изящных трехкорпусных «Звездных Огня», отсалютовали, легли на вираж и исчезли бесследно.
— Понял вас, — сказал Брим. — Имперский В4050 принимается на Авалон Главный-Девять, снижение до уровня полета два-пятьдесят на скорости триста.
Маленький звездолет начал свой огненный спуск через атмосферу планеты, и Брим включил гравитормоза. Скоро корпус раскалился добела, и малейшее возмущение в воздушной струе вызывало поток свободных ионов, образующих длинный, как у кометы, хвост на несколько сот иралов за кораблем.
На высоте чуть меньше 150 кленетов Брим заметил вдали огромную орбитальную базу эсминцев. Флот-Порт 30. Брим долго не сводил глаз с этой неуклюжей, такой знакомой громады. Во время битвы за Авалон это был его дом, и здесь он нес на себе ужасающую ответственность. Сколько боевых воспоминаний кружит тут на орбите — среди них есть и хорошие, даже героические, но большей частью они страшны. Брим вернулся к своей задаче и больше не оглядывался назад. Всего четверть метацикла спустя он выровнял корабль над грядой рассеянных облаков на высоте ровно 25000 иралов — и на воздушной скорости ровно 300 кленетов.
