— Обождите немножечко, — умоляюще попросил домочадцев эльф. — Надо для начала разобраться с пойманным Томазо, и удостовериться в его неплатёжеспособности…
Илларион не расстроился лишь потому, что не знал другой жизни. А вот глаза Раисы наполнились печалью.
Эльф, не зная, как утешить жену, впился поцелуем в её губы.
— По-моему, я здесь лишняя, — сказала Илланта, прозорливо исчезнув в телепорте.
В коляске закряхтела проснувшаяся Олиелла.
— Мамочка, папочка, — обратился к родителям Илларион. — Сейчас она заплачет.
Олиелла подала голос сразу после слов братика.
Родители немедленно оторвались друг от друга, и поспешили к коляске.
Аллариэль традиционно использовал заклинание чистоты, попутно открыл телепорт в покои для семьи.
Время пролетело незаметно, и Олиелла успела проголодаться.
***
Аллариэль категорически не хотел сталкивать нос к носу Раису и Томазо, но Скверл настоял:
— Пусть она воочию убедится, с какой мразью связалась по наивности.
— Для Раисы же это слишком травмирующе. Она же до дрожи боится этого аристократишку, — предупредил начальника Аллариэль.
— Теперь перестанет. Поверь на слово, — заговорщически подмигнул Скверл.
Аллариэль остался в кабинете главы гильдии магов, как и было оговорено ранее. Эльф будет вынужден наблюдать за импровизированной очной ставкой. Ему категорически не хотелось всего этого. В то же время Аллариэль отлично понимал: Раисе придётся ещё и на суде выступать в качестве одной из многочисленных потерпевших. Уж лучше пускай она переживет неприятный стресс сейчас, чем не сможет совладать с собой на предстоящем суде. Боялся ли Аллариэль за жизнь своей ненаглядной Раисы? Нет! Её будут охранять подготовленные бойцы гильдии магов. Вряд ли человек без магических способностей способен с ними справиться. Как бы эльф себя не успокаивал здравыми доводами, он по-прежнему волновался за свою ненаглядную жену.
***
Раиса чувствовала себя диковато. Она уже и забыла, когда передвигалась за пределами замка семьи Илланты. Да и сегодня Раису переместил телепортом лично Скверл… прямо в допросную.
— Знакомься заново с главным пакостником в твоей жизни, — сказал Скверл.
Раисе тут же поплохело? Неужели ей придётся снова столкнуться лицом к лицу с Томазо. Поутихшие страхи набирали новую силу.
— Зря переживаешь, без охраны точно не отставлю, — заметил её беспокойство Скверл. Затем маг скомандовал подчинённым. — Приведите задержанного!
Как только распахнулись соседние решетчатые двери, Раиса обомлела. И это когда-то бы избалованный щеголь??? Томазо превратился даже не в мужика: он больше был похож на потасканного побитого мужичонку. Лишившись денег, аристократишка в мгновение ока потерял своё напускное величие. И Томазо теперь боится не меньше самой Раисы. Она видела это воочию. По сути аристократишка уже ничем от бывшей любовницы не отличался. К сожалению Томазо даже под давлением следствия не растерял своей спеси:
— Оперативненько успела ножки раздвинуть, подстилка эльфийская!
Раису нахлынуло волной возмущения:
— Смеешь поливать меня грязью, после того, что было?!
Заткнись, девка подзаборная! — Ощетинился Томазо. — Я жалею лишь об одном: не убил тебя сразу!
— Язык свой попридержи поганый! — Угрожающе предупредил Скверл. — Аллариэль давно мечтает с тобой разделаться. Мне даже пришлось его отстранить от допросов… но могу легко передумать, и списать всё на падение на лицо при исполнении.
Трусливый аристократишка прямо на ходу сбавил обороты.
Раису извело от отвращения. Неужели её угораздило связаться с подобным убожеством? Вот они, последствия презрения к себе!
— А теперь скажи своей бывшей любовнице прямо в глаза: за какие заслуги собирался её убить? — Деловито поинтересовался Скверл.
Томазо просто перекосило от странной смеси страха и ярости. Он и не знал, что сказать.
— Давай на чистоту, — деловитый тон Скверла сменился на доверительный. — Интеллекта у тебя маловато. Видимо, папина генетика не досталась. Ну подумаешь, захотел соблазнить наивную девушку, а противозачаточное заклинание применить поленился. Ну ребёночек получился. С кем не бывает? Обеднел что ли, выделяя средства на содержание младенца? Многого ведь Раиса не попросила бы. И дедушке радость на старости лет была бы.
— Приютские в принципе не должны размножаться!!! — Не выдержал Томазо.
— По сути ничем от меня не отличаешься, сволочь!!! — В груди у Раисы всё клокотало от гнева. — Перетаскал всех окрестных девок, ничуть не стесняясь меня! И узнала об этом позже, едва не погибнув от спущенных шестёрок! Как же ты мне противен, мразь! — Обычно тихая Раиса почти выплюнула последнее слово. — Ты через наёмника, пытаясь убить меня, поднял руку на родного сына. Я уже носила его под сердцем, тварина, когда получила стрелу в грудь от наёмника!!!
— Ты лишила меня всего, подстилка! — Зло прошипел Томазо.
Скверл в воспитательных целях ударил аристократишку кулаком по лицу:
— Не приписывай другим собственные «заслуги», засранец! Может быть, позвать таки Аллариэля.
— Я вас всех засужу! — Сказал притихший от тумака Томазо. На его правой щеке стремительно наливался красками свежий синяк.
— Попробуй! — Великодушно разрешил Скверл. Потом он приказал подчинённым. — Увести подсудимого!
Заскрипели двери. Упирающегося аристократишку подхватили под руки, и увели.
— Ещё надеется на помилование, дурень! — Ехидно оскалился Скверл.
Раиса словно впала в ступор от открывшихся обстоятельств. Нет! Она отлично понимала, что Томазо подлец… особенно после пережитых обстоятельств. Самое ужасное: аристократишка и не думал раскаиваться. В итоге Раиса никак не могла понять: толи он больной, толи конченный поганец… это культурно выражаясь.
— Увидела основную причину важности уважения к себе? — Задал вопрос Скверл.
— Похоже, что да, — осторожно ответила Раиса.
После очередной дачи показаний Скверл лично телепортировал молодую маму обратно в замок семьи Илланты.
***
Суд вынес приговор довольно быстро, не смотря на скандальность процесса.
— Томазо Гардиэлле виновен в инкриминируемых преступлениях. По результату сложения двух доказанных эпизодов подсудимый приговаривается к смертной казни через повешение, — закончив говорить, судья громко стукнула молотком по столу.
Надо было видеть лицо посудимого. Аристократишка всем своим видом выражал испуг, и нежелание принять заслуженного приговора:
— Это несправедливо! Вы не имеете право выносить подобное решение к потомку аристократического рода.
