- Никак нет. На объекте были наши люди, они эвакуировали пациента и всё оборудование.
Адмирал вздохнул.
- Да сядь ты уже. Неужели другого выхода не было? Ты понимаешь, что сделают с твоим мальчишкой, если всё станет известно?
- Николай Дмитриевич, я не мог ему отказать. Что мне оставалось делать? Приказать вернуться? Так он бы меня послал и пошёл на прорыв, вы его досье смотрели, парень вполне готов и на такое свершение. А удалось бы даже перехватить... Умер бы отец Знаменского, вот вы бы простили нас? И я бы такого точно не забыл.
- Да уж... Что там с отцом парня?
- Не поверите, можно сразу выписывать. Наши специалисты в полной прострации. Все функции организма за сутки пришли в норму. Ни следа вируса, начисто вычищена вся болезнетворная бионика. Органы обновлены, исчезли все повреждения организма. Пятидесятилетний мужчина, не проходивший процедур омоложения, теперь выглядит на тридцать.
- Так точно.
Минут пять не было слышно ни звука. Хозяин кабинета просто стоял и смотрел в окно, выходящее на главный плац Академии, рассматривая одному ему видимую точку.
- Пусть будет так, майор. Доставить их на 'Колобок' к Терещенко. Официальная версия - использован инопланетный лечебный артефакт, пусть подберут что-нибудь их хранилища. Эффект одноразовый, ведётся изучение.
Глава 12
Пока я лежал и предавался размышлениям, в палату вошёл встретивший меня врач, если он на самом деле имел хоть какое-то отношение к медицине, а не был очередным сотрудником спецслужбы.
Мельком осмотрев палату, он ободряюще кивнул мне, занял место за контрольной стойкой, окружил себя голографическими экранами и углубился в графики изменения состояния пациента, лежащего на соседней со мной койке. Всё-таки что-то он умеет, Иллана примерно так же выглядит, когда с особо сложным случаем сталкивается.
На самом деле для понимания того, что отец Мишки идёт на поправку, никакие технические ухищрения не требовались. Достаточно было кинуть взгляд на бледнеющие с каждой минутой синие пятна, которые постепенно рассасывались и исчезали без следа. Кожа пока оставалась белой, но вскоре обещала принять здоровый вид.
Цветовой монитор, вмонтированный в кровать, из красно-фиолетового цвета постепенно перетекал в жёлтую область, демонстрируя уже не критическое состояние пациента, а умеренно-тяжёлое. Что за борьба сейчас шла внутри организма, оставалось только гадать, но микробы явно проигрывали схватку.
Моё самочувствие становилось всё светлее, голова не кружилась, слабости не ощущалось, хотя по идее, кровопотеря должна была ослабить организм. Немало морали мне прибавляло и то, что наша миссия увенчалась полным успехом и, несмотря на проблемы, ожидавшие меня в дальнейшем, с Мишкой и его семейством всё будет путём.
Тем временем, сидящий за пультом человек виртуозно справлялся с несколькими десятками параметров на экранах, что-то периодически записывал, отдавал вслух короткие команды на анализ и сопоставление данных, ведя запись всего процесса, лихорадочно пытаясь уследить одновременно за шестью мониторами системы жизнеобеспечения.
Странно, чего он так суетится, подумаешь, вылечили очередного пациента, хотя и не совсем обычным способом. Если бы не аллергия, лекарство подействовало бы точно так же, может, дольше пришлось бы полежать под наблюдением, но эффект ни чуть не отличался бы от применённого мною метода. Любят некоторые из мухи слона делать.
Раздался сигнал, трубка отстегнулась от моей руки. Её место тут же занял щуп, продезинфицировавший небольшую ранку на сгибе локтя и заливший её регенерационным гелем. Я приподнялся с кушетки и сел.
Сидящий за пультом не обращал на меня никакого внимания, казалось, случись сейчас в палате вооружённый корн, увлечённый человек лишь попросит не путаться под ногами, а то и прибьёт походя, доктора - они такие. Но едва я подошел к двери, чтобы успокоить Мишку и вообще, посмотреть как там дела, как меня остановили.
- Василий, пожалуйста не выходите наружу. Скоро прибудет дополнительное оборудование для транспортировки пациента. Результаты настолько важны, что его и вас с друзьями приказано доставить на 'Колобок' к профессору Терещенко, - он на миг прервал фразу, - вы уж поймите.
Не обманул. Прошло всего несколько минут, как в палату доставили похожий на гроб прибор, оказавшийся на деле портативной стасис-камерой. Тут же я почувствовал дёргание браслета.
- Да, Миш? - лицо на экране выглядело озабоченным.
- Вась, меня не хотят пускать, как там отец?
- Пускать? Ты вообще с корабля выбираться не должен был, у тебя ведь та же болячка, что и у отца! Ладно, спокойно. Батя твой вне опасности, идёт на поправку, а не пускают тебя по причине карантина. Вернись на Тень, мы вскоре туда прибудем и все вместе полетим в небольшое путешествие.
- А гроб зачем?
- Ну, ты даёшь. Это мобильный стасис, всё, конец связи, мне пора.
Пока мы говорили, доктор, сноровисто управляя манипуляторами, переместил отца моего друга внутрь камеры. Панель контроля осветилась зелёным, над лежащим человеком возник голографический экран, отображавший внутреннюю структуру организма. Замелькали сиреневые вспышки биоизоляции. Через минуту прибор щёлкнул и сформировал стасис, время во внутреннем отсеке застыло.
Доктор Ёкуро (я наконец разглядел бейджик) отдал несколько распоряжений в наручный комм, затем развернулся ко мне.
- Отправляемся, Василий.
В коридоре к двум охранникам прибавилось ещё четверо. Все проходы были очищены от персонала и больных, выход и корабль оцеплены сотрудниками службы безопасности. Ничего себе они тут развернулись.
В Тень погрузились только я и неотрывно сопровождавший капсулу медик, Мишка к счастью уже был внутри. В закрывающемся створе люка я ещё успел заметить, как из дверей больницы в широкий фургон с обозначением службы безопасности выносят и грузят оборудование.
Первым делом мы посетили медотсек. Сопровождающий нас очень удивился и обрадовался состоянию корабельного госпиталя, сразу задействовал молекулярный сканер и, быстро разобравшись в управлении, положил отца Мишки в капсулу диагностического аппарата. Сын в это время с облегчением наблюдал за внешним видом отца, я же несказанно был рад за них обоих.
В рубке Марина с нетерпением нас дожидалась. Она даже из вирта вышла и теперь ходила вокруг кресел, разве что не подпрыгивая от любопытства. Увидев наши довольные лица, она сразу всё поняла и обняла по очереди.
- А теперь ты нам всё расскажешь! - не терпящим возражений голосом сказала девушка.
Пока решался вопрос с нашим стартом, мы уселись в кресла, развернули их лицом друг к другу и начались расспросы. Я наскоро пересказал, что происходило в медцентре. Марина тут же задала главный вопрос.
