Короче, порез был не смертельным, однако глубоким и длинным, и из него сразу хлынула кровь — быстрые струйки густой, сладкой, свежей крови стекали по шее и плечу Хита. И это была не просто кровь, а кровь Хита! После Запечатления ее запах был для меня слаще всех ароматов мира. Он накрыл меня с головой, горячим соблазном защекотал мою кожу, он не просто манил, а звал в полный голос.
И я не смогла сдержаться. Я вся подалась вперед. Хит склонил голову, чтобы мне был лучше виден прекрасный, блестящий, сочащийся сладостью порез.
— Избавь нас обоих от боли, Зо. Пей скорее, потому что я больше не могу выносить это!
Боль. Я причиняю ему боль. Ну да, я читала об этом в учебнике Вампирской социологии для старших классов. Там говорилось, что в редких кровавая связь Запечатленных может стать настолько сильной, что человек испытывает страшные мучения, если вампир отказывается от его крови.
Но тогда… я выпью…в последний раз… только чтобы он перестал страдать…
Я придвинулась еще ближе и положила руку ему на плечо. Меня забила дрожь, и я поспешно провела языком по скользкой красной дорожке на его шее.
— Да, Зо, да! — простонал Хит. — Стало легче… Еще, детка, еще… Возьми еще.
Он запустил руку в мои волосы, а я прильнула губами к его шее, и начала пить.
Его кровь взрывалась во мне. Не только во рту, но во всем теле. Не надо мне напоминать, я читала о том, чем вызывается эта физиологическая реакция, возникающая в момент кровопийства между вампиром и человеческим донором. Все просто. Хвала милосердной Никс за то, что она сопроводила взаимным наслаждением процесс, который иначе предстал бы во всей своей грубой и опасной жестокости.
Но разве сухие слова учебника могут описать то, что происходило с нами, когда я пила из кровоточащей шеи Хита? Я взобралась ему на колени, я прижималась к нему… Он высвободил руки из моих волос, обхватил мои берда и хрипло молил меня не останавливаться. Но я уже не хотела останавливаться. И не могла остановиться.
Все мое тело горело, как в огне, и я знала, что то же пламя сжигает Хита. Только моя боль была сладкой, горячей и восхитительной. И я знала, что Хит прав. Эрик был похож на меня, и он мне нравился. Лорен был взрослым, могущественным и загадочным. Но никто из них не способен дать мне этого. Никто из них не подарит мне таких чувств… таких желаний… такого наслаждения…
— Давай, потаскушка! Оседлай его! Крепче!
— Зачем тебе этот жалкий белый слизняк! Я знаю, что тебе надо, детка!
Хит отпустил мои бедра и попытался развернуться и закрыть меня собой, спрятав от глумливых голосов, но дикая ярость ослепила меня. Я не успела опомниться и совладать с ней.
Я оторвалась от шеи Хита и обернулась. Двое черных парней в одинаковых широченных штаны и идиотских безразмерных майках стояли в нескольких шагах от нас. Когда я оскалилась и зашипела на них, они перестали ухмыляться и непонимающе выкатили глаза.
— Убирайтесь, пока я вас не убила! — зарычала я, сама поражаясь властной силе, прогремевшей в моем голосе.
— Да это же хренова кровососка! — пробормотал тот, что пониже.
Его приятель хмыкнул и покачал головой.
— Фигня, у этой потаскушки даже татушки нет. Но если она хочет пососать, я не против.
— Сначала тебе, а потом мне. Покажем ее мальку, как это делается! — загоготал второй, и оба двинулись к нам.
Не слезая с колен Хита, я вскинула одну руку над головой, а второй провела по лбу, стирая консилер. Отморозки замерли на месте. Но я уже подняла над головой обе руки. На этот раз мне не нужно было концентрироваться. Свежая кровь Хита переполняла меня, и я чувствовала себя сильной, могущественной и жутко разъяренной.
— Приди ко мне, ветер! — приказала я, и в тот же миг волосы мои взметнулись и заколыхались у меня за спиной. — Сдуй отсюда на фиг этих уродов!
Я с силой обрушила руки в сторону своих обидчиков, давая волю клокочущему во мне бешенству. Послушный моей воле смерч сшиб с ног обоих подоноков, подхватил их, орущих и изрыгающих проклятия в мой адрес, и поволок прочь.
С каким-то жутким наслаждением я смотрела, как ветер протащил их к выходу из парка и швырнул посреди Двадцать Первой улицы.
И я даже не вздрогнула, когда на них наехал грузовик.
— Что ты наделала, Зои!
Я непонимающе посмотрела на Хита. Кровь стекала по его шее, он был бледен и смотрел на меня огромными незнакомыми глазами.
— Они хотели тебя обидеть. — Бешенство ушло, оставив после себя странную смесь смущения и пустоты.
— Ты их убила?
Я не узнавала его голос. Страх мешался в нем с упреком.
В чем дело? Я нахмурилась.
— Нет. Я просто убрала их отсюда. А грузовик довершил дело. И вообще, может, они остались живы. — Я обернулась и посмотрела на дорогу. Грузовик криво, с визгом тормозов, остановился. Другие машины тоже затормозили, я слышала громкие крики людей. — Тут неподалеку больница святого Иоанна. — Приближающийся вой сирен подтвердил мои слова. — Слышишь, скорая уже на подходе. Может быть, все еще обойдется.
Но Хит резко спихнул меня с колен и отпрянул в сторону, зажимая рукавом свитера кровоточащую рану на шее.
— Тебе надо уходить. Сейчас тут будет полиция. Они не должны тебя здесь застать.
— Хит! — Я хотела дотронуться до него, но рука моя беспомощно упала, потому что Хит отдернулся. Мое оцепенение исчезло, и я начала дрожать. Великая Богиня, что я наделала? — Ты… Ты меня боишься?
Хит медленно повернулся, взял мою упавшую руку, притянул меня к себе и обнял.
— Не тебя, а за тебя. Если люди узнают, что ты сделала, я… я не знаю, что будет. — Не выпуская моей руки, он слегка отстранился и посмотрел мне в лицо. — Ты меняешься, Зои. И я пока не могу понять, хорошо это ли плохо.
Слезы брызнули у меня из глаз.
— Я превращаюсь в вампира, Хит. Ты же знаешь!
Он дотронулся до моей щеки и стер большим пальцем остатки консилера, обнажив Метки. Потом наклонился и поцеловал полумесяц, сиявший у меня посреди лба.
— Пускай ты будешь вампиром, Зо. Но не забывай, что ты все еще Зо. Моя Зо. А моя Зо никогда не была злой. Она хорошая. Вот за что я полюбил ее.
— Я хотела тебя защитить, — прошептала я, глотая слезы. Только теперь до меня дошло, какой жестокой и безжалостной я только что была. «Возможно, я только что убила двух людей. И не пожалела об этом».
— Посмотри на меня, Зо, — Хит взял меня за подбородок и посмотрел в глаза. — Во мне метр восемьдесят три роста. Я лучший полузащитник нашей школьной футбольной команды. Оклахомский университет уже предложил оплатить мое обучение, если я буду играть за местную сборную. Прошу тебя, не забывай, что я могу сам постоять за себя.
