Книга Маленькие - Елена Некрасова

Смеркается… у Ивана разрядился телефон или специально отключил и спит до сих пор? У Марьи Ивановны тревожно на душе. Почему он не звонит? Сон гадкий к тому же приснился, даже два сна… Кроме чемодана набралась еще хозяйственная сумка и рюкзак. После раздумий упаковала мамин фарфоровый сервиз и лекарственные травы, всё лето их собирала, сушила… Она не находит себе места, за окном темнеет, ее Коконя лениво прокукарекал, теперь уже у Люды… Хочется чего-нибудь сладкого, но варенье надоело, шоколадку ужасно хочется… куда делся Иван? И номер Олега не записала, а уже четверть девятого… Если пойти сейчас, до темноты есть шанс обернуться, зато хоть какая-то ясность… Как странно, совсем на него не похоже… а вдруг что-то случилось? Или планы у них поменялись, решил ее в Каменке оставить… нет, что за мысли лезут в голову! Всё, сходит туда и назад, если Иван уехал по делам, вернется домой, хоть спать ляжет нормально. Потому что если он не позвонит в течение часа, она с ума сойдет. А по темноте ходить опасно, детки могут подкараулить. Иван выдал ей продолговатую штуковину на случай, если подростки поведут себя агрессивно. Нажмешь, говорит, на кнопку, и они сразу же успокоятся. А что сие значит… не хотелось бы проверять. Она захватила зонт на всякий случай, весь день дождь собирается и никак не прольется…

Марья Ивановна идет торопливо, сжимая в руке серебристый цилиндр, — какая она нервная оказалась, надо же… Мысли одна хуже другой мечутся в голове, он был уставший, мог потерять бдительность, вдруг на него неожиданно напали и избили… или того хуже… А она всё раздала, ждет его… Животных ей вернут, конечно, но разве можно жить как раньше? Тьфу ты, истеричка…

— Марья Ивановна-а-а!

С ума сойти! Люба! Вот это встреча…

— Марья Ивановна! А я к вам иду, я только сегодня приехала, ой… Вы так отлично выглядите, супер! А вы куда? Давайте я вас хоть провожу!

— Да я… я хотела зайти к Ивану Денисовичу, нужно кое-что выяснить… Ну и как тебе Москва? Нравится?

— Ой, не то слово… я после экзаменов у маминой подруги еще пожила две недели — нет, я вообще теперь не представляю, как тут можно жить!

— Мама говорила, что ты все экзамены отлично сдала, я тобой горжусь. Трудно было поступить?

— Ой что вы, вообще легко! Я всё-всё знала и совсем не боялась, я даже потом анализировала — там были такие вопросы, которых я точно не знала, но всё равно отвечала им всё правильно, причем была уверена в тот момент, что всё это знаю…. Я понятно говорю?

— М-м-м… вполне.

— А с рисунком и живописью просто класс! Там были абитуриенты, которые художественные школы в Москве заканчивали и с репетиторами долго занимались, а у меня лучше всех получилось. Это благодаря Олегу Денисовичу, он самый лучший учитель в мире! Ну, рисования. Я к нему тоже сейчас заходила…

— Правда? Они дома? Иван Денисович тоже?

— Ой, их там вообще полно, и все лилипуты, я прям растерялась. У них собрание какое-то…

Слава Богу… значит, к ним приехали гости, Иван просто занят. Странно, что он не позвонил, ведь договаривались… Он, наверное, считает, что она не сильно переживает, ну да… сама в последние дни ему не звонила…

— Что? Ты спросила о чем-то?

— Я говорю, вы не знаете случайно, где Катя? Я еще утром к ним заходила, и не было никого, и сейчас тоже зашла, и опять всё закрыто.

— Нет, не знаю. Маму ее на днях видела, вроде никуда уезжать не собирались.

Они приближаются к площади, Марья Ивановна в нерешительности… у них гости, Иван не позвонил — видимо, ее присутствие нежелательно… а тут она сама пришла, здрасьте-пожалуйте, зачем ставить его в неловкое положение, может быть, лучше вернуться домой…

— Ой, смотрите! Это ж дядя Костя едет! Дядь Ко-остя!! Дядя Костя, стойте!!! Дядь Костя!

Люба бросилась наперерез мотоциклу, вот же девка полоумная! У них через одного тормоза не в порядке, калекой остаться не хватало, ох, даже сердце перевернулось…

— Дядь Костя, здравствуйте! А где Катя? Я два раза сегодня к вам заходила…

— А я почем знаю?! На танцульках своих, где ж еще… Маша, это ты здесь?!

— Добрый вечер, Костя.

— Да кой, бля, добрый?! Лилипуты твои Гришку замочили, ты знаешь, бля, или не в курсе?

— Ты что… что ты…

— Типа не при делах? Ща народ подойдет, и валить их будем, ща токо мотоцикл поставлю. Сто пятая, бля, статья, мокруха! А ничё, сами разберемся… Братана моего завалил! Короче, я тебя предупредил, лучше дома сиди и не высовывайся, потому как сама понимаешь… а не была б ты Нюркина подруга…

— Костя, ты можешь нормально объяснить, что случилось?! Что ты выдумываешь, кого они убили?! За что вы их ненавидите?! Иван Денисович дома, его брат тоже, у них там гости!

— Гости, бля?! Вот вместе с гостями и сдохнут, твари… Ты чё орешь?! Я своими глазами видел, как твой уродец моего брата, бля, вот этими, бля, глазами! И Нюрка с кумом видели, понятно тебе? Он черный весь стал и сморщенный, бля, даже на труп нормальный не похож…

— Какой труп, Костя…

— Да труп, бля! В Синюково его порешил твой лилипут, бля! Час назад, бля… Ща Гришку сюда привезут, сама увидишь. Мочить гадов будем!

— Дядь Костя, вы совсем с ума сошли?! Я к ним заходила примерно час назад! Они с гостями сидят, тоже лилипутами!

— А ты вообще не вякай, писюха, бля… Мне до сраки, кто там сидит, Гришка мертвее некуда, это тебе не факт?! И убил его лилипут!

— Костя, подожди, что вы там видели? Можешь спокойнее? Ты же мог ошибиться…

— Ага, втроем, бля! Я кума в Синюково завозил, и только с главной свернули, двигатель заглох, бля, замкнуло его… короче, толкаем мотоцикл, а впереди толпень народа, и все на земле, бля, сидят, я те говорю, этот урод их загипнотизировал…

— Да с чего ты взял?!

— А с того, что лилипут твой выскочил и как подорвет, как ракета гребаная, бля, это ж точно черная магия, бля! А когда мы подошли, народ ни хрена вооще не помнил, а братан мертвый, бля, лежит…

— А «скорую» вызывали?

— Какую «скорую», нах?! Черный весь, говорю! Маша, шла бы ты домой, я те говорю, ща нарвешься на неприятность. Народ ща подтянется и всех, бля, нах…