Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
В минуты покоя и неги, следующие за бурными любовными играми, он живо описывал ей характеры своего командира и других офицеров, служивших вместе с ним. Отличные парни, которые, заверял он, примут ее с не меньшим энтузиазмом, чем он сам. Но, несмотря на его заверения, бывали моменты, когда она задавала себе вопрос, не является ли это всего лишь фантазией, как ее мечта восторжествовать над тиранией.
Сможет ли она подружиться с женами его сослуживцев? Должна ли будет сформировать свой круг, когда они прибудут в Индию? Чтобы быть принятой в их обществе, ей придется научиться сдерживать свой революционный пыл. А ведь это неотъемлемая часть ее характера.
К тому же в Индии ей придется забыть о своей мечте трудиться на благо человечества и заняться созданием семьи, в которой Трев так нуждается. Радость, которую она обрела в его объятиях, была огромной. Временами ей удавалось обмануть себя, что это компенсирует то, от чего ей придется отказаться, став его женой.
Но когда он уходил по делам, которые нужно было закончить до отъезда, страхи вновь одолевали ее.
При всей их близости она боролась с соблазном поведать ему о своих тревогах, и словно чувствуя ее сомнения, он тоже не заводил о них речь. Его сдержанность говорила ей, что есть вещи, которые он предпочитает скрывать от нее. Должно быть, он борется с собственными сомнениями. Как и она, наверное, он решил, что обсуждать их значит лишь делать эти сомнения сильнее. Они слишком счастливы вместе, чтобы так рисковать. Лучше жить настоящим, и будь что будет.
Трев со смешанными чувствами попрощался с матерью в день отъезда в Суррей, где он должен будет нанести визит Чокнутому Набобу и забрать сокровище Вадхи. Он обнял ее и пожелал всего хорошего, словно собирался вернуться через несколько дней. Но он-то знал, что пройдет много лет, прежде чем они снова увидятся. Какая ирония в том, что теперь они поменялись ролями.
Любовь к Темперанс помогла ему понять и оценить жертву, которую принесла мать, проведя шесть долгих лет вдали от любимого мужа. Она сделала это ради Трева. Как жаль, думал он, что у него не было возможности узнать ее получше во время этого приезда домой. Но долг в очередной раз потребовал жертвы от него и его семьи. Ему оставалось только молиться, чтобы тот же долг не встал между ним и Темперанс.
Но, возможно, это случится. Он не должен обманывать себя. Он поклялся служить своему королю, своему полку и департаменту. И они требуют от него не меньшей преданности, чем преданность любимой.
* * *
Когда он отправился за ней в пансион, чтобы ехать вместе в имение Чокнутого Набоба, то встретился с модой женщиной, выходящей из комнаты Темперанс. Женщина была одета в яркое грязное платье. Трев предположил, что это, должно быть, какая-то старая подруга пришла попрощаться. Но тут он вспомнил, что не говорил ни Темперанс, ни матери о том, что они отплывают в Индию сразу же после того, как он закончит свои дела с сэром Хамфри.
Трев надеялся, Темперанс простит его за то, что он не дал ей возможности попрощаться с друзьями. К сожалению, он вынужден так поступить, если хочет сохранить конфиденциальность, которой требует его миссия.
Быть может после того, как они поженятся, он откажется от подобных поручений департамента. Все эти дела «плаща и кинжала» начинают казаться ему в некотором роде ребячеством. Если он женится на Темперанс, то не сможет больше хранить секреты от своей жены. Довольно с него приключений, которым он посвятил свою молодость. Сейчас для него гораздо важнее любовь и семья, которую они построят.
Темперанс сидела у каминной решетки и помешивала кочергой горящие поленья. При его появлении она вздрогнула и поспешила навстречу. Они обнялись, и он поинтересовался:
— Женщина, что вышла от тебя, твоя подруга?
Темперанс оцепенела.
