делать нечего сто процентов. А что делать?!! Лететь параллельно вертикалу в море? Хм… идея. Но сколько так пролечу? День, два. Ну сделаю подвесы, буду как летучая мышь висеть по ночам. Опять же но: Можно потеряться. Да, чем дальше улетишь, тем дольше возвращаться. Да и сколько воды на себе упрешь? Ну десять литров, возможно. Это постоянно крылами шевелить. Нет, бредовая идея, как то тяжело это всё. Это самолёт, если бы под задницей был, тогда можно хорошо затариться провиантом. Самолёт… А я же над этим думал. Хм… А почему нет то? Я же полетел? Полетел. А самолёт, почему не полетит? Полетит! Ещё как полетит!
Глава 34
Глава 34
Будучи любознательным ребёнком, Сашка в летнее, свободное от школы и домашней работы время, постоянно что ни будь да конструировал. Досточек, поэлителеновой плёнки и прочных верёвок для скручивания скошенной травы в рулоны, в колхозе было навалом. Поэтому совершив вечерний рейд, типа на рыбалку, ватага малолетних грабителей постоянно возвращалась к дому с целым ворохом всевозможного, строительного материала. Так что, просмотрев очередную картину буржуазного кинематографа и треугольных подобий дельтаплана, за одну неделю выпускалась не одна модель. А так как свободных от векового леса, гор в районе его проживания не было, приходилось сигать с подходящих деревьев. Этот нюанс отражался на переломах, постоянных ссадинах и многочисленных ушибах. Иногда после неудачных приземлений, приходилось по часу отлёживаться, ощупывая рёбра, либо отказавшую от удара ногу. Зато как это было здорово: Забраться на самую высокую макушку, поднять своё сильное, лёгкое тело, на тонких веточках и словно орёл, разглядеть окрестности поверх зелёной кроны.
Затем, зарядившись небесной энергией, спустится ниже кроны, дабы не запутаться и не повиснуть на ветвях, и сигануть, в подходящее для полёта и приземление пространство, получив в награду очередной кровоподтёк. Желание почувствовать себя небесной птичкой на несколько секунд, заставляло вновь и вновь карабкаться вверх на дерево, на верёвке волоча за собой треугольную чудо-технику. А какие воздушные змеи иногда получались. В ветреную погоду эти монстры поднимались до еле заметной точки в небе, с лёгкостью поднимая и ненадолго увлекая за собой восторженного оператора.
' В ту давнюю забытую всеми пору, деревья были огромными, рыба ловилась в каждой луже, а воздух после дождя был липкий, тёплый и вкусный на запах.' Вспоминал Санчо то время, когда он очнулся от младенчества и понял, что умеет работать руками и головой одновременно.
' Что? Выстругать деревянное ружье тупым топором? Да пять минут делов. Чего? Коня запрячь? Да с закрытыми глазами. Всего то чересседельник с хомутом местами не перепутать и сбрую под хвост заправить.' Да, были времена чудесного застоя.
' Так что действуйте сэр, в тюрьме сидеть вам не гоже. Валить отседова надо и валить как можно побыстрее! А куда валить? Да хотя бы в сторону тех звёзд, там всяко, что то да будет. Ну если и там нет ничего, то с противоположной стороны по любому есть. Не может быть, чтоб этот остров был единственной метаморфозой этого места. Каждый наш путь может быть разным, но смысл будет один и тот же. А будет транспорт — будет жизнь. Здесь же оставаясь на месте, нас ожидает только медленная, но верная дигродация и неминуемая гибель личности.' Поэтому воспарявший духом путешественник, ничего дельного не придумав, но установив проектировщику вектор на усиленную обработку поставленной задачи, решил, что за месяц другой суперкомпьютер создаст крылатое чудо, способное перевезти его тушку как можно дальше отседова и новый день просто необходимо, начинать со строжайшей экономии провианта.
С огромным усилием, Санчо поднялся с диванчика и тяжело потопал к реке, дабы сполоснуть своё ватное тело в прохладной живительной влаге. Воспалённый ингибитор, усиленно проработавший почти всю длинную ночь, отказывался подавать адекватные команды конечностям, произвольно выставляя перед глазами эскизы различных моделей, нелепых лётательных аппаратов.
' О Господь, Мария, Иосиф и дед Пихто! Видимо ты дружище очень сильно перегрелся. Надо б тебе бедолаге отдохнуть маленько, иначе пару дней такой работы и нас постигнет колоссальнейший регресс.' Санчо погрузился в воду с головой и пуская пузыри вспомнил, как совсем недавно…
' Недавно⁉' Довольно давно, под накрытый звенящими стаканчиками стол, весело спорили с друзьями об этапах развития человечества. Мнений конечно много, но ещё больше стереотипов. Как например в учебнике истории начальных классов: В СССР Сашку учили, что человек спрыгнул с дерева как макака с красной какой, затем взял палку, убил ей тилакосмила, пригнал в стойло корову и стал этой же палкой землю ковырять. А заглянув в учебник сына, Сашка заметил, что этот можно сказать главный вопрос про Дарвинскую палку, занимает маааленькую, неприметную страничку, на которую никто и внимание не обращает. Это особо сути не меняло, но Сашкина Вера, уже и до того огромными скачками несущаяся прочь, побежала чуточку быстрей, постепенно забывая дорогу обратно. А куда ж ей деваться? Этой Вере. Когда то тут, то там всплывают доказательства былого величия и превосходства до Дарвинского человечества. Некоторые из них, Сашка видел своими глазами.
Эти артефакты бережно прячутся, за бумажно-железо-бетонной ширмочкой, либо как пережитки прошлого ушли глубоко под землю.
По его безумному мнению, колоссальный прогресс предтечей, спровоцировал ещё более могущественный регресс. Загнанные под землю и на деревья людишки, просуществовав голозадыми пару поколений, в конец одичали от случившейся напасти. И вот, к голодному, покрытому кучей синдромов и начавшему обрастать густой шерстью человеку, спустился с неба Прометей, восседая на железном, огненном орле. Затем осмелевшие, немного обученные новые люди, взбунтовавшись, истребили тупых, разжиревших от лени «богов» и история пошла другая. Так что теорию Дарвина, Сашка рассматривал как немного недоделанный подлинник и будучи ярым приверженцем своих убеждений полагал, что огромные скачки к прогрессу, чреваты чем то очень нехорошим. Например: Достигнет человечество сингулярности сегодня завтра и сразу же побежит гадить в ближайшие кусты, дабы получить плюс пять к характеристикам, плюс двадцать к бесполезности и плюс сто к идиотии.
' Не дай нам Боже запопасть,
к геенне в огненную пасть.
Пусть гаснет дивный свет Авроры,
всем содомитам из гомморы.'
' Аэростат на воздушном винте⁉ Это конечно хорошо, только сколько дней я буду строить подобную конструкцию?' Оценивал Санчо более менее подходящий вариант, крутившийся в охлаждённой голове.
' С лопастями разберёмся, как ни будь скрутим, но сделать емкости таких размеров это проблема. Маленький аппарат тоже не