— Да, — ответила она чересчур поспешно. — У нее, бедняжки, жизнь не сахар, но она была так добра, что пришла проведать меня.
Заметив, что она старательно отводит глаза, Трев проследил за ее взглядом и увидел, как в камине вспыхнул и начал гореть листок бумаги. Он быстро шагнул к огню, но к тому времени записку поглотило пламя. Лишь в уголке он заметил букву «С», выведенную корявым почерком и заканчивающуюся крючком, похожим на раздвоенное змеиное жало. Не успел он как следует разглядеть подпись, как она почернела в языках пламени.
Он повернулся к Трев:
— Кто прислал тебе эту записку?
Она мгновение помолчала, потом ответила:
— Снейк.
Его сердце пронзила острая боль.
— Зачем?
— Затем же, что и раньше. Он хочет сделать меня своим орудием и втянуть в какие-то грязные делишки. Но я не пойду на это. Он не может заставить меня подчиняться ему. Пусть целует в зад хоть самого дьявола, мне плевать.
— Это правда, Тем? Вся правда?
Ее глаза вспыхнули.
— Разве я давала тебе повод сомневаться во мне с тех пор, как мы поклялись друг другу?
Не давала. Он должен верить, что она честна с ним.
— Прости меня, — сказал он. — Ты подарила мне свою любовь, но нелегко побороть привычку быть подозрительным.
Его слова, кажется, успокоили ее. Если б только он мог сказать о себе то же самое. Многое бы он отдал, чтобы не видеть этой записки и не ощущать страха, который охватил его. В его душе вновь поселились сомнения, посеянные Фэншо. Нужно доверять ей. Он должен. Ее любовь становится жизненно необходимой для него. Но он будет рад, когда вся эта история закончится, камень будет помещен в корабельный сейф, а его страхи относительно Темперанс и ее роли в этом деле наконец развеются. Но до тех пор ему придется жить с ними. Они исчезнут только после того, как он выполнит свою миссию.
Они прибыли в имение Чокнутого Набоба под вечер, когда уже спустились сумерки. Несмотря на то что Треву было известно об эксцентричности хозяина поместья, его удивило зрелище, которое он увидел. Снаружи здание напоминало обычную резиденцию английского джентльмена, однако внутреннее убранство отражало одержимость владельца Индией, где он нажил свое состояние, и его решимость делать вид, будто он по-прежнему живет там.
В каждой комнате жарко горел огонь в камине несмотря на то, что на дворе еще только ноябрь. Это свидетельствовало о богатстве хозяина, о его стремлении как можно меньше походить на англичанина. Стены украшали головы тигров, а в углу приемной дрожала маленькая обезьянка.
Слуги были облачены в туники и гетры, окаймленные дорогой бахромой. На их головах красовались тюрбаны.
Трев обратился к одному из них на хинди, но его слова были встречены удивленным взглядом, говорившим о полном непонимании. Только тогда он обратил внимание на голубые глаза и красноватый цвет кожи, выдающий подлинную национальность слуги. Сэр Хамфри должно быть, хорошо им платит за то, чтобы они мирились с его причудливыми требованиями.
Слуга Трева, грубовато-добродушный йоркширец, который приехал с ним из Индии и будет сопровождать туда вновь, был отправлен на половину прислуги. Затем один из людей набоба повел их в парадный зал, который оказался еще роскошнее, чем холл. Они были представлены хозяину. Тот сидел, скрестив ноги, на низком троне. Одет он был в полупрозрачную шелковую рубашку индийского принца. Но судя по всему, сшита она была на кого-то гораздо стройнее, чем тучный набоб. На голове был надет огненно-красный тюрбан, с которого каскадами свисали нити жемчуга. На шее висели пять или шесть тяжелых золотых ожерелий, подобные которым Трев видел на принцах Раджпута. Каждое из них усеяно большими драгоценными камнями. Каким бы ценным ни был камень Вадхи, у Чокнутого Набоба есть много другого добра.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
